Холодные мечты

– Савелий, не чавкай! Противно же!

– Че? Да, ладно. Все равно своего Лучерато слушаешь!

– Лучезара!

– Песенки о любви?

– Тебе такого не понять. Это поэзия о высших чувствах!

– Ты, того, Евгения своего вспоминаешь? Да? Он тебе звонил?

– Не твое дело!

– Полностью с вами согласен!

– Че?! Да ладно!

Итак, этот завтрак можно было считать семейным, разумеется, лишь в том случае, если бы Доминика считала своей семьей Анжелу с Савелием и Афанасия Афанасьевича с Мителкиным. Трое владельцев, как и полагалось, были одеты совсем по-домашнему, в простые шелковые костюмчики из последней коллекции Империи, каждый стоимостью в пару тысяч долларов, не более. Завтрак тоже поражал простотой – экологически чистые продукты, одобренные Антоном, и, немножко отступая от его рекомендаций, предлагалось отведать несколько устриц, как и обычно, разложенных полукругом на золоченой тарелке (адвокат питал слабость к подобным деликатесам).

– Должен сообщить вам новость, которая, несомненно, произведет на вас большое впечатление, – это было сказано Афанасием Афанасьевичем в тот момент, когда завтрак уже подходил к завершению, чтобы слова усвоились ничуть не хуже поглощенных калорий, и вызвали должное восхищение. – И ничуть не сомневаюсь, что она понравится вам.

– Ух, ты!

Савелий облизнул уголок губы, с крайне заинтересованным видом помахал чайной ложкой, и постучал ею об свои брекеты.

Звук вышел отменный!

– Вы нас интригуете, – Анжела сняла наушник.

В общем, все бы произошло в точности так, как запланировал адвокат, если бы мысли Доминики не витали в этот момент далеко от стола с устрицами, и от сенсационных новостей. Вместо того, чтобы должным образом впечатлиться, она набрала полную грудь воздуха и выдала на одном дыхании.

– Я недавно, несколько недель назад, или месяцев, не важно, познакомилась с Собитом. С коловертышем.

– Да-да, очаровательное создание, кстати, прошедшее официальную регистрацию на постоянное жительство в нашем мире, – согласился Афанасий Афанасьевич, несколько озадаченный такой реакцией, но абсолютно уверенный, что любое отклонение от темы лишь подогреет интерес к его новости. – Истинный блюститель чистоты и порядка. Всем сердцем привязан к Империи, вот уж точно жить без этих стен не может.

– Дык, что-то не видать его, – Мителкин пошевелил губами, будто что-то считая про себя – Давненько уж, не видать-то.

– И че? – не понял Савелий.

– Он провел меня к Цвету Империи, – Доминика вкратце рассказала, как вместе с коловертышем добралась до цветка, и что видела на нем сухие листья. – Я уже забыла это. Но вчера вечером я снова пошла туда, но не смогла пройти в тот зал, даже не нашла зеркала, через которое меня провел Собит.

Впрочем, даже если бы зеркало и было бы на месте, Доминика все равно не представляла, как бы смогла пройти через него, но после беседы с Азарой, отчаянно хотелось еще раз увидеть тот цветок.

– Весьма интересное событие. Цвет Империи, ну надо же! Вы считаете, что видели его?! – серьезно ответил Афанасий Афанасьевич. Данная разновидность его серьезности, когда он чуть поджимал губы и слегка косился в левую сторону, означала сильное изумление. – Есть ли у вас, Доминика, стопроцентные доказательства того факта, что это то же самое место, на котором вы видели зеркало в прошлый раз?

– Э-ээ, вроде, то же, – Доминика задумалась. – Ну, да, если идти через отдел креатива, то очень легко запомнить весь путь. Кажется, это было то самое место.

