Холст

Он подзывает официантку и делает заказ, а я получаю простое удовольствие от того, что выбралась куда-то с ним – с моим парнем. Улыбаясь, я думаю об этом и не замечаю Либерти, пока она не останавливается рядом с Джошем.

– Привет, Джош, – мурлычет она или, по крайней мере, именно так это звучит для меня.

– Привет. Как дела? – отвечает он и, к счастью, я не могу найти никаких подозрительных интонаций в его тоне. Я не хочу быть ревнивой подругой, но сейчас, когда мы, наконец, что-то начали, не хочу, что бы это когда-нибудь закончилось.

– Хорошо. Татум скоро придет?

– Да, они с Шоном собирались сюда прийти сразу после того, как закроют салон.

Эй. Твоя девушка сидит рядом. Представь меня, – мысленно говорю я и толкаю ногу Джоша под столом.

– Эль, это подруга Татум, Либерти, – говорит он, не реагируя на мой толчок, и указывает в сторону привлекательной блондинки.

– Привет, – говорю я.

– Я думала, что мы с тобой тоже друзья, Джош, – мурлычет она, ведя себя так, словно меня нет.

Возможно, не следовало представлять нас, потому что теперь мне хочется надрать ей задницу за то, что она флиртует с моим парнем и игнорирует меня. Держу пари, мой кулак на ее лице будет ощущается достаточно реальным.

– Эль – моя девушка, – продолжает он, игнорируя ее слова.

Я не могу сдержать улыбки, а скорее злорадной ухмылки, которая появляется на моих губах после его слов. Он только что реабилитировался после первоначального промаха, когда не представил меня ранее. Он обхватывает рукой мои плечи, и я прижимаюсь к его твердой сильной груди.

Официантка возвращается с нашими напитками. Как раз вовремя. Надо не забыть дать ей побольше чаевых.

Потягивать холодный ром с колой – приятное отвлечение от Либерти. Блокируя мысли о ней, я сосредотачиваюсь на умелых пальцах Джоша, пока они рисуют невидимые узоры на моей коже.

Сделав еще один глоток, я всасываю в рот кубик льда, играясь с ним языком. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на кончиках пальцев Джоша и на том, что он рисует на моей коже. Его мягкие и чувственные прикосновения в сочетании с алкоголем расслабляют меня. Когда мои глаза лениво открываются, Либерти нет рядом с нами, а хищный взгляд Джоша устремлен на меня.

– Ты – самая сексуальная штучка, которую я когда-либо видел, – его губы искусно играют на моей шее, затем он обхватывает мой подбородок, и наши рты соединяются. Его язык проскальзывает между моими раскрытыми губами и задевает мной. Я толкаю языком подтаявший кубик льда в его рот, и он удивленно хмыкает, а затем передает его мне. Мы продолжаем нашу сексуальную игру, пока лед не растаял окончательно. Мы оба тяжело дышим.

– Проклятье, Эль. Я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой.

– Надеюсь, ты прав.

– Мне нужно еще одно пиво, если мы собираемся остаться здесь подольше. Хочешь еще один коктейль?

Выпив содержимое моего стакана, я передаю его Джошу.

– Да, я бы хотела еще один.

Он легонько целует меня в губы.

– Я скоро вернусь.

Мои глаза следуют за его подтянутым мускулистым телом, когда он идет к бару. Потеряв его в толпе, я осматриваю бар в поисках Шона или Татум. Они должны прийти в любую минуту.

– Эль, правильно? – спрашивает Либерти, останавливаясь рядом со мной.

Меня напугало то, как незаметно она появилась. Я киваю головой в ответ на ее вопрос.

– Значит, вы с Джошем сейчас вместе?

– Да.

– Тебя не беспокоит то, что он был со мной два месяца? Ты не против, поделиться им?

– Вы с ним друзья.

– О’кей, если именно в это ты хочешь верить, продолжай. Но тебе стоит спросить о нас свою подругу Дженни. Она знает. Однажды утром она пришла, когда мы все еще были в постели.

Ее слова расстроили меня. Я не хочу, чтобы они задевали меня, но они задевают.

– Послушай, я не знаю, в какую игру ты играешь, но я не маленькая. Я не собираюсь попадаться твою хрень.

– Думай, что хочешь, но у меня нет причин лгать.

– Что происходит? – спрашивает Джош, когда подходит к столику. Уверен, что он видит душевное страдание на моем лице. Я всегда плохо умела скрывать свои эмоции.

– Я болтала с Эль. Знаешь, о своем о девичьем, – хихикает она, словно мы лучшие подруги. – Увидимся позже, – она машет и уходит.

Скатертью дорога, сучка!

Обе мои руки обхватывают холодный стакан рома с колой, который Джош поставил на стол передо мной. Я делаю большой глоток. Проглатывая обжигающую жидкость, я молюсь, чтобы слова Либерти были простой ложью, предназначенной для того, чтобы напугать меня, потому что, если это не так, значит Джош не был честен со мной. И если он не был честен, то наши отношения закончились еще до того, как появилась возможность увидеть, что из них может получиться.

*** 

– Я так рада, что ты заехала. Я три дня не выходила из дома и схожу с ума, – говорит мне Дженни, садясь и потягивая ледяной чай. У Лили сейчас утренний сон, а Кайл отправился по делам.

– Бьюсь об заклад, что я не создана для того, чтобы быть матерью. Учитывая то, как всегда вела себя со мной моя мать, ее вряд ли можно назвать хорошим примером для подражания.

– Иногда люди с ужасным детством становятся самыми хорошими родителями. Они более чуткие из-за того, что пережили.

– Возможно. Не знаю. Не похоже, что мне сейчас нужно об этом думать.

– Если то, что у вас с Джошем продолжит развиваться, то задумаешься.

Я ничего не говорю, лишь пожимаю плечами.

– У вас проблемы?

– До прошлого вечера я думала, что все просто отлично. Мы отправились в бар, и эта девушка, Либерти, которая дружит с Джошем, подошла к нашему столику.

Дженни кивает.

– Я знаю, кто такая эта Либерти.

Мое сердце опускается из-за ее признания. Неужели Либерти говорила правду? Неужели я слишком слепа, чтобы видеть то, что происходит у меня под носом? Сердце видит то, что хочет видеть, и игнорирует все признаки того, что что-то может быть неправильным.