Хорошее время, чтобы умереть
Шрифт:
– А старушка-то сильно чего-то боялась, – сказала я.
– Почему ты так думаешь? – удивился Никита, принявшись тоже рассматривать блестевшую золотом ручку двери и глазок.
Я посмотрела на парня снисходительно.
– Посмотри, какая у нее бронированная дверь. Можно подумать, она собиралась выдерживать здесь атаку противника. Или за добро свое переживала.
Я потрогала деревянную покрытую дорогим лаком обшивку двери сбоку, потом поднялась на цыпочки и потрогала верхнюю доску. За ней был узкий просвет, совсем узенький, но все-таки доска не плотно подходила к стене. Внезапно меня озарила
– Есть! – сказала я. – Это здесь!
– Что? – не понял Никита.
Он тоже подошел к двери и, встав на цыпочки, попытался просунуть руку за верхнюю доску.
– Да, там что-то есть… Но так, руками, не достать, придется отрывать доску…
– «Отрывать»! – передразнила я его, вытирая пальцы носовым платком. – Придется вызывать ваших и приглашать понятых. Похоже, это и есть то самое орудие, и оно всегда было здесь, убийца действительно избавился от него сразу, ты был прав. Ткнул старушку в глаз, а потом, прежде чем дать деру, засунул железяку сюда. И из подъезда вышел уже без нее, как Хнырь и сказал нам…
Два часа спустя мы втроем сидели в крохотном кабинете Мельникова.
– …И все-таки это оказался шампур… Черт возьми, как прозаично! – усмехнулся Андрюша. – И как же, мать, тебе это в голову-то пришло? Это же надо – орудие убийства нашла! Наши искали-искали…
– А я просто подумала: раз преступник вышел из подъезда без орудия, значит, оно так и осталось на месте преступления. Только он его надежно спрятал…
– Значит, наш бомж – не дурак! – сделал вывод Ник.
– …Но где в подъезде можно спрятать шампур? – продолжала я.
– А как ты догадалась, что это именно шампур?
– Да я, Андрюша, и не догадывалась! Просто начала шарить, где только могла.
– Молоток! – выдал Мельников искренне. – Под ковриками возле дверей мы смотрели, причем во всем подъезде, а вот за обналичкой пошукать как-то не догадались.
Мне было приятно: не так часто от моего друга Андрюши можно услышать такие слова. Я с гордостью выпятила грудь, правда, совсем немного, чтобы в глаза особо не бросалось.
– Куда теперь навостришь лыжи, мать?
– Пойду побеседую с Дрюней, другом и собутыльником Романа. Кстати, вы с ним повидаться успели?
– Что? Я? С каким-то алкашом?!
– Ну, не ты лично, мог бы кого-нибудь послать, того же Никиту, например.
– Меня? К какому-то алкашу?! – в тон Андрею воскликнул Никита, состроив презрительную гримасу.
– Делать нам больше нечего, как всяких алкашей по подвалам выуживать да беседы с ними беседовать! – фыркнул Мельников.
– Ну да, господа офицеры, вам хорошо… А мне, бедной, деваться некуда: пойду штурмовать подвал, где обитает друг и собутыльник нашего Романа, – притворно вздохнула я.
Парни как будто даже обрадовались такому моему заявлению.
– А, ну, давай! Флаг тебе в руки! – загалдели они наперебой. – А мы займемся шампуром. Сейчас вот наш эксперт проверит его на предмет отпечатков пальчиков…
Я покачала головой.
– Ничего он не найдет!
Могу поспорить на что угодно: шампур будет «чистым», как инструменты в операционной.Андрюша сделал кислую физиономию:
– Думаешь?
– Судя по всему, наш убийца – действительно не дурак и все продумал, перчаточками тоже наверняка обзавелся…
Мельников горестно покачал головой:
– Готовился, значит… Честно говоря, я и сам так же думал, но где-то в глубине души все-таки надеялся…
В это время зазвонил телефон на его столе, мой друг поднял трубку.
– Мельников слушает… Что? Уже?.. Значит, так, да?.. Вот черт!.. Ладно, Саныч, спасибо. Да, с меня – пузырек за срочность, как договаривались.
Он положил трубку и повернулся к нам.
– Да, мать, ты была права: отпечатков на орудии не найдено, только кровь и мозговое вещество. Сейчас эксперт будет проверять, ее ли это кровь… Хотя что там проверять, и так все ясно!
Андрей потянулся к пачке сигарет, лежащих на его столе, но в это время снова зазвонил телефон.
– Мельников слушает… Что?.. Кто?.. Кого?.. Чем-чем?.. А что, послать больше некого?.. А мы что, козлы отпущения?.. Ладно, выезжаем…
Он бросил трубку на аппарат и невесело посмотрел на Никиту:
– Срочный вызов: бытовуха. Не то муж жену, не то жена мужа приложила утюгом по кумекалке… Короче, собирайся, брат, едем. Труба зовет!.. – Андрей подошел к шкафу и взял свою куртку. Никита последовал его примеру.
– И ты, мать, тоже давай… по своим делам. Короче, иди, не мешай работать! Найди алкаша Дрюню, «пощупай» между делом этого архитекторишку… Может, он хоть тебе признается, где был в то утро…
– «Не мешай работать»?! – возмутилась я. – Мельников! И это вместо благодарности за найденное орудие убийства?! Имей совесть!..
– Я тебя уже благодарил…
– Когда? Что-то я ничего не слышала. Никита, может, ты слышал что-то, хоть отдаленно напоминающее слова глубокой признательности?
Молодой человек пожал плечами и застегнул свою куртку на последнюю пуговицу. Видно было, что ему не очень-то хотелось ехать куда-то на разборки бытовых баталий, но, как говорится, долг обязывал.
– Вот! – победно воскликнула я. – Никто из присутствующих не слышал слов благодарности. Ты только сказал, Андрюшечка, что я – молоток, но это всего лишь похвала, а не слова благодарности, а их, я так понимаю, мне от тебя не дождаться.
Гордо вскинув голову, я покинула мельниковский кабинет.
Дрюню-алкаша, друга нашего Романа, я нашла мирно спящим в подвале старого дома. Это был заросший щетиной субъект неопределенного возраста в видавшей виды синей куртке. Он спал в ней и в грязном трико прямо на овощных ящиках. Минут пять мне пришлось потратить на то, чтобы разбудить мужчину, потом еще минут десять объяснять ему, чего от него хотят. Дрюня дышал на меня перегаром, таращил мутные красные глаза и в очередной раз вопрошал, кто я такая и какого черта мне от него нужно. Я терпеливо объясняла – в который раз, – что я – частный сыщик, но, похоже, это не говорило Дрюне ровным счетом ни о чем. Я несколько раз повторила ему имя его друга, но и это не оказало действия.