Холодный рай

Нина изгаляется, как может и даже нашла душистые травы для приправы к

ненавистной рыбе, но от жирных кусков воротит так, что всё чаще и чаще возникают

мысли пойти на охоту. Может, удастся камнем сшибить дикого голубя, а вдруг где-то

пасутся брошенные пастухом овцы. В принципе, Виктора сейчас ничего не держит, дом

построен, Нина постоянно занята на своём поле, восхищается тем, что картофель уже

пустил ростки из земли, насажала различных трав. Но самое главное, совсем рядом с

полем, обнаружила родник и теперь, с помощью рук Виктора, построила небольшой

бассейн, откуда можно брать воду на полив и даже окунуться при желании. Как

говорится, жизнь налаживается, но на душе тоскливо. А иногда Нина, вздыхая, погладит

свой живот, словно хочет кого-то успокоить.

Виктор изготовил несколько копий, наконечники сделал из острых осколков

бутылок, из ствола можжевельника соорудил лук и выстругал не слишком ровные стрелы.

Очень долго тренировался, пытаясь с пяти метров попасть в ствол дерева, пока не очень.

Но это только начало, тренировкам он стал посвящать всё свободное время. Но вот и

стрелы он научился изготавливать и в цель они уже летят ощутимо точнее.

Виктор перекидывает лук через плечо, осторожно засовывает за пояс кошмарный

нож, лезвием которого является длинный осколок из-под бутылки шампанского,

подвешивает к поясу усовершенствованный каменный топор с неплохой балансировкой:-

Пора навестить нашего Диму,- говорит он обыденным голосом, словно собирается выпить

кружку пива с друзьями и погонять шары в биллиардной.

– Иди,- спокойно говорит Нина,- только прошу тебя, помни, ты не один,- она бережно

накидывает на его плечи куртку, которую соорудила из найденных тряпок.

Виктор долго смотрит её в глаза, кивает, прижимает к себе:- Я всегда это помню,- в

глазах сверкнул пугающий огонёк.

Он решает идти к их лагерю обходным путём, заодно посмотреть, что есть в

округе. Зайти к пещере под названием Голубянка, на её отвесных склонах действительно

живут дикие голуби, может получиться пару штук подстрелить, но если упадут в

пропасть, их не достать.

За месяц жизни на этой неприветливой земле ни разу не пересекались с людьми, и

даже стало казаться, что кроме команды Димы, больше никого нет, это и радует и

огорчает одновременно. Странно, но остро хочется общения с людьми, главное, чтобы те

остались людьми.

В своё время на Караби яйле всякое бывало, и экспедиции спелеологов со всего

мира, а иногда в многочисленных пещерах скрывались от тюрьмы, не ладящие с законом.

Говорят, как-то с сопки обстреляли группу спелеологов из Москвы и одного человека

серьёзно ранили. Милиции наехало, чуть ли не со всего Крыма, но преступников так и не

нашли. А спустя время, вновь стреляли …

Виктор всё это помнит и иллюзий не питает, с поправкой на нынешнее положение,

всё должно обостриться на порядок. Остатки человечества пребывают в последней

напряжённой схватке друг с другом. Кто победит, выродки или люди? Вопрос серьёзный, закона нет, и власть будет у сильных … а может у умных? Но умные - не всегда

справедливые. Где найти золотую серединку? Может я – «золотая серединка»? Виктор

ухмыльнулся, а про себя отметил, что получилось несколько цинично и это понятно, не

ему решать, кто будет «золотой серединкой».

У пещеры Чёрный монастырь Виктор замедляет шаг, каким-то звериным чутьём

ощущает некое присутствие. Он осторожно вклинился в заросли низкорослых деревьев и

выходит к каменным разломам. В его сторону дунул тёплый ветерок с примесью дыма, в

котором прослеживается запах жареного мяса, но какого-то сладковатого и пугающего.

Невольно по телу пробегает дрожь, а рука сама вытаскивает из-за пояса уродливый, но смертоносный нож.

– Совсем нехорошо,- шепчет мужчина и, прижимаясь к скале, словно скользит к

источнику странного дыма.

Вскоре он слышит негромкие голоса и, перескочив под защиту кустарников, на

животе подползает к обрыву, заглядывает в каменную воронку, где затаилась опасная

пещера.

– Совсем нехорошо,- повторяет он сам себе. Виктор видит несколько исхудавших людей, с

синими перстнями на пальцах и с характерными татуировками на телах.

На залитой кровью земле валяется изувеченный труп. Один из зеков пилит ножом

шею, рядом лежат отрезанные конечности, а над костром жарятся человеческие ребра.

– Худая коровка,- сплёвывает один из зеков, вытаскивая из распоротого живота скользкие

внутренности.

– Печень Вовану,- гнусаво говорит мрачный детина, поглаживая неухоженную чёрную

бороду.

– Само собой.

– Аккуратней работай, желчь прольёшь! Смотри, коровкой сделаем,- с угрозой вздёрнулся

чёрнобородый зек.

Сдерживая рвотные позывы, Виктор в потрясении пятится назад, холодный пот

заливает лицо, а висках звонко стучат молоточки. Он готов был ко всему … но не к этому.

Как-то надо решать эту проблему и чем скорее, тем лучше. Сейчас вступать в

единоборство с людоедами опасно, числом задавят, да и Вован где-то рядом.

Лихорадочно оглядываясь, Виктор вползает в кусты и обмирает, он слышит

характерные звуки, знакомые каждому мужчине. Придавив к мшистому камню

длинноногую девицу, вероятно, насильничает, сам Вован.

– Ты ещё поживёшь, ты главное стони почаще,- пыхтит нелюдь.

Девица старательно подвывает, из глаз градом катятся слёзы, а Вована это ещё

больше заводит, он изгибается в экстазе, но в это время Виктор с размаху всаживает ему

нож прямо в сердце и с омерзением сдёргивает труп с несчастной женщины. Девица в

прострации, ничего не соображает, смотрит невидящим взглядом, а в глазах животный

ужас.

– Очнись!- Виктор хлещет её по щекам.