Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Холодные ключи (Новичок)
Шрифт:

Бездумно он наклонился, пощупал толстый конверт в портфеле, зажатом между ботинок, и ещё раз, и ещё, пока не застукал себя за этим занятием и не взял в руки «Русский язык шаг за шагом». Из–за причуды шефа летит за полсвета. «Благодаря ему ты едешь в интересную экспедицию», — сказал Хольгер, а Блейель возразил: самую бессмысленную командировку в жизни. «Я бы над этим ещё поразмыслил», — хохотнул Хольгер и залпом осушил бокал с тем неизвестным напитком вроде сидра, который Блейель теперь тщетно пытался отыскать в разговорнике. Галина Карпова ожидала его как раз в то время, когда они сидели на арбатской террасе. Он отправил сообщение на номер переводчика. «Стало быть, ждём посланца завтра — пока, артём», — ответил переводчик. Артём, это такое имя.

Должно быть, Блейель задремал,

потому что когда он снова выглянул в окно, небо под полумесяцем побледнело. Какую–то секунду он недоумевал, почему не видит передо ртом Илькину грудь, соски в окружении чёрных волосков, и в следующее мгновение невероятно застыдился.

Утро казалось туманным, он увидел реку — чёрную извивающуюся ленту, и город, посверкивающий по обоим берегам, на севере немного тусклее. Когда обрисовались детали, река отодвинулась, они полетели над полями и перелесками.

«Welcome to Kemerovo, Capital of Coal Miners [7] », гласили буквы на крыше низкого здания аэровокзала. Блейель вспомнил, что так и не опробовал фотоаппарат, если не считать неудачной попытки запечатлеть поднос с едой на борту. Но как только он наставил объектив на плакат, откуда–то возник, махая руками, полицейский. Блейель тут же сунул камеру обратно в сумку и смешался с толпой. Страж порядка отстал.

Картонку с его именем держал долговязый парень с козлиной бородёнкой и тёмными волосами до плеч. Блейель удивился, хотя и не мог бы объяснить, почему. Может, потому, что представлял себе типичного молодого русского коротко стриженым. С облегчением он нашёл на скромном транспортёре свой чемодан с наклейкой официального вида и теперь дожидался своей очереди, чтобы выйти. Но таможенница покачала головой, сказав что–то по–русски и потом «you wait» [8] . Блейель в замешательстве отступил. Длинноволосый добродушно пожал плечами. Когда все остальные пассажиры прошли, парень подошёл к таможеннице, и после непродолжительного диспута его пропустили к Блейелю.

7

Добро пожаловать в Кемерово, шахтёрскую столицу (англ.)

8

Подождите (англ.)

— Артём, — улыбнувшись, он слегка поклонился. — Как вы доехали?

Здравствуйте, [9] подсказала голова Блейеля, но воспроизвести неудобное слово не получилось, и он ответил по–немецки: «Да, спасибо».

Ему не понравилось, что переводчик назвался по имени. Фамилию его он знал, но как она произносится, не имел ни малейшего представления. Tscheremnych. Ему казалось неуместным обращаться к незнакомым по имени. Но ещё хуже, что молодому человеку пришлось из–за него вставать в такую рань. Местное время — только–только шесть утра. В Штутгарте в эту пору на улицах никого.

9

Здесь и далее курсивом выделена русская речь, как её воспринимает и воспроизводит герой романа

Чемодан ему вернули в крошечном чулане за лентой транспортёра, и только после того, как он поставил свою подпись в засаленной амбарной книге. На стоянке перед аэропортом они с Артёмом забрались в такси, лимузин «Волга», виденный им раньше только в старых автомобильных каталогах. Изнутри машина оказалась вдвое меньше, чем выглядела снаружи. Уже рассвело, но солнце скрывала дымка. Прохладное утро, никакого сравнения с летним днём в Москве. Блейель обрадовался, что взял с собой спортивную куртку. Он ведь сомневался, то ли брать, то ли нет. Для выступления в бюро фрау Карповой она не годилась. Всё–таки он её взял, ведь что–то говорили о туристической программе.

