Холодные шесть тысяч

Вставка: документ

16.03.68.

Фрагмент записи с поста прослушивания. С пометкой: «Первый уровень секретности: только для глаз директора и специального агента Д. Ч. Холли».

Место: номер 301 в отеле «Эль-Энканто», Санта-Барбара. Говорят: сенатор Роберт Ф. Кеннеди, Пол Горвиц и неизвестный мужчина. (С момента начала разговора прошло 7,4 минуты.)

РФК: …адвокат, с которым я часто имел дело, будучи в Минюсте. Работал со мной почти на всех судебных процессах против Марчелло.

НМ: Дядюшки Карлоса. Вы же его тогда депортировали.

РФК: Отправил его жирную задницу в Центральную Америку.

ПГ: Вы набрались, сенатор. В трезвом виде вы редко позволяете себе слово «задница».

РФК: Да уж, теперь до самого ноября не смогу набраться. (Смех 6,8 сек.) Чувствую себя как боксер перед тренировкой. Говорю о том, о чем не придется говорить во время кампании.

ПГ: А что с тем адвокатом?

РФК: Мы говорили о мафии. Как-то я сказал ему, что это еще не конец, я им еще покажу, и гори оно все синим пламенем.

ПГ: Это какая-нибудь цитата?

РФК: Сам придумал. Это значит, что когда-нибудь сукины дети заплатят за все.

(Дальнейший разговор интереса не представляет.)

Вставка: документ

17.03.68.

Расшифровка записи телефонного разговора (операция «Черный кролик»). С пометками: «Записано по приказу директора» / «Уровень секретности 1-А: только для глаз директора». Говорят: директор, Синий Кролик.

Д: Добрый день.

СК: Здравствуйте, сэр.

Д: Вы отвлекаете меня от совещания. Полагаю, у вас важные новости.

СК: Да, касательно КРЕСТОНОСЦА. Мой человек выследил, как он ездил в банк. В Силвер-Спринг. У него там счет на вымышленное имя. Я получил ордер и проверил записи о его транзакциях.

Д: Продолжайте.

СК: Как я уже сказал, счет на вымышленное имя. КРОЛИК-КРЕСТОНОСЕЦ использует его с единственной целью — отправлять чеки Конференции христианских лидеров Юга. Я перепроверил наши данные о пополнениях счетов Конференции и определил, что кроме этого счета он регулярно отправлял чеки еще с трех, открытых в разных городах и штатах. Начиная с шестьдесят четвертого — подписи на всех чеках сделаны рукой КРЕСТОНОСЦА. Каждый счет открыт на вымышленное имя — он отправил Кингу и компании в общей сложности полмиллиона долларов.

Д: Я потрясен.

СК: Да уж, сэр.

Д: Он расхищал чьи-то деньги. На свой оклад вряд ли он мог позволить себе такую роскошь.

СК: Да, сэр.

Д: Видимо, он рассматривает понятие искупления так же, как католическая церковь. Он расплачивается за грехи, совершенные под моим командованием.

СК: Все обстоит куда хуже, сэр.

Д: Скажите насколько. Оправдайте мои худшие опасения.

СК: Один мой агент следил за ним в Вашингтоне два дня назад. Он переоделся, загримировался, так что его едва можно было узнать, и в таком виде встречался с секретарем Кеннеди, Полом Горвицем, в одном из столичных ресторанов и провел в его обществе два часа.

Д: Да-да, искупление небывалой величины. Ну, он допрыгается, кролик.

СК: Сэр, что мне…

Д: Пусть КРЕСТОНОСЕЦ продолжает искупать грехи. Отправьте копии расшифровок из отеля «Эль-Энканто» от 15 и 16 марта Сэму Джианкане, Карлосу Марчелло, Мо Далицу, Санто Траффиканте и каждому крупному мафиози Соединенных Штатов. Пусть знают, что с ними намерен делать Князь Тьмы.

СК: Дерзкий и вдохновенный гамбит, сэр.

Д: Хорошего вам дня, Дуайт. Ступайте, и да поможет вам Бог и ангелы его.

СК: Всего доброго, сэр.

Вставка: документ

18.03.68.

Заголовок из газеты «Нью-Йорк таймс»:

РФК ОБЪЯВЛЕН КАНДИДАТОМ в ПРЕЗИДЕНТЫ ОТ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Часть VI Запрет 19 марта — 9 июня 1968

106. (Сайгон, 19 марта 1968 года)

Ты вернулся.

Здесь все живое. И зло тоже. Это — Вьетнам.

Стало больше солдат. Больше уволенных в запас узкоглазых марвинов. Они говорили про Тетское наступление. Буддистские храмы обшиты досками — от попадания снарядов, повсюду колонны грузовиков и зенитные орудия.

Ты снова здесь. Любуйся — Сайгон образца 1968 года.

Такси еле плелось — его с обеих сторон теснили армейские грузовики. Их выхлопы проникали через окна автомобиля, лезли в глаза и нос. Пит смотрел, курил и жевал резинку.

