Хождение Восвояси

– Ты чего?!

"Угадай с пятьдесят пятой попытки!" – мысленно взвыла царевна.

– Дай я угадаю… – пробормотал Агафон, склоняясь над ней. Чумазое осунувшееся лицо, подпалины в волосах и бровях, огромная глубокая ссадина на всю щеку, одежда, словно извлеченная из-под прошедшего по ней селя…

– Путы универсальные парализующие… С одной стороны, плохо… с другой – хорошо… только не пойму, с какой хуже… Сим… Сима, прости. Я никогда не видел человека… живого… в таком… состоянии. Если бы не заклинание, ты бы развалилась на час… Ой. Идиот… Прости, Сим. Если еще не успела. Если успела – прости еще раз. На дураков не обижаются. Больно? Хотя чего я спрашиваю…

Приговаривая, маг непрерывно водил над ней руками, и как ни странно, боль пропадала, оставляя прохладное онемение во всём теле. Но скоро прошло и оно, и наступило чувство, будто из всей Серафимы не растворился в эфире только мозг, глаза… и один палец. Палец, на котором она носила кольцо Сю Сю Сю. Палец с подагрой, ожогами, вывихами и сотней порезов. Палец с размером и ощущениями целого тела. И тело это было не ее. Кажется, его премудрие в попытке облегчить ее страдания явно что-то перемудрил. Или перепремудрил?..

– Ну, как? – Агафон остановился, потирая посиневшие как от холода ладони. – Теоретически, должно сработать… Я никогда не применял его на практике, но… Если лучше – моргни.

Никогда она не моргала с таким удовольствием.

– Ладушки. Одной проблемой меньше. Спросишь, что осталось в списке?

Она снова моргнула – и зажмурилась: в провал влетел ком раскалённого дрожащего воздуха, от которого вспыхнули таким же бесцветным пламенем уцелевшие стены. Скороговорка от Агафона – и пожар утих, сведённый до обиженного тления. За дырой в стене замельтешили лиловые огоньки – не иначе, собираясь в стаю перед перелётом. И царевна могла бы поставить отсутствующее кольцо против присутствующего чародея, что мигрировать они собирались к ним сюда, и очень скоро. А еще она знала, что Таракану объединил силы с оставшимися магами. Откуда? С недавних пор к информации, высосанной из пальца, она относилась с гораздо большим уважением.

Агафон, не теряя времени, начал выплетать контрзаклинание.

– А вторая проблема, Сим, в том, – опустился он на пол рядом с ней и навалился на перевёрнутый стол, ни на секунду не прекращая дела, – что я с тобой не могу отсюда выбраться. А следующая в том, что не могу выбраться отсюда без тебя. Иначе твой муж довершит не оконченное этими маньяками. Третья же в том… или четвёртая?.. но это неважно: когда количество проблем переваливает за три, все остальные можно считать за одну, но большую, всё равно шансов пересчитать их у тебя почти нет… Так о чём это я… Ах, да. О том, что из-за местной магической защиты, стена в которой – только изюминка… в ведре теста… я…

Огоньки принялись расти и темнеть, сливаясь в сияющее пурпурное полотнище. Заклинание светящимися шнурами потянулось с пальцев Агафона, сплетаясь в сеть и перегораживая дыру в стене.

– Прости, отвлекаюсь, – не отрывая взгляда от готовящейся стычки, прошептал чародей. Дыхание его прерывалось, голос слабел, капли мутного пота текли по лицу, промывая дорожки в грязи, будто не Серафиме, а ему требовалась срочная помощь знахаря, а лучше всего – чудо. – Ну так вот… самая большая проблема в том… что все мои заклинания уходят как дождь в реку – без следа… на треть… или четверть… И я… не могу… толком… и всем остальным тоже… работать… Если бы ты могла ходить, мы бы… вырвались… меня бы хватило прикрыть нас… Или тебя… Но левитировать тебя… или тащить… и одновременно закрываться… от этих недоумков… хотя осталось их человека два-три… не больше четырёх… Не оправдание… понимаю…

Полотнище за провалом набрякло фиолетовым и начало медленно прогибаться внутрь. Не отлипая от краёв, оно натянуло сеть Агафона до предела – и остановилось, как подушка в авоське. Губы мага теперь шептали беззвучно, но с них срывались не слова, обращенные к Серафиме, а заклятья. Непрерывный поток слов, поток неяркого света с пальцев… Удержится?..