– Это ж оно всегда так, когда цветка касаемо! – вскричал Мителкин. – Доказательств нету! Ну вот Собит! Ну заяц этакий…

– Заяц! Точняк! Я же того, тоже, он ко мне приходил! – вспомнил Савелий. – Ух ты, а я-то думал, что он мне приснился. Он и меня куда-то звал. Анжелка, ты его встречала?

– Нет. Я не встречала зайца, и не видела цветок.

– Пожалуй, могу только согласиться с уважаемым господином Мителкиным, и с Анжелой, – сказал Афанасий Афанасьевич. – Нет никаких доказательств того, что Цвет Империи существует. Некоторые люди начинают утверждать, будто видели этот самый цветок, но никто не может его описать. Никто не может найти то место, где он растет. И уж, разумеется, никто не может вернуться к нему.

– Я могу описать! – не согласилась Доминика. – Он такой… такой… Он похож на розу! И еще он вянет.

– У вас недостаточная доказательная база, – вздохнул Афанасий Афанасьевич. – А до этого я слышал утверждение, будто он похож на сакуру, на гортензию, и на шиповник.

– Но я его видела! И он напоминает розу.

– Разумеется, вы уверены в том, что видели цветок! Но есть ли у вас доказательства?

– Нет, – покачала головой Доминика.

– И вы не смогли вновь вернуться на то самое место, где якобы видели цветок?

– Нет.

– И у вас нет свидетелей!

– Есть! Коловертыш Собит! Он мне показывал где растет Цвет Империи!

– Вот как, весьма интересно. И где же вас свидетель?

– Я не знаю. Я его больше не видела.

– А посему, будет разумно закрыть эту тему, во всяком случае, до тех пор, пока вы не сможете предоставить доказательства. Теперь же предлагаю вернуться к нашему предыдущему обсуждению.

– Хорошо, – Доминика вынуждена была кивнуть. Разумеется, она уверена в том, что видела, но вот толку от этого ноль, от ее уверенности. И Цвет Империи, и дела самой Империи развивались независимо от ее воли или уверенности.

– Имею честь, сообщить вам, что сегодня утром мне пришло сообщение от нашего самого лучшего клиента, уже несколько лет, скупающего все коллекции Империи Гламура целиком, – провозгласил Афанасий Афанасьевич, перебивая ее грустные мысли.

– Ах, восхитительно! – вскричала Анжела, когда дело касалось Империи Гламура, ее интерес был самым настоящим.

Такое восклицание послужило утехой Афанасию Афанасьевичу, так тщательно готовившему эту новость. Впрочем, у него был слишком большой опыт в общении, чтобы понимать, что должную долю восхищения он получит далее, тогда, когда к своим словам добавит некие действия.

– Вот послушайте, «О, властелины моды, не откажите мне в просьбе посетить ваши ювелирные мастерские сегодня в 13:00».

– Вот наглец! Ювелирные мастерские ему подавай! Опять! А потом чего запросит? Потом ему свободный проход в любой мир обеспечь?! – возмутился Мителкин. – Ты, адвокатишка, гони его в шею, а еще лучше в три шеи, так надежней.

– Нет, ну разве так можно, – ужаснулась Анжела.

– Неоспоримо, что он стал слишком назойлив в последнее время, и слишком часто стал наведываться в наши мастерские, – пробормотал Афанасий Афанасьевич, но его глаза засветились. Уже достаточно хорошо узнав «самого ловкого адвоката столетия», Доминика была уверена, что тот не откажет «лучшему клиенту».

– А еще скажи энтому подлецу, что закрыты у нас все мастерские, что мы там тараканов травим, – выдал гениальную идею Мителкин. – Или, что у нас там свинский грипп. Чтоб он туда и носа своего не казал, мерзавец этакий.

Афанасий Афанасьевич нарочито неторопливо набрал и отправил ответное сообщение.

– Благополучие «Империи Гламура» построено на знании рынка и умении работать с клиентами. Благополучие «Империи Контроля» построено на четком отслеживании всех иномирян. Отсюда напрашивается вполне логичный вывод…