По радио кто–то патетично пел под гитару. Такси проезжало пригород, где большинство

домов были деревянные, некоторые с резными голубыми ставнями — сибирская особенность, как сообщали бумаги Блейеля. Но впечатления, что он в нескольких тысячах километров от дома, не возникало. Это могло быть и в Польше, подумал он. На большом перекрестке из травы у дороги возвышались огромные буквы, КЕМЕРОВО (кемепобо, прочёл Блейель), и городской герб, на чёрно–красном фоне — нечто вроде белого пузыря в окружении жёлтых колосьев и половинкой жёлтой же шестёренки. Блейель заметил, что переводчик на него смотрит со значением, вроде выжидающе. Может, он что–то прослушал? На всякий случай Блейель заговорил сам.

— Как прилетел, хотел сфотографировать аэропорт, а ко мне тут же подскочил полицейский.

— Нет–нет, это не полицейский, а милиционер.

— А почему?

— Мало ли. А вдруг вы террорист.

Слово «милиционер» Блейеля немного напугало [10] , но Артём сам засмеялся над собственными словами и сменил тему:

— А знаете, в каталог–сервисе все волнуются, вас заждались.

Он предпочёл бы этого не знать.

— В одиннадцать отправимся туда, если вы не против. Но сначала устроим вас в гостинице. Ах да, моя сестрица велела вам кланяться. Сказала, что очень рада будет познакомиться с живым сотрудником фирмы «Фенглер». А всерьёз это она или нет, этого я не знаю.

10

Немецкое слово «милиционер» имеет значение «боец народного ополчения»

— О. Спасибо.

Артём снова расхохотался. Лимузин пересек трамвайные пути перед носом у заворачивающего за угол трамвая, женщина–водитель яростно стукнула по звонку. Блейель изо всех сил старался как можно меньше обращать внимание на дорожное движение и роль в нём таксиста.

— А можно осведомиться, где вы так прекрасно выучили немецкий?

— Восемь лет в Германии не прошли даром.

— Восемь лет?

— Да–да. Но для всех подробностей моей душераздирающей истории ещё рановато. — Он зевнул. — Извините.

— Нет, ничего–ничего, простите, — поспешил ответить Блейель. Но не мог не спросить, — а давно ли вы вернулись обратно?

Причиной этого вопроса, столь важного, были, конечно же, его собственные восемь лет с Илькой.

— Года два, чуть больше, — ответил Артём, подумав.

Слава богу. Совпадения на этом окончились.

— И ваша сестра работает у фрау Карповой?

— Да, да.

Они замолчали. Такси явно добралось уже до центра, Блейель увидел помпезные административные здания, прямые, по линеечке, клумбы, памятник Ленину, благосклонно машущего большому перекрёстку, жандармов в ярких жилетах, топтавшихся около своих «Лад», и плакат, на котором опрятный Владимир Путин в цвете возвышался над употевшими чёрно–белыми шахтёрами.

— Ваша гостиница в хорошем месте и недалеко от реки, — заметил Артём и повернулся к таксисту. Они свернули на ближайшем светофоре, с Советского проспекта на улицу Кирова, как он пояснил гостю.

Снаружи гостиница не была обозначена никак. Она занимала первые два этажа длинного четырёхэтажного дома. Фасад был недавно выкрашен, нижняя половина в тёплых розовых тонах, верхняя — бежевая с белым. Приёмной стойкой служил стол на узкой лестнице, поднимавшейся от двери вовнутрь, и им пришлось подождать, пока не появилась женщина с усталым лицом, вступившая с Артёмом в разговор, который, как показалось Блейелю, не сулил ничего хорошего.

Комната оказалась чистой и просторной, обои и шторы повторяли коричневато–розовый колер наружных стен, на стенах висели картины — романтический приморский пейзаж и две в стиле компьютерного реализма, с космическими кораблями и динозаврами на фоне гор и пустынь.

— Она спрашивает, на сколько дней вас зарегистрировать, — сказал Артём, когда они снова спустились к столу. — Три дня обойдутся в триста рублей, а семь — в тысячу.

— Но… а почему…

Артём помотал головой.

— Я улетаю в среду, — сказал Блейель.

Поделиться с друзьями: