Холодные ключи (Новичок)

— В личной жизни у вас всё в порядке?

Это что ещё за вопрос?

— Не могу жаловаться, — пробормотал Блейель.

— Вы не женаты, не так ли?

Он сглотнул. Конечно, они знали о его разводе, хоть он и не любил о нём распространяться. Со стариком он эту тему никогда не затрагивал. Видимо, какой–нибудь формуляр, на котором было помечено изменение семейного положения, попал в руки к Фенглеру, хотя вообще–то этим занималась фрау Виндиш.

— Да, уже несколько месяцев.

Он не удивился бы, если бы Фенглер сообщил, сколько именно месяцев и недель. Но старик только кивнул, тихо вздохнув. Он опёрся о край стола, сложил руки, составил большие пальцы домиком.

— Вы интересуетесь Россией?

Причём здесь Россия, почему именно сегодня?

— Ну… да, конечно… то есть, производства у нас там нет, но рынок значимый, даже очень значимый, и наверняка мы могли бы ещё поднять, может быть…

— Нет, герр Блейель, не поймите меня неправильно. Я вполне доволен положением наших дел в России. Даже очень доволен.

Фенглер добыл сигару из светлого ящичка, который захватил с собой со стола, и прикурил от длинной чёрной спички.

— Когда мужчина моего возраста заговаривает о России, то часто это предмет деликатный.

На всякий случай Блейель сделал серьёзное лицо.

— Но ничего страшного, мне тогда повезло, меня не взяли. — Он взмахнул рукой с зажатой сигарой. — Россия, Сибирь. Эти места очень меня притягивают, герр Блейель, очень, очень притягивают. Но по другим причинам.

Он улыбнулся и затянулся. Матиас Блейель решил, что начеку быть не нужно; он спокойно подождёт и узнает, что у Фенглера на уме. Боль в голове почти улеглась. Осведомиться, какие именно причины имел в виду Фенглер, он, конечно, не посмел. Зато старик снова продолжил допрос:

— Вы слыхали о городе Кемерово?

— Честно говоря, с ходу не скажу…

— Это город с населением в полмиллиона человек, герр Блейель. И представить невозможно, сколько сегодня в мире городов подобного размера — и тем не менее никто про них ничего не слыхал. Как вы полагаете, несколько дюжин? Или больше ста?

— Нет–нет, я что–то слышал. Кемерово.

Фенглер рассмеялся и покачал головой.

— Постарайтесь произнести по–русски: Кьеммерава.

— Кьеммерава.

— Это главный город Кузбасса, одного из крупнейших угольных регионов России. Южная Сибирь, пара сотен километров от Новосибирска. Если вы прочертите линию от Москвы до Владивостока, то Кемерово придётся точно посередине.

Впервые Блейель задался вопросом, почему в кабинете Фенглера не было карты мира. Наверное, она не сочеталась с плакатами. Но уж хотя бы для глобуса место нашлось бы. Ведь посылторг охватывал всю планету.

— К сожалению, часто пишут об ужасных несчастных случаях на шахтах в том регионе.

— Да, припоминаю.

— Герр Блейель, у вас есть планы на отпуск?

Он снова начал заикаться.

— Н-нет, ничего конкретного.

— Значит, в начале августа на вас можно рассчитывать?

— Да, пожалуй.

— Хотели бы поехать в Кемерово?

Да что за чертовщина? Блейель и так подбит, Блейель в зубах прошлого (или, скорее, унылого настоящего), Блейель на исходе сил, Блейель истерзан виски; мало того, теперь его ещё и в Сибирь сошлют. Двенадцать лет он проработал на фирме, не подозревая о влечении Фенглера к России.

Сибирь. Огромная. Неимоверная. Неимоверно далёкая, неимоверно устрашающая, неимоверно холодная. В Сибирь ехали телекорреспонденты, вышедшие на пенсию. Дождавшись, когда сойдёт снег, они сплавлялись по широченным рекам и снимали беззубых бабусек в передниках, которые вопреки всему разводили крошечные огородики за кособокими халупами. А потом многосерийные репортажи шли на рождество или на пасху, покуда бабуськи, вопреки всему, коротали свой век дальше, под метровой толщей снега.

Но нет, в эту Сибирь его вроде бы не пошлют. А в русский аналог Рурского района [4] , туда, где горняки с фатальной регулярностью дюжинами и сотнями гибнут в обрушивающихся шахтах. И вдруг он вспомнил, что те места, где прошла б'oльшая часть его детства, шутливо называли Бадской Сибирью — городишка Мокмюль, к северу от Хайльбронна.

— Если вы не возьмётесь, я спрошу герра Хюнинга.

— Нет–нет, прошу вас, извините, я сегодня немного не в себе — чувствую себя не очень, я… вообще–то…

4

Рурский район (Ruhrgebiet) — промышленный регион, в прошлом печально знаменитый состоянием окружающей среды

— Можете не отвечать сразу. Подумайте, поразмышляйте, время терпит. А потом скажете. Может быть, это вообще не для вас. Ну, а если вы пока не отказываетесь, я мог бы вам порассказать, в чём будет состоять дело.

— О да, прошу вас.

Фенглер совсем уже старик. Никогда Блейель не видел это так ясно, как теперь. Старческое тело, старческий череп — при ближайшем рассмотрении казалось, что только тёмно–серый костюм привязывает его к этому миру. Если бы не костюм, то его можно было бы вообразить на больничном одре. Или в кресле–каталке, перед остывшим кофе в кафетерии дома престарелых. Светящееся лицо, как у младенца, а не у взрослого; сигара и жидкие усишки казались маскарадом. Кинутое дитя. Ну что за мысли. Хотя головная боль рассеялась быстрее, чем он ожидал, в обозримом будущем Матиас Блейель не возьмёт в рот ни капли, это точно.

— Как вы знаете, во многих странах у нас имеются связи с местными агентствами, которые принимают заказы из каталога и присылают их нам. Эта торговля за несколько лет стала важной составляющей нашего оборота. Недавно я повнимательнее пригляделся к нашим партнёрам в странах бывшего СССР. Вот, взгляните.

Он примостил сигару на ободке пепельницы и передал Блейелю визитную карточку. «Catalog Services», стояло сверху, пониже — прямоугольный зелёный значок «Fengler Profi Partner», потом имя и адрес кириллицей.

— Вы понимаете русские буквы?

— Па… Палн–ха…

— Галина.

— А-а. Галина. Галина Капло…

— Даму величают Галиной Карповой. Она работает в Кемерово, вот здесь, видите.

Кемепобо, прочёл Блейель.

— И ведёт свое дело с большим успехом. За последние четыре года — стабильно наибольшее количество заказов по сравнению с другими агентствами бывшего СССР. И цифры постоянно растут.

— Звучит действительно внушительно.

— Вот–вот. Вы, может быть, посмеетесь над сентиментальностью старика, герр Блейель, но мне хотелось бы отблагодарить фрау Карпову. Ах, она там осталась, — он повернулся к своему столу, — не могли бы вы передать мне вон ту папку?

Блейель вскочил и принес ему большую, формата А 3, бордовую кожаную папку. Сигара на краю пепельницы потухла, а Фенглер вытащил из папки желтоватый лист сделанной вручную бумаги. Грамота, возглашала подпись с завитушками, занимающая всю верхнюю треть листа. «С благодарностью фрау Галине Карповой и её коллективу за отличную работу, от Ганса В. Фенглера». Внизу, рядышком, фирменный знак «Фенглер» и логотип «Профи–партнёр». Потом — Штутгарт — Кемепобо, август 2007 и изящная подпись Фенглера.