Он таки нарушил соглашение. За ночь успел из Фриско прилететь в Таншоннят. Он заманил Барби во Фриско. Пообещал романтический вечер, а остальное скрыл.

Она тут же разоблачила его. Сказала: ты хочешь вернуться во Вьетнам — и я это знаю. Он попытался отвертеться: мол, отпусти меня, надо встретиться со Стэнтоном и серьезно с ним поговорить. Она сказала: нет. Он сказал: да. Тогда они поссорились — орали как сумасшедшие, перепугали портье, посыльных и прочих сотрудников отеля, вплоть до управляющего.

Барби уехала обратно в Спарту. Он рыскал по городу. Из-за чертовых холмов сердце выпрыгивало из груди. Наконец он добрался до аэропорта и засел в баре. Там он встретил двух громил Карлоса — Чака Тиски и Нарди Скавоне.

Они шумно поприветствовали его и угостили выпивкой. Набравшись, принялись хвастаться. Рассказали, что прикончили Дэнни Брювика. Он был не один — со своей бывшей, Арден-Джейн. И рассказали, как убивали шкипера и его благоверную, — в деталях и даже со звукоподражательными подробностями.

Пит вышел из бара и побрел на посадку. Пристегнув ремни, проглотил таблетку нембутала и уснул. Когда самолет закачало, ему приснились головы, зажатые в тисках.

Такси плелось по улицам. Водитель объезжал процессии монахов и ругался вслух. И причитал: это наступление — беда, столько народу убили, и ваших тоже, все испортили. Виктор Чарльз — злые, вредные, о-о-о-очень плохие парни.

Машина подпрыгивала, ее потряхивало на ухабах, Пит с трудом дышал из-за выхлопов и едва не ударялся лбом о собственные колени.

Вот он, ночной клуб. Стены все еще исписаны вьетнамским граффити. Ты вернулся. Клуб все еще под охраной армии Южного Вьетнама. У дверей все так же стоят двое марвинов. Словом, ничего не изменилось.

Пит схватил свой вещмешок и сумку Уэйна с аккуратно завернутыми мензурками и пробирками. Оставить их тут, проверить лабораторию — и бегом в отель «Катина».

Водитель затормозил. Пит выбрался и потянулся. Марвины мигом подобрались — они знали, кто такой Пит: здоровенный полоумный лягушатник. Они его приветствовали. Пит вошел в клуб и мгновенно учуял героиновый осадок. А также вонь мочи, пота, засохшего дерьма и жженого порошка.

Собственно, ночного клуба больше не было. Он превратился в наркопритон. Ад на цокольном этаже. Река Стикс, мать ее так.

Узкоглазые балдеют на соломенных тюфяках. Валяются жгуты для перетягивания вен, зажигалки и ложечки. Пятьдесят торчков, пятьдесят матрацев, пятьдесят пусковых установок.

Узкоглазые готовят порошок, другие узкоглазые перетягивают жгутом вены, третьи ширяются, четвертые закатывают глаза, пятые уже балдеют, глупо ухмыляются и вздыхают.

Пит прошел мимо. И марвины, и люди из Канлао продавали ширево и шприцы. Поднявшись наверх, он увидел ту же картину: узкоглазые на матрасах, жгуты, иглы и раздавленные ампулы.

Тогда он поднялся на третий этаж и подошел к двери лаборатории. Там обнаружился тип из Канлао. Тот его заметил — ага, я его знаю — сумасшедший лягушатник.

Пит поставил сумку на пол и заговорил, перемежая английские и вьетнамские слова:

— Это оборудование. Уэйн Тедроу передал. Оставляю под вашим присмотром.

Тот улыбнулся и кивнул. Протянув руку, схватил сумку.

Пит сказал:

— Открой-ка. Хочу проверить лабораторию.

Тот явно напрягся и заслонил собой дверь. Достал из поясной кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

Дверь открылась. Оттуда вышел вьетнамец. За его спиной Пит мельком увидел лотки, сортировочные желоба и пакетики с порошком.

Второй узкоглазый тоже напрягся и резко захлопнул дверь, встав так, чтобы закрыть Питу обзор. Потом накинулся на типа из Канлао, и оба быстро-быстро залопотали на своем языке, не спуская глаз с сумасшедшего француза.

У Пита поползли по телу мурашки. Пит насторожился — и весьма. На цокольном этаже продают ширево. Наверху пакуют дозы. И наверняка толкают их внизу. Что наводило на мысли о широ-о-о-окой сети распространения. И о приличной клиентуре.

Узкоглазый поспешил вниз, прихватив с собой вещмешок. Тип из Канлао внезапно смягчился. Пит поклонился и улыбнулся. И сказал — на пиджин-инглиш:

— Есть хорошо. Ты хороший человек. Теперь я ухожу.

Тот осклабился — на душе у него явно полегчало. Пит помахал ему на прощание. И спустился вниз. Зажав нос, быстро пошел через зал, задевая матрасы и ступая в кучки дерьма. Выбравшись наружу, увидел второго узкоглазого.

Тот быстро шел по улице в южном направлении, волоча тот самый вещмешок. Пит принялся за ним следить.