Нет!!!

Силы вамаясьских магов всколыхнулись, хлынули в созданную ими связь, влились в застрявшую подушку, и та лопнула, разнося сдерживающее ее заклинание в клочья. И не успел Агафон восстановить защиту, как подушка, поглотив остатки его сети, слепилась в единое целое, растянулась от стены до стены и от пола до потолка разгромленной мастерской восвоясьцев, и поползла к ним, давя с треском всё на своём пути.

– Кабуча… – прошипел Агафон и обернулся на дальнюю стену, закатывая рукава. – Ладно. Сим… закрой глаза. Сейчас… проветривание устроим…

Не имея желания лишиться из-за тугодумства предпоследнего рабочего органа, царевна проворно зажмурилась – и вовремя. Ярчайшая вспышка резанула даже сквозь закрытые веки. Пахнуло опаляющим жаром как из горна кузнеца. Комната заходила ходуном. С потолка посыпались остатки костей и балок, и если бы не вставший ребром стол, одна из них лишила бы таракановцев обоих противников.

– Каабу-у-у-уча-а-а-а… – тоскливо просипел с уровня пола его премудрие, и она поняла, что глаза можно открывать.

Едва не вывихнув их, она скосилась отчаянно: там, где только что располагалась стена, зиял оплавленный провал. В любом другом строении это бы стало дорогой к свободе. Здесь же он быстро заканчивался тёмным тупиком: прожечь насквозь скалу было не под силу даже магу-хранителю.

– Закрой глаза! – рявкнул он, и вспышка повторилась вместе со всеми спецэффектами: раз, другой…

Новое "кабуча" дало оценку результату. Скала, везде скала, кроме той, разрушенной уже стены!

Чародей осел на пол, дыша, точно пробежал от Лукоморска до Маяхаты без остановки. Вид у него был под стать: Сенька видела мумии с нарушенным сроком хранения жизнерадостнее и краше, чем он.

Красно-белый комок висел теперь над головами, вяло побрызгивая искрами, и в его свете можно было разглядеть, как фиолетовая подушка, оторвавшаяся после взрывов от стен и пола, приросла обратно и двинулась к ним: не обойдёшь, не поднырнёшь. Царевна хмыкнула: как будто она была в состоянии что-то обходить или перепрыгивать, кроме своих весёлых мыслей…

Агафон усилием воли отодрал себя от пола, прислонил к недобитому столу и, в изнеможении закрыв глаза, то и дело спотыкаясь и останавливаясь, принялся читать новое заклинание. Но сколько Серафима ни вглядывалась и ни вслушивалась – ничего не произошло. Только надвигающаяся на них стена сделалась прозрачной – то ли от него, то ли просто так, и чуть замедлила продвижение.

В клубах пыли за ней мелькнула массивная тень. Что за?!.. Палец засвербел, будто отвечая. "Извечный. С шайкой". "Сколько же их там осталось?!.." Палец тут же подсказал: "Трое, объединили силы". "Кто?" – мысленно спросила Серафима, не зная, зачем и кого. Но вместо имен-чинов палец с готовностью вывалил на нее список их крупных и мелких телесных повреждений на семи листах, которые разом влились в ее морозно-воздушное тело, давя недолгую эйфорию от отсутствия боли. Она теперь чувствовала их всех! Каждую их треснутую косточку! Каждый ожог! Каждый треклятый кровоподтёк! В тройном размере! Стон вырвался из ее стиснутых заклятьем губ, и Агафон, всё еще пытавшийся обратить ход сражения в свою пользу, встревоженно оглянулся.

Ну, Сю Сю Сю!.. Ну, спасибо за подарочек! Да чтоб тебе… а лучше им всем!..

Не понимая, что делает, чувствуя, как слёзы боли брызжут из глаз и разламывается, разрывается всё тело, Сенька напряглась, точно швыряя ее обратно хозяевам, замычала яростно, протяжно, и не умолкала, пока воздух не кончился в лёгких, сжавшихся, как выжатая губка, и свет не померк в глазах. То ли эхом, то ли продолжением прозвучал рядом хрип Агафона, но выяснять причину она была уже не в силах. А когда судорожно втягиваемый воздух снова наполнил ее грудь, и она смогла не только видеть, но и мыслить, потрясение ждало ее буквально в пяти шагах.