Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Как мы безнаказанно плюнули в их лицо много лет назад?

– Нет! То есть да… Но это – другое дело!

– Это дело одно и то же. Дело, главное в котором понимать, когда остановиться. До свидания, Шино-сан. Наше знакомство с вами много отняло у меня – но много и дало, за что я благодарен светлоликой Мимасите – и вам. Всего вам удачного.

И не дожидаясь ответа опешившего военачальника, которому в первый раз в жизни сказали не путаться под ногами и проваливать, хоть и в такой изящной форме, тэнно повернулся и пошёл.

– Подушки мне, подушки! И где это несчастное мороженое?!

Свист короткого меча, вылетающего из ножен, показался

оглушительным в не оттаявшей еще тишине. Хруст камней под опускающимся на колени человеком – еще оглушительней, хоть и по другой причине.

– Поведению моему нет оправдания, тэнно. Моё лицо потеряно. Моя жизнь ничтожна. Прошу милости совершить сеппуку своими руками.

В этот миг утренняя дымка рассеялась, и первый истинный луч солнца упал на застывшего императора. И только теперь лукоморцы заметили, как по бледному лицу Маяхаты катятся капли пота – и как капля за каплей из позы его уходит напряжение, не заметное ранее.

Не отвечая, он поджал губы, пожевал ими, точно разговаривая с незримым собеседником или принимая тяжёлое решение, обернулся и произнёс:

– Отчего… такая перемена чувств, Шино-сан?

– У меня появился император, достойный моего меча, – Миномёто взглянул ему в глаза.

– А у меня – тайсёгун, достойный своего чина. Ну так не портите же мне и себе эти события.

Маяхата кивнул, прощаясь, и ушёл в пресмыкание и обожание, поджидавшие его в нескольких шагах отсюда, а Миномёто остался стоять на коленях: голова гордо вскинута, прямой бесстрастный взгляд в никуда – как в душу навылет…

Синиока и Мажору, взволнованно застывшие поодаль, устали ждать и решились на действие.

Они не слышали разговора, и по выражению лица Миномёто, и в лучшие времена экспрессивного, как гранитный утёс, догадаться о ходе беседы были не в силах. Но поза… и неподвижность… и меч… Неужели всё было так плохо?

"Его лишили чина?" – тревожно вопрошали глаза девочки. "Хорошо, если не разжаловали… не приговорили к ссылке… или к харакири…" – Мажору покачал головой. Синиока понурилась. Если даже ее вечно неунывающий брат полагает, что ни к чему хорошему встреча тэнно и отца не привела, значит, всё действительно худо. И что теперь делать им? И что они могут сделать?

– Отец?.. – неуверенными шажками – "может, пока идём, все как-нибудь само переменится к лучшему?" – дети приблизились к тайсёгуну и остановились на расстоянии вытянутой руки.

Миномёто перевёл на них рассеянный взгляд и попробовал нахмуриться:

– Отчего вы не дома? Здесь детям не место. Я приказал вам уйти.

– Мы не уйдём! – упрямо выпалил мальчик.

– Мы дома! – глотая слёзы, выкрикнула девочка.

– Наш дом там, где ты!

– Если тэнно лишил тебя всего, мы купим халупу в трущобах или в глуши, и будем жить там все вместе – с тобой!

– Если даже тебе велено не владеть имуществом и тебе придётся скитаться по дорогам в рубище с плошкой для подаяний – мы пойдём с тобой!

– Тэнно может лишить тебя всего – кроме нас!

– Синиока-тян, скорей пойдём, надо найти маму, сказать, чтобы собирала узелок, и рис с котелком не забыла на дорогу! Отец, никуда не уходи!..

– …без нас!

Косоватая улыбка тронула губы опального полководца и, не вставая с колен, он привлёк к себе сына и дочку.

– Всё не так плохо, мои дети. Тэнно был чрезвычайно милостив и всего лишь даровал мне длительный отдых в провинции в родовом замке.

