Хороните своих мертвецов

– Ага, вот оно. – Портер прибавил звук.

«Как передавали в новостях, – заговорил мелодичный женский голос, – любитель-археолог Огюстен Рено вчера утром был найден мертвым в Литературно-историческом обществе. Полиция подтвердила, что он был убит, хотя никаких арестов произведено не было. Портер Уилсон, президент Лит-Иста, ответит на мои вопросы. Приветствую вас, мистер Уилсон».

«Здравствуйте, Жаки».

Портер оглядел гостиную, ожидая аплодисментов за его блестящий ответ.

«Что вы можете нам сказать о смерти мистера Рено?»

«Могу сказать, что я к этому непричастен».

Портер на радио рассмеялся. Портер в гостиной тоже рассмеялся. Все остальные молчали.

«Но как он там оказался?»

«Откровенно говоря, мы не знаем. Мы, как вы понимаете, потрясены. Это трагедия. Такой уважаемый член общества».

Портер в гостиной кивал, соглашаясь с самим собой.

– Бога ради, Портер, выключите это, – сказал мистер Блейк, с трудом поднимаясь со стула. – Не будьте недоумком.

– Нет, постойте. – Портер встал грудью перед радиоприемником. – Дальше будет лучше. Слушайте.

«Вы можете рассказать о том, что случилось?»

«Понимаете, Жаки, я был в офисе Лит-Иста, когда приехал ремонтник с телефонной станции. Я его вызвал, поскольку телефоны не работали. Такое могло случиться, потому что, как вам известно, мы проводим колоссальные реставрационные работы в библиотеке. Вы сами помогали нам с акцией по сбору средств».

За этим последовали мучительные минуты, когда Портер всюду пытался вставить свою акцию, а журналистка отчаянно пыталась заставить его говорить о чем-нибудь ином, кроме его собственной персоны.

Наконец она закончила интервью, и заиграла музыка.

– Это все? – спросил Том. – Я уже могу перестать молиться?

– О чем вы думали? – спросила Уинни, обращаясь к Портеру.

– Что вы имеете в виду? Я думал о том, что это прекрасный шанс собрать новые пожертвования для библиотеки.

– Человека убили, – отрезала Уинни. – Понимаете, Портер, это не тот случай, когда занимаются маркетингом.

Пока они спорили, Элизабет вернулась к чтению прессы, Все газеты были забиты материалами об убийстве Рено. Там были фотографии этого необыкновенного на вид человека, заметки, воздающие должное покойному, траурные речи, редакторские колонки. Он еще и остыть не успел, а уже был вознесен на пьедестал, стал новым человеком. Уважаемым, любимым, блестящим человеком, который вот-вот должен был найти останки Шамплейна.

И конечно, найти их в Литературно-историческом обществе.

Одна из газет – «Ла пресс» – обнаружила, что незадолго до смерти Рено просил совет общества принять его, но ему отказали. Причина, казавшаяся вполне резонной, – не хотели нарушать процедуру – теперь выглядела зловещей, подозрительной.

Но самым удручающим было удивление во всех французских газетах. Обнаружение мертвого тела Рено оказалось для них таким же шокирующим, как обнаружение немалого количества живых тел, – тел англоязычных граждан, которые все это время жили среди них.

Похоже, Квебек-Сити только сейчас вдруг осознал, что здесь все еще остаются англичане.

– Как это они могли не знать, что мы здесь? – спросила Уинни, заглянув в газету через плечо Элизабет.

Элизабет тоже чувствовала что-то вроде обиды. Одно дело, когда тебя унижают, подозревают, когда тебе угрожают. И даже видят в тебе врага, – она и к этому была готова. Но оказалась совсем не готова к тому, чтобы ее просто не замечали.

Когда же это случилось? Когда они исчезли, стали призраками в собственном доме? Элизабет взглянула на мистера Блейка, который тоже оторвался от газеты и смотрел перед собой.

– О чем вы думаете?

– О том, что, вероятно, уже настало время обеда, – ответил он.

«Да, – подумала Элизабет, возвращаясь к чтению газет, – англичан лучше не недооценивать».

– А еще я вспоминал тысяча девятьсот шестьдесят шестой год.

Элизабет опустила газету:

– Вы о чем?

– Вы должны это помнить, Элизабет. Вы же там были. Я рассказывал об этом Тому неделю назад.

Элизабет посмотрела на священника, такого молодого и полного энергии. Он смеялся вместе с Портером, пытаясь обаять колючего старика. Его в шестьдесят шестом году еще и на свете не было, но она помнила те события, как если бы они случились вчера.

Появление головорезов. Квебекские флаги повсюду. Оскорбления. «Maudit Anglais» [43] , «t^etes carr'e» и кое-что еще хуже. Песни за окнами Литературно-исторического общества. «Gens du Pays» [44] . Гимн сепаратистов с такими мучительно прекрасными словами проникал в окна здания и в уши испуганных англоязычных канадцев как оскорбление.

А потом – нападение. Сепаратисты вломились в двери, понеслись вверх по лестнице в помещение библиотеки. В самое сердце Лит-Иста. Потом дым, горящие книги. Элизабет подбежала, пытаясь их остановить, погасить огонь, умоляя их прекратить. Она взывала к ним на своем идеальном французском. Портер, мистер Блейк, Уинни и другие пытались остановить это. Дым, крики, звон бьющегося стекла.

43

«Проклятые англичане» (фр.).

44

«Люди страны» (фр.), неофициальный гимн Квебека.

Она оглянулась и увидела, как Портер разбивает великолепные стекла в окнах – в окнах, которые простояли несколько веков, а теперь их стекла превратились в осколки. Она увидела, как он выкидывает книги, выкидывает что попадется под руку. Собирает стопками, сколько удается ухватить. Потом к нему присоединился мистер Блейк. Сепаратисты жгли книги, а англичане выбрасывали их из окон. Книги раскрывались в полете, словно пытались парить в воздухе.

Уинни, Портер, Кен, мистер Блейк и другие спасали свою историю, прежде чем начать спасаться самим.

Да, она все помнила.

Арман Гамаш вернулся домой как раз к обеду Анри. А потом они пошли прогуляться. Улицы Квебека погрузились в темноту, но были полны народа, пришедшего на карнавал. Рю Сен-Жан была закрыта – там выступали хоры, жонглеры, скрипачи.

Человек с собакой прошли через толпу, время от времени задерживаясь, чтобы послушать музыку, посмотреть на людей. Это было одним из любимых занятий Анри после игры в мячик. И бананов. И обеда. Многие останавливались и восхищались молодой овчаркой с неестественно большими ушами. Гамаш рядом с псом был все равно что уличный фонарь.

Анри упивался всеобщим вниманием. Потом они отправились домой, где старший инспектор посмотрел на часы. Шестой час. Он набрал номер на телефоне.

– Oui all^o?

– Инспектор Ланглуа?

– А, старший инспектор, как раз собирался позвонить вам с новой информацией.

– Есть новости?

– К сожалению, не много. Вы же знаете, как обстоят дела с такими вещами. Если мы сразу не находим преступника, то дело тянется и тянется. Вот оно и тянется. Я сейчас в доме Огюстена Рено. – Он помедлил. – А вы не хотите подойти? Это недалеко от вас.