Холостяк

– Сынок, Антоша, ты правильно мыслишь! – с удовлетворением заметил старший Герасимов. – Деньги дают возможность красиво жить. А еще деньги дают власть над людьми. Ты думаешь, эти люди (Герасимов махнул рукой в сторону телохранителей) помогают мне из альтруистских побуждений? Нет, конечно! Я им плачу, и немалые деньги, между прочим.

– Я знаю, папа, - согласился Антон. – Только знаешь, отец, за последние две недели, что я провел с друзьями на этом острове, я понял, что не в деньгах счастье.

– Это точно! – согласился старший Герасимов.

Отец и сын рассмеялись.

Белоснежная яхта неслась на большой скорости по волнам Индийского океана, удаляясь от острова, яхта увозила с собой Антона и его приятелей, и незадачливого бизнесмена Василия, который уже устал прятаться от кредиторов на пустынном острове. Они возвращались на родину…

Похищение века

ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА

Никита не унимался. Писательский труд ему вскорости надоел, и ему наскучила карьера литератора. Он не был готов сидеть за рабочим столом сутки напролет. Быстро написав два романа и удачно продав их издательству, Никита вновь оказался у разбитого корыта.

В очередной раз грянул мировой кризис. Его издательство закрылось, к тому же, у него случился кризис жанра, и он вновь оказался на рынке труда. Следующее место, куда устроился наш Никита, был музей. Он устроился туда экскурсоводом, добро, говорить он умел, и язык у него был подвешен, рассказчик Никита был, что надо.

Вначале работа в музее даже нравилась нашему герою. Платили, конечно, мало. Но что поделаешь, это лучше, чем ничего. Располагало и то, что Никита сразу же влился в коллектив, в котором дам было значительно больше, чем мужчин. Никита ощущал себя в розарии. На первом же корпоративе, устроенном небезразличными сотрудниками в честь его первой зарплаты, Никита ощутил себя султаном, казалось, он парил в воздухе, он был окружен всеобщим вниманием. Все взоры зрелых дам и незамужних девиц были устремлены на него, что вызвало немало колких взглядов у мужской половины коллектива, которые сразу почему-то недружелюбно встретили Никиту, увидев в лице молодого и симпатичного сотрудника соперника. Директор, заместитель директора, два руководителя отделов и даже слесарь дядя Петя тут же ополчились на непрошеного красавца, посмевшего влезть в их царство. Особенно был недовольным руководитель отдела по работе с общественностью. Поэтому Никита тут же был низвергнут с небес на грешную землю. Тут еще некстати позвонила Татьяна, бывшая девушка Никиты, с которой он расстался накануне. Никита как раз танцевал с хорошенькой секретаршей Ксенией, и у них уже стало что-то наклевываться. После звонка Ксения нахмурила свой лобик и уставилась на Никиту пристальным взглядом следователя:

– Так вы женаты, Никита? Что же вы скрыли от нас этот факт?

Парень упрямо замотал головой и сказал:

– Я не женат, Ксения. Поверьте мне на слово.

– Вы обманываете меня. Я же не дурочка, я слышала, как вы говорили по телефону с какой-то женщиной…

– Ах, по телефону… с женщиной… да говорил! Не отрицаю, но это моя старшая сестра.

– Правда?! – тут же обрадовалась Ксения и ближе прижалась к партнеру. – Тогда это совсем другое дело.

Никита вздохнул с облегчением, они продолжили танцевать. Многие дамы с завистью поглядывали в их сторону. А библиотекарша Настенька томно вздыхала, мечтая также оказаться в объятиях такого красавца. После танцев Никита провожал Ксению домой, а потом у них начался бурный роман. Другие молоденькие барышни так же боролись за внимание Никиты. Но всеобщим любимцем Никита стал после субботника, когда он старался изо всех сил, граблями прочесывая прилегающую территорию и вынося на своих мужественных плечах большие корзины с прошлогодними листьями. Ничто так не сближает людей, как совместный труд.

В общем, все было не плохо. Но вдруг произошло событие, которое круто изменило жизнь Никиты да и всего коллектива в целом. Из музея исчезла скульптура Родена «Мыслитель». Это была копия из белого гипса, изготовленная местным скульптором. Надо сказать, очень удачная копия. И все почему-то сразу заподозрили в пропаже скульптуры Никиту, потому что он был новичком в коллективе. Ореол прекрасного светлого героя был разрушен, Никита предстал перед коллективом в дурном свете. Пуще всего негодовал руководитель отдела по работе с общественностью Петр Степанович Зайцев. Зайцев был весьма заурядной внешности, не высокий, полноватый, лысеющий мужчина, но норов имел еще тот, похлеще, чем у дикого мустанга. Коллектив с трудом переносил стервозный характер Зайцева, но все предпочитали с ним не связываться, зная его отвратительную привычку строчить на всех жалобы в вышестоящие инстанции. Его даже побаивался сам директор музея Кулебякин Виктор Евграфович. Зайцев бил копытом и испепелял ненавидящим взором Никиту, обвиняя того в пропаже скульптуры. В музей даже приходил следователь, завел дело о пропаже скульптуры, но никаких улик против Никиты не нашел.