– За твою усердную службу?! – расцвела Синиока.

– Скорее, несмотря на нее, – хмыкнул Шино-старший.

– Замок

Шимоза… в деревне Котоваси… на горе Окаяне… куда не залетают даже мухи, потому что дохнут там от скуки… – с притворным унынием протянул Мажору.

– Да.

– Эх… Конечно, это не хибара на выселках и не шалаш нищего в лесу… – не выходя из роли, вздохнул Шино-младший.

– Но мы согласны! – воскликнула Синиока.

– Хоть сейчас! – поддержал ее Мажору.

– Нет, – Миномёто покачал головой. – У вас должны быть связи и друзья при дворе, если вы хотите достичь в жизни чего-то большего, нежели удел захолустного самурая или его жены. У меня есть друзья… были… Я буду просить тэнно, чтобы он нашёл вам хороших опекунов.

– Нет! – глаза Мажору возмущённо сверкнули. – Я не оставлю тебя!

– Мы не оставим тебя!

– Я всегда мечтал стать захолустным самураем, и не позволю разрушить мои чаяния!

– И я! И мои!

– Нам всё равно, куда отправил тебя тэнно, и на сколько. Ты – наш отец. И мы всегда будем с тобой.

– Угу, – неожиданно хлюпнула носом девочка. – Не прогоняй меня… нас… пожалуйста!

– Но я не имею больше ни силы, ни влияния при дворе.

– Нам не нужны твоя сила и влияние.

– Нам нужен ты.

Миномёто опустил глаза, судорожно что-то сглотнул, и слова – медленно, неуклюже, словно незнакомые или на чужом языке – стали срываться с его губ:

– Если бы тэнно лишил меня… всего… и оставил только вас… я… посчитал бы себя… самым богатым… и счастливым… человеком в Вамаяси. Я… понял это поздно… но как сказал тэнно… главное – чтобы не слишком поздно.

Брат и сестра обняли отца и прильнули к его плечам.

– Не поздно, – шепнула девочка.

– Мы готовы были ждать до старости! – пылко подтвердил мальчик, глянул на сестру в поисках подтверждения – и заметил, как ее взгляд, скользнувший на огненную стену, до сих пор не потерявшую ни яркости, ни жара, остановился. Глаза ее боязливо округлились.

– Об…борм…моту…

Мажору обернулся, сжимая кулаки, готовый к перепалке и драке, но старшему сыну тайсёгуна, вывалившемуся из малинового пламени как из-под водопада, было не до того. Обессиленный, бледный, осунувшийся повалился он наземь и застыл.

– Обормоту? Ты… живой?.. – Синиока прижала к груди кулачки, растерянно переводя взор со старшего брата на младшего, а с него – на отца. Грозный, ужасный, опасный, безжалостный Обормоту! Грозный, ужасный, опасный, безжалостный Обормоту, спасший им жизни… Могла ли одна минута доброты перевесить годы непрерывных унижений и страха? И даже в ту минуту, как яд в мисо – слова презрения и ненависти… Одна минута – и вся жизнь. Что важнее? Казалось, та же самая мысль угнездилась и в голове Мажору, не давая ему сдвинуться с места.

Шино глянул на своего бывшего преемника, потом – на младших, напряженно замерших у его груди.

– Пойдём, – встал он и обнял их за плечи. – Надо собираться.

– Да… – кивнул Мажору.

"То есть, нет" и "Отец, подожди, пожалуйста!" прозвучали одновременно. Миномёто улыбнулся.

Званый обед, к отчаянию поваров, получился целиком в лукоморском стиле, не в последнюю очередь потому, что отыскать в Запретном городе не поджаренные продукты стало так же сложно, как сырую рыбу в меню лукоморского трактира. Приглашённые собрались под крышей чудом уцелевшего дровяного навеса на отшибе – единственного устоявшего перед огнем строения, автоматически повысившего себя тем самым до статуса эксклюзивного зала трапез и аудиенций.

Поделиться с друзьями: