Холодные мечты

– Простуда? – удивилась Доминика.

– Да, напасть этакая приключилась. Промочил ноженьки, почихал, сколько положено, да и представился, – вздохнул Собит. – Пошли что ли, недалече уже.

– Ладно, – Доминика последовала за Собитом, их дальнейший путь и вправду оказался недолгим. Коловертыш остановился посреди коридора у зеркала высотой в человеческий рост.

– Добрались-таки, – промолвил он и шагнул в зеркало, продолжение фразы звучало уже из зеркальных глубин. – Ступай следом, пока идут колебания материи, оно и тебя пропустит.

Доминика не стала уточнять, что за колебания, и даже не стала оплакивать свой лоб, на котором непременно завтра должна будет появиться шишка, после удара об зеркало, а шагнула следом. И вообще, случись все это не ночью после битвы с улитками, когда голова соображала лишь наполовину, а при свете дня, да где-нибудь в бутике, то она ни за что не стала бы и пробовать пройти сквозь зеркало. Даже, если ее в этом убеждал мохнатый домовой – особенно, если бы ее в этом убеждал мохнатый домовой.

Они оказались в небольшом темном помещении. Вдоль стен, так что и самих стен не было видно, выставлены мраморные статуи древних богов. «Эх, эти-то еще задолго до Феоктиста в ваш мир заявились», проворчал Собит, начисто разрушая всю модель мифологии. В углу виднелись проржавевшие оковы, про которые Собит начисто отказался давать какие-либо пояснения. А с потолка капала вода, она капала точно в центр пола, туда, откуда шло свечение.

– Вот он! – Собит кивнул, очки слетели с мордочки, он их поймал и снова кивнул в сторону свечения, очки снова слетели. – Свет очей моих. Цветочек ясный.

Доминика подошла ближе, и увидела цветок, росший в обычном глиняном горшке. Вначале ей показалось, что это розовый куст, но, приглядевшись, заметила, что цветки имеют какую-то странную форму. Многие листья пожухли, некоторые цветки выглядели увядающими.

– Померк ясный цвет, – сказал Собит. – Уж не цветет как ранее, не радует нас своим ароматом. Спаси его!

– Ну, я мало что в ботанике смыслю, – пробормотала Доминика, переминаясь с ноги на ногу. Она никак не могла понять, это была шутка, или Собит и вправду привел ее сюда среди ночи ради цветка. – Может, полить его надо, или удобрений каких-нибудь насыпать. Вроде, навоз хорошо…

– Удобрений им сыпать! Они владычица, они про навоз толкуют, – рассвирепел Собит и перешел на манеру речи, которую считал официальной. – Это ж не трава какая, это Цвет Империи! Удобрения, скажут тоже. Позор-то какой!

Доминика отчаянно глядела на увядающий цветок и силилась хоть что-то понять. Увы, это было ей не под силу. А коловертыш явно от нее чего-то ждал.

Один листок, оторвавшись от ветки, упал на пол.

Собит дернулся.

– Смотрите-смотрите, чахнет он! – просипел коловертыш. – Коли ничего и далее не сделать, то зачахнет совсем. Останови это!

– Что остановить?

Коловертыш возмущенно сопел, пока упавший лист не пожелтел, потом иссох и рассыпался на крошечные частички, которые тут же исчезли.

– Вы сударыня, владычица, все сами видели и вам решать, как поступить! – ответил Собит. – А теперь ступайте. Я свое дело сделал, я вас предупредил.

Он, не сказав более ни слова, провел Доминику сквозь зеркало и проводил до двери, за которой виднелась уже знакомая часть резиденции, это был отдел креатива, в дневные часы он был заполнен дизайнерами и модельерами, сейчас же здесь было непривычно тихо. Горел лишь служебный свет, но его вполне хватило, чтобы добраться до лифта.

Глава 11 Сила убеждения

Пожалуй, будет большим преувеличением считать, что Доминика все последующие дни только и делала, что думала об увядающем цветке. Она вспомнила о нем утром, когда, потягиваясь, поглядела в окно и попыталась причислить ночное путешествие к некой разновидности сна, вспомнила за обедом, когда увидела украшенный укропом салат, и вспомнила много дней спустя, когда вообщем-то было уже поздно вспоминать об этом. Но такой забывчивости можно найти оправдание, точно так же, как оправдание можно найти любому поступку. Так вот, оправдание Доминики звучало следующим образом – и так навалилось слишком много всего, да еще и этот Макей.

Особенно этот Макей!

Знакомство с ним состоялось примерно в полдень, а до этого, за завтраком Афанасий Афанасьевич сообщил молодым владельцам Империи о грядущих изменениях в их жизни. За столом сидели лишь они вчетвером. Уборщик Мителкин, считавшийся привилегированным служащим Империи по причине былой дружбы с Феоктистом, периодически пропускал совместные завтраки, а Лиана, хоть и познакомилась с ними, но показываться в очередной раз не считала нужным.

– Вы стали свидетелями событий, которые некоторым образом раскрыли саму суть деятельности Империи, – вежливо сообщил Афанасий Афанасьевич, упорно называющий их владельцами и так же упорно дающий понять, насколько им далеко до настоящего правления. – И посему нет смысла затягивать с раскрытием прочих профессиональных секретов. Сегодня же вам предстоит узнать нечто важное.

– Ах, это так мило! – широко улыбнулась Анжела. Легкий макияж занял привычное место на ее лице, и сейчас уже сложно было сказать, что эта девушка вчера ревела, размазывая тушь, перед тем как принялась уничтожать лазером гигантских улиток. – Я бы с радостью узнала бы новую важную информацию, но не могу. Я владелица компании Империя Гламура, моя компания занимается модой, а не злобными пришельцами. Ведь именно так было написано в дарственной! Поэтому, я собираюсь посвятить сегодняшний день подготовке новой коллекции брошек.

Анжела завершила свою речь еще одной широкой улыбкой, этот прием безупречно работал в ее прежней жизни, этот прием хвалила Валентина, а посему ожидалось, что он сработает и сейчас.

– Восхитительно, я с вами полностью согласен! – Афанасий Афанасьевич энергично закивал в ответ. И все же, как он любил соглашаться! – Брошки, это такие украшения?! Право слово, это очень мило! И необычайно полезно! Я полностью одобряю такую деятельность. Полагаю, что Валентина посоветует вам лучших специалистов в этом вопросе, которые помогут в разработке вашей коллекции. Сам я, увы, тут полный профан. Моя сфера – юриспруденция!

Анжела все еще продолжала улыбаться, но уголки губ потихоньку ползли вниз. Не такой реакции она ожидала от адвоката, она ждал, чтобы он, по крайней мере, удивился или расстроился. Но его согласие было страшней всего.

– Я привык следить за соблюдением законов, а так же за подписанием договоров и обсуждением сделок. Я проверяю, чтобы все точки и запятые были на своих местах, а некоторые данные были вписаны мелким шрифтом, так сказать, не привлекающим внимание, – продолжил адвокат. – Взять, к примеру, ну хотя бы ваш договор, который вы подписали, когда согласились принять в дар Империю. Его составлял я, он является эталоном! Обидно, что никто из вас даже не прочел его.