Хороший роман

— Ты просто покажешь мне свою грудь. Я ее сто раз уже до этого видел. Это не измена.

— А сможешь не трогать?

— Давай попробуем.

Она поставила кружку с чаем на стол.

— Ты уверен?

Он кивнул. Она перекрестила руки на животе и медленно стянула полосатую кофточку. Под ней оказался черный лифчик.

Он наклонился вперед, прижался носом к тому месту, где на ее груди сходились чашечки, и глубоко вдохнул.

— Интересно, а нюхать — это измена? — спросила она, и они засмеялись вдвоем.

Она расстегнула крючки, сделала плавное движение плечами, и лифчик сполз вниз.

— Смотри, — сказала она. Он закашлялся, прочищая пересохшее горло.

— Меня можно назвать идиотом, — сказал он, — но второй размер мой любимый.

— А у твоей девушки какой?

— Не знаю, но гораздо больше.

— Точно идиот.

Он немного приподнялся, завел руки за спину и сел на них, придавив их к дивану своим весом.

— Хочется тронуть? — спросила она. — Тебе нельзя, а мне можно.

Она положила руку на левую грудь и стала гладить пальцами торчащий сосок.

— Я сейчас взорвусь, — сказал он, часто дыша.

— Не знаю, чем тебе помочь. Нам же нельзя теперь прикасаться друг к другу. Но ты можешь прикоснуться к себе сам. Такого у нас еще никогда не было.

Он встал и расстегнул джинсы.

— Сильно же ты возбудился, — сказала она. Теперь ее обе руки обхватывали груди, большие пальцы медленно массировали соски. Она пристально смотрела на него. — Вот, оказывается, как мальчики делают это. Я никогда не видела.

Когда его дыхание еще больше участилось, она придвинулась к нему и убрала руки со своей груди.

— Ты можешь кончить на нее, — прошептала она, и он тут же воспользовался ее разрешением.

Они сидели друг напротив друга. Он в расстегнутых джинсах и она с голой грудью второго размера, на которой, высыхая, блестели белые капли. За окнами покраснел закат.

Рассказы середины весны

Середина весны

— Отсюда отличный вид, — сказала Настя, когда они с Димой забрались на крышу двеннадцатиэтажки. — Мне нравится здесь бывать.

Дима посмотрел вниз, и у него закружилась голова.

— Я боюсь высоты, — сказал он, вцепившись руками в парапет. — Я тоже боюсь. Но тут все равно обалденно. Дима отошел от края. — На эти крыши вообще можно лазить? — спросил он. — А что если нам штраф дадут? — Кто?

— Ну, я не знаю. Работники ЖЭСа, например, или милиционеры. Нельзя ведь, наверное, чтобы кто попало по крышам лазил.

— Конечно нельзя. Потому что так можно напугать Карлсона. Он тогда улетит и не вернется. — Что? — Я пошутила. — Ааа… Настя посмотрела на часы.

— Полночь! Пятнадцатое апреля наступило! Самая середина весны. Почувствуй! Сейчас так пахнет моментом, настоящим моментом! — Клеем?

— Дима, не смеши меня! Я могу нечаянно покатиться со смеху! Будешь потом мой бантик от асфальта отскребать. — Какой бантик? У тебя же короткие волосы. — Я шучу! Просто мне весело. Весна в разгаре.

— Мне пора домой, — сказал Дима, — завтра на работу с утра. Важные бумаги придут.

— А вино? Мы ведь взяли вино, чтобы середину весны отметить.

Дима нагнулся к стоящему у ног дипломату и достал оттуда пакет вина. Подержал его в руках, затем поставил на парапет перед Настей.

— Я не буду, — сказал он, — бери себе. Середина весны — это круто, но мне в самом деле пора.

Девушка в туалете

Я изнывал в очереди в платный туалет и думал о том, что она, наверное, никогда не закончится. Передо мной стояли два парня. По белым рубашкам, заправленным в черные брюки, остроносым блестящим туфлям и особому выражению лиц я определил их как банковских работников. Уж я-то с подобными типами сталкивался. Один из них о чем-то рассказывал другому:

— Я ей говорю, пошли в ресторан какой-нибудь нормальный, я плачу. А она мне: «Хочу на крышу, и все». Я с бабами из интернета не в первый раз встречаюсь, но эта вообще какая-то ненормальная. Ну и полез я с ней…

Дальше я не слушал. Обычная история двух людей, которые решили выползти из-за компьютеров навстречу друг другу, да что-то не сложилось. Сколько таких ситуаций у самого было.

Когда подошла очередь, я нагнулся к окошку, протягивая деньги, и увидел девушку. Сказать, что я просто оторопел, было бы ничего сказать. Девушка в окошке была не просто красива, а прекрасна. Немного бледное лицо, темные волосы и огромные зеленые глаза. На груди висел беджик с ее именем — Юля. Я забыл, зачем пришел, и стоял, раскрыв рот, переминаясь с ноги на ногу. Тем временем Юля протянула руку с тонким красивым запястьем и ловким движением выхватила из моего кулака купюры.

— Следующий, — сказала она. Я прошел дальше и уже спиной услышал, как стоявший за мной в очереди алкаш заплетающимся языком искренне недоумевал: «Что такая красавица забыла в таком месте, как это?»

Выйдя наружу, я посмотрел на табличку с указанным временем работы заведения и уже в тот же вечер стоял возле туалета с букетом неизвестных цветов, купленных у случайной бабки на выходе из метро.

Когда Юля появилась, я подошел к ней и протянул цветы. Она приняла букет без особого удивления и позволила себя проводить. Она жила недалеко, и мы шли пешком по сухим апрельским улицам.

— Послушайте, Юля. Я понимаю, это, наверное, очень неловкий вопрос, но все же: как вам удалось найти такую работу? — спросил наконец я.

Она ответила не сразу. Достала из сумочки сигареты, закурила.

— Это все распределение. Я окончила университет, и меня на два года распределили сюда отрабатывать деньги, вложенные в мое образование. Я удивился: — По какой специальности вы учились? — Бюджетирование и управление потоками.

Я не знал, что спросить еще. Поэтому задал совершенно дурацкий вопрос: — Вам нравится ваша работа?

— Ничего так, — ответила Юля, — я привыкла. Конечно, крыша немножко отъезжает, представьте: с утра до вечера в туалете сидеть, но терпимо. Лучше, чем в чернобыльской зоне работать или деревне. Хотя иногда кажется, что молодость так вся в туалете и пройдет. Забавно, не правда ли? Я осмелился:

— Может, мы завтра куда-нибудь сходим вдвоем? В кино, например.

— Отлично! — обрадовалась Юля. — Я очень люблю формат «Четыре на четыре». Заходите за мной после работы.

Мы договорились, что я обязательно зайду, и распрощались.