Хорошо любить поэта / И кого-нибудь «исчо»

Сомнения

А что, если это не страсть, а любовь?С желанием жарить картошку,С улыбкой тереть Вам на завтрак морковь,Терпеть Вашу злобную кошку.А что, если это, мой друг, навсегда,А не на какой-нибудь season?Ну что ж, приложу я побольше труда,Чтоб счастием путь был унизан.А что, если это не явь, а дурман,Который нас, грешных, окутал?Я буду писать бесконечный роман,Сверяя любовь по минутам.А что, если это судьба?.. И покаМеня раздирали сомненья,Дрожащая в сумерках ночи рукаЦарапала стихотворенье.И злобная кошка следила за ней,Свою демонстрируя пасть.А что, если хищнице этой видней?А что, если всё-таки… страсть?

«Зачастили дожди…»

Зачастили дожди – рифмоплётствует Осень.Невозможно унять графомана.Жалок вид гамака в окружении сосен.Мне – тоска, а поэту – нирвана.Из соседнего дома выходит чудак,Нацепив на ботинки калоши.Он доволен собой, ну а мне всё – не так!Прогибаюсь от призрачной ноши.Я пустой суеты чемодан волокуИ волнений котомку в придачу.И едва ли смогу объяснить чудаку,Почему всю дорогу я плачу.А за окнами Осень рифмует слова,Омывая дождями творенья.И от этого кругом идёт голова.Мне – тоска, ну а ей – вдохновенье.Я весь день у окна прождала чудака,Заедая тоску шоколадом.Он давно обещал разогнать облака,Непогоду сменить листопадом.Но я больше тянуть не желаю резину:И над буквой поставлю решительно точки,И его обещания брошу в корзину,И его эсэмэски порву на кусочки.Съем зимой не одну шоколадную плитку.И глядишь – в огороде поспеет редиска.Отворю чудаку я однажды калитку,А ведь счастье, скажу ему, было так близко!

«Какое утро выдалось ненастное…»

Какое утро выдалось ненастное!На сером небе – грусти пелена.Скажите, милый, что-то куртуазное.Я чаю предпочту бокал вина,Поскольку молоко в пакете скислоИ не с чем приготовить бутерброд.И тягостная пауза повислаОт Ваших колких шуток и острот.Ну, очаруйте нежными словами,Ну, околдуйте ласками меня.Мне «очин скушно», мой любимый, с Вами!И плещется тоска в бокале дня.Мы – в лучшем из миров – под облаками.Грядущее несёт благую весть.Прошелестит ли ночь опять шелками?Страстная ночь – велика тайна есть.

Без тени утраты

Свои эсэмэски я стёрла самаВ твоём телефоне, без тени утраты.Ты мне признавался, что сходишь с ума,Когда от меня получаешь трактаты.Я тихо нажала на слово deletе.Ты был озадачен, как мне показалось.Но изредка сердце от мысли болит,С какой хладнокровной душою связалась.С каким безмятежным незрелым умом,С каким лучезарным обманчивым взглядомНо это меня осенило потом,А прежде – до гроба хотела быть рядом.За окнами рубят сосну топором.Пекутся в кондитерской кексы и торты.Вожу по старинной бумаге пером,И все эсэмэски из памяти стёрты.

Средней руки

Ужели знакомо вам это имение?Имение скромное, средней руки.Вдали белым облаком – храм Вознесения,И в зарослях прячется берег реки.Сюда приезжают на Пасху соседи,Соседи незнатные, средней руки.И дни протекают в приятной беседе,И с маком пекутся в печи пироги.Там чай разливает хозяйка-помещица,Простая помещица, средней руки.И флаги кровавые ей не мерещатся,И к ней за советом идут мужики.Такая, мой друг, получилась идиллия,Идиллия скромная, средней руки.И нет в ней богатства, и нет изобилия,Но есть мемуары и есть дневники.

Осень

Мимо нас промчалось лето,На бегу махнув рукой.Может быть, на свете где-тоЕсть и счастье, и покой.С каждым днём погода хуже,Грязь и слякоть во дворе.Депрессуха и к тому жеКамни в жёлчном пузыре.Съесть бы вдоволь фуа-граИ послать тоску на фиг!Осень – чудная пора,«Адорабль» и «манифик»!

А в Париже этим днём

За окном метель и стужа.Я с тоской смотрю на мужа.Мы сидим в своей берлоге,Замело пути-дороги.Вдруг пришла соседка МайяНас поздравить «с первым мая»,Славный праздник парижан,Но мой муж, увы, не Жан.Тем не менее соседкаК нам приходит в дом нередко…«Вы чего тут, в самом деле?!Уже птицы прилетели,За окном грохочет гром!» –И ушла, качнув бедром.И, откинув нервно плед,Муж за ней умчался вслед.«Мы же люди, а не звери!» –Я всю ночь ждала у двери,Ничего не понимая,Что же в нём находит Майя?Что находит Майя в нём?А в Париже этим днём…

Мне «очин» жаль

Н.Е.

Стоит январь. А льёт как из ведра.В Москве такое редко, но бывает.А на Мальдивах томная жара,И страсть кому-то голову срывает.Хотела бы я в омуте страстейДождливым вечером московским оказаться?Не знаю! Но от неба жду вестейИ тайных знаков, стоит ли бросаться.Не чуждо человеческой природеСухие губы истово кусать.А я, восстав из омута, не противКого-то в сердце тайно прописать.Убрать цветами уголок сиротский,Небрежно бросить на подушки шаль.Но циник Ваш кумир, Иосиф Бродский.И нам не суждено… Мне «очин» жаль.Мне «очин» жаль, что нам не сужденоПослушать бриз и лицезреть пейзажи,Выгуливать собак и пить вино,И делать вид, что не знакомы даже…

Читая Бунина

В «какое из морей впадает Волга?»Он обещал дать правильный ответ.Она ждала мучительно и долго,И было ей всего семнадцать лет.Он день и ночь строчил подробный очерк.Наутро пальцы оказались липки.Она кляла его корявый почеркИ две орфографических ошибки.Когда закат нагрянет,Пора писать записки.Ну что, скажите, манитВас к этой гимназистке?!Покой Ваш не нарушу,Лишь крикну на прощанье:«Не надо мне про душуИ лёгкое дыханье!»

Бессмысленное

В свиданьях наших пылких нету смысла!(Привычный скрежет разума в висках).Какой, скажите, смысл у коромысла,Которое затеряно в песках?!Наверное, для маленькой колючкиНет смысла большего, чем вырасти в пустыне.А я по глупости могу дойти до ручки:Слова и мысли у меня пустые.Я не пишу стихов при лунном свете,Закусывая дужку у очков.Мне просто нравится встречать на белом светеТаких, как Вы, учёных дурачков,Которым всласть раздумывать над смысломСтихов и прозы, пуха и пера.А радуга нависла коромыслом.До этого лило как из ведра!Своим желаньям потакать я рада,Хотя, признаться, нет порой удачи.За испытания мне выпала наградаВдыхать сирень на подмосковной даче,Нанизывать мгновенья, как агаты,Тянуть из трубочки густой коктейль весны,Встречать восходы, провожать закатыИ рисовать безоблачные сны.

«Мне всё этой осенью мило…»

Мне всё этой осенью мило:И грусть, и дождей пелена.Я вдруг целый мир полюбилаИ пасмурный вид из окна,Себя в отраженьи витрины,Таинственный взгляд иноверца,Осколки взорвавшейся льдиныВ твоём всепрощающем сердце.В шкатулке сокровищ так много:И бусы, и серьги, и броши,И старая жизнь у порогаОставила в полночь калоши.