Хороший роман

Стратегия была определена. Я показываю читателям крокозяблика, которого они еще не видели, все умиляются и радуются. Мистер Х платит редакции деньги, а я получаю свой гонорар. Остается техника. Парочка статей и написанных мной интервью — и дело в шляпе.

— Уважаемый Ученый! Это правда, что вы уникальный специалист по крокозябликам?

— Достаточно того факта, что я посвятил изучению крокозябликов всю свою жизнь. Более сорока лет я наблюдаю за ними и хочу сказать, что это удивительные существа.

— Расскажите, пожалуйста, где можно встретить этих зверушек, возможно, наши читатели захотят познакомиться с ними поближе.

— Авторитетно заявляю, что они повсюду. Крокозяблики с нами дома, когда мы отдыхаем, и на работе, когда мы трудимся. Больше добавить мне нечего.

— Почему же тогда в нашем мире так редки отношения между человеком и крокозябликом?

— Все дело в людском характере. Человек привык повелевать животными. Собака приносит ему тапочки, лошадь на него пашет, а пчелы собирают для него мед. Крокозяблик же может быть только другом. Милым и доверчивым другом. Как только он видит, что человек пытается его эксплуатировать, он прячется. Конечно, бывали случаи дружбы между человеком и крокозябликом, но тяжело удержаться, чтобы рано или поздно не попросить доброго зверька вымыть посуду.

Писать о крокозябликах было не так уж и сложно, однако я не знал, как воспримут журнал читатели, не будут ли они пытаться подавить в себе комплекс вины, вымещая злобу на нашей редакции. Да и поверят ли они в существование такого идеального зверька?

В городском зоопарке людно. Взрослые и дети бродят между клеток, разглядывая животных. Я подхожу к уже немолодому мужчине в форме работника зоопарка и прошу его ответить на несколько вопросов. Мужчина вначале отказывается, но когда узнает, что я интересуюсь жившим когда-то в зоопарке крокозябликом, соглашается. «Вы хороший человек, это сразу видно», — говорит он мне. — Скажите, неужели в зоопарке и в самом деле жил настоящий крокозяблик? — Жил, — отвечает мужчина, и на его морщинистом лице проступают слезы. — Расскажите, пожалуйста, подробнее, — прошу я.

— Коко… Мы все его так звали. Это было святое животное… Простите, мне тяжело говорить. Он жил с нами три года. — Он был хорошим?

— Он был лучшим. Мы все его очень любили. Даже не воспринимали как зверушку, верите? Иногда, по вечерам, он помогал делать нам обход, укладывал животных спать, у него это получалось… — Он не причинял вам абсолютно никаких неудобств?

— Ну почему. Гадил много, тяжело убирать было, а сам он не хотел. Но это такие мелочи. Хорошего было больше.

Через две недели мы сдали журнал о крокозяблике в печать. Его раскупили за несколько дней, и нам пришлось делать дополнительный выпуск. Мистер Х щедро заплатил, как и обещал. Я получил большой гонорар и уехал в отпуск. Когда вернулся, в коридоре меня за руку снова поймал редактор.

— Есть работа для вас! Мистеру Х так понравился журнал, что он решил заказать у нас еще один. — О крокозябликах?

— Нет, на этот раз о жабокряках. Ну, зверушки такие маленькие, вы должны были проходить в школе…

Зарисовки о ковке

«Русская ковка занимает особое место в архитектуре, русское же слово — в произведениях классиков. Мы рады объявить конкурс литературных произведений о ковке. Необходимо прислать произведение в любом жанре, в котором центральное место или же одно из основных смысловых значений отведено ковке, художественной обработке металла, ковке в архитектуре или же красоте, которая правит бал в искусстве ковки.

Это может быть пьеса или драматическое произведение, ирония или фарс, детектив или фантастика, стих или тост, гротеск или глубокое научное исследование. Словом, Вы ограничены лишь собственной фантазией. Напишите о ковке то, о чем еще никто не сказал. Напишите о ней так, как пишут о том, что поражает воображение».

(Из условий одного литературного конкурса)

Влюбленные

— Милый, — прошептала Аля на ухо Косте. — Милый, — повторила она, но уже громче. Ее губы касались лица юноши, волосы щекотали его шею. Сладкая волна накатывала на них обоих, бросала в дрожь.

Костя схватил хрупкую девушку и потащил к чугунной ограде парка, куда не проникал желтый свет фонарей, где бы их никто не смог увидеть. Он прижал Алю к прутьям, потянулся рукой к ее груди, и девушка громко застонала:

— Милый, осторожнее. Можешь кофточку испачкать о грязный забор.

Костя медленно убрал руку. Его лицо начало перекашиваться, а сам он громко задышал.

— Грязный забор? — с ненавистью переспросил он. — Ты хочешь сказать, что я каждый божий день на своем заводе кую грязные заборы? К твоему сведению, это русская ковка, дура, она тебя в жизни не испачкает!

Стыковка

У проходной завода было пусто. Только одинокий парень с короткими волосами мялся у входа, не решаясь зайти вовнутрь. — Ты по направлению? — спросил у него Дима. — Ага, после университета. — Та же ерунда, пойдем вместе.

Дремавший до этого вахтер высунулся из будки и спросил: — Вы к кому?

— Мы по направлению, — ответил Дима. — Будем тут работать. — Бумаги принесли? — Да. — Проходите в сто пятнадцатую. Парни зашагали по длинному коридору.

— Ты по какой специальности оканчивал? — спросил Дима.

— Парковка. Паровая ковка, будь она проклята, хоть и красивая, зараза. А ты?

— А я морковку кончал. Морская ковка всегда в цене.

Они дошли до сто пятнадцатой комнаты. На ее двери висела табличка с надписью «Стыковка».

— Стыковка? — удивился Дима, — не понимаю. Ковка — это само собой, а что такое «Сты»? Он задумался. — Может, аббревиатура какая-нибудь? — предположил парень.

— Да, пожалуй, — согласился Дима и постучал в дверь.

Уши

— Папа, а можно я засуну голову в эту дырку? Сын подошел к фигурной кованой решетке с круглым отверстием посередине.

— Не советую, ты можешь застрять. Не зря же тебя в школе Чебурашкой дразнят. — Ну что ты, папа! У меня совсем другие уши! — Валяй, — махнул рукой отец.

— Кажется, в самом деле застрял, — пожаловался сын через несколько минут.

— Придется вызывать специалистов, — вздохнул отец.

Специалисты приехали не по-прибалтийски быстро.

— Придется резать, — сказали они, посовещавшись. — Режьте скорее, моему сыну неудобно.

— Будем резать уши, — уточнили специалисты.

— Что??? — завопил отец. — Неужели нельзя распилить эту дрянную решетку?

— Понимаете, в чем дело, перед нами русская ковка. Будь это грузинская ковка, молдавская или украинская, мы бы и руками разогнули. Но качество и стойкость русской ковки не оставляет нам другого выхода, кроме как спилить вашему сыну уши во имя его же спасения. Простите.