Все бы ничего, но на следующий день директору пришла телефонограмма из мэрии. В ней сообщалось, «что завтра в 10 часов утра музей посетит зарубежная делегация. Сама госпожа мэр Краснова Анна Антоновна будет сопровождать иностранных гостей. Будут и другие высокопоставленные лица города. Надо будет сделать обзорную экскурсию по музею, все экспонаты должны быть на месте. Просьба не ударить в грязь лицом перед зарубежными гостями.» От услышанной новости Кулебякин понял, что теряет сознание. Он тут же вызвал к себе в кабинет своего заместителя Спесивцева Константина Яковлевича, который не очень отличался прилежностью в работе, но зато был очень изобретательным. Они закрылись в кабинете и совещались добрых полчаса, соображая, как скрыть пропажу из музея известной скульптуры.

– Что делать, Костя? Мы пропали! – Кулебякин с отчаянием посмотрел на зама.
– Дело в том, что пропажу такой известной скульптуры сразу заметят.

– Да, - согласился Спесивцев, - ситуация, прямо скажем, не из простых.

– Еще бы! Ты знаешь, чем это грозит! Увольнением, а, может, и того еще похуже…

– Может быть, пропажи никто не заметит? – предположил Спесивцев.

– Как это не заметят?! Эта скульптура значится в музейном каталоге.

– Может быть, скажем, что она на реставрации.

– Не знаю… Но надо что-то делать. В телефонограмме четко сказано, не ударить в грязь лицом перед зарубежными гостями.

– Ну, тогда надо заменить скульптуру…

– Как это?! – опешил директор.

– Загримировать кого-то из сотрудников и пусть постоит в зале вместо скульптуры.

– Кто ж на это согласится?! – искренне изумился Кулебякин.

– Надо поставить в зал Никиту, пусть отдувается, раз он украл скульптуру.

– Во-первых, это еще не доказано…

– Зайцев просто убежден, что скульптуру похитил Никита. Коллектив придерживается такой же точки зрения.

– Да-да, я знаю. Скульптура пропала во время выставки в соседнем селе. Выставку организовывал Никита. Когда водитель вернулся с выставки в музей, экспоната в машине уже не было.

– Вот-вот, - подытожил Спесивцев. – Зайцев встречал машину в тот день, он первый и обнаружил пропажу экспоната.

– Да знаю я все это! – вспылил Кулебякин. – Что ты мне талдычишь про одно и то же. А как узнают, что человек перед ними, а не скульптура, что тогда делать будем? А-а?! Ведь ты пойми, Костя, к нам пожалуют важные люди, сама госпожа мэр и зарубежная делегация. А ну как провалимся, это ж конфуз, выйдет скандал на всю округу. Я бы даже сказал политический скандал.

– Надо сделать в зале соответствующее освещение, - не унимался зам. Верхнее освещение убрать, а оставить подсветку, чтобы в зале царил этакий легкий полумрак, никто ничего и не заметит.

– Ты думаешь… а что это мысль!

– Вот-вот! Тогда никто не догадается, что перед ними загримированный человек, а не скульптура.

– А ну как спросят, почему в зале полумрак? – вновь озадачился директор.

– Сейчас мода такая, чтобы в музейных залах и на выставках варьировался свет от яркого освещения и цветной подсветки до полумрака. Сейчас повсюду царит сплошной авангард и перфоманс вместе взятые. Искусство и музейное дело не стоят на месте…

– Да знаю я все это! – перебил зама Кулебякин. – Сейчас речь не о том. Говоришь, можно поставить загримированного человека и никто не заметит пропажи скульптуры?

– Вот именно! Другого выхода у нас все равно нет. Говорю же, надо Никиту заставить поработать «Мыслителем».

– А чего, фигура у него подходящая. Вымазать его, наглеца, белой глиной, загримировать, надеть белый парик…

Директор тут же вызвал к себе в кабинет секретаршу и приказал ей срочно найти Никиту. Как только Никита услышал, что от него хотят, он тут же заарканился и запротестовал, что есть мочи, наотрез отказываясь изображать из себя скульптуру Родена.