Хозяева старой пещеры

— Ладно, ладно, — добродушно ухмыльнулся Ким, — не из пугливых. Нас на пушку не возьмёшь!

Санька вскочил. Оттолкнув Митьку плечом, вплотную подошёл к Киму.

— Нарываешься? — глухо, сквозь зубы спросил он.

Алёша с сочувствием посмотрел на Саньку. Лепягин словно окаменел. Казалось, даже глаза его, неподвижно устремлённые на Кима, превратились в колючие осколки холодного серого камня.

— Смотрите, какой нервный! — всё ещё смешливо, но уже насторожённо сказал Ким и сунул руки в карманы. — Нарываюсь, а что?

— Нарвёшься!

— Видали и почище!

— А это видал? — Санька поднял сжатый кулак и выразительно покрутил им перед носом Кима.

Ребята сбились вокруг них плотной, молчаливой стеной. Неписаный закон запрещал вмешиваться в ритуал, называемый «тянуть резину». Между тем Санька и Ким уже два раза поменялись местами, не сводя друг с друга насторожённых, полных взаимного презрения глаз. Казалось, вот-вот разразится бой. Но в это время в класс вошла Нина Петровна.

— Ребята, — громко сказала она, — прошу всех занять свои места.

Санька медленно опустил руку и, повернувшись спиной к Киму, презрительно бросил через плечо:

— Чужеспинник!

Ким рванулся было к нему, но Алёша быстро схватил его за руки и потащил к парте.

— Не надо, Ким… слышишь, не надо…

— Я кому сказала! — Нина Петровна стукнула ладонью по столу.

Ребята нехотя расселись по своим местам, исподлобья поглядывая друг на друга.

— Ну, соловьи-разбойники, вы что же решили — ни одного дня на каникулах без синяка или разбитого носа?! — резко сказала Нина Петровна, отходя от стола. — В совхозе каждый человек на вес золота, а здесь столько энергии пропадает зря! Я не буду сейчас разбираться в ваших делах. Совхозу срочно нужна ваша помощь.

Ребята переглянулись. Они приготовились к выговору, к чему угодно, но только не к тому, что у них будут просить помощи, и не кто-нибудь, а сама Нина Петровна! Что случилось?

— Так вот, кто хочет помочь совхозу — поднимите руки.

— Ого! — шепнул Ким. — Значит, дело серьёзное, если мать про драку забыла. — И первый, не раздумывая, поднял руку. Видимо, то же самое почувствовали и остальные ребята. В классе стремительно, одна за другой поднимались над партами руки.

Нина Петровна молча смотрела на ребят, и постепенно смуглое, резковатое лицо её словно оттаивало. Густые, чуть сросшиеся на переносице брови разошлись, а когда Митька Соколов поднял сразу обе руки, от её тёмных, всегда прищуренных для строгости глаз медленно разлилась по лицу не обычная для неё ласковая улыбка.

— Хорошо подумайте. Чтобы потом не было жалоб на то, что вам некогда гулять.

Ребята возмущённо зашумели.

— Хорошо подумали!

— Что ли, мы работы боимся!

— Не маленькие, поди!

— Ну так вот, — сказала Нина Петровна, — жил в нашем совхозе один человек. Звали его Степаном Карцевым.

Алёша насторожился.

— Посмотрел как-то Степан на наши поля и задумался. Маленькие они, каменистые и всё больше кустарником поросли. Мало корма для скота на этих полях. И решил тогда Степан вот что. Надо придумать такое, чтобы с поля втрое, вчетверо больше кормов собрать. И придумал! Соединил вместе капусту и брюкву — и получился у него капустно-брюквенный гибрид. Сверху капуста, в два раза больше обыкновенной, а снизу брюква, тоже намного больше нормальной. Здорово?

— Здорово! — в один голос подхватили ребята.

— А почему?

— У коровы, эт-та… как его… молоко на языке!

— А у Митьки на губах! — не выдержав, съехидничала Юлька.

Нина Петровна засмеялась и постучала по столу.

— Успокойся, Юля. Митя правильно сказал. Только вот какая беда, ребята. Началась война, и Степан не успел закончить работу. Ушёл на фронт. Добровольцем. А уходя, спрятал мешочек с полученными семенами и никому не сказал куда. Видно, не успел. И только осенью прошлого года, когда Лидия Ивановна ремонтировала сарай, семена нашлись. Вы об этом слышали. Семян очень мало, ребята, и самое главное, что никто не знает, как их надо высаживать, когда и какой режим ухода. Да и они ли это? Матвеич говорит — они. Но кто знает, времени прошло много, он мог и ошибиться. Кроме того, мы так и не смогли найти дневников опытов. Да и были ли они? Я не уверена. Если бы были, мы бы нашли.

— Как же теперь? — забеспокоился Санька Лепягин.

— Будем пробовать. Я рассказала вам всё это для того, чтобы вы поняли, какая ответственность ложится на вас. Главный агроном не хотел доверять вам семена, но я упросила. Не подведёте?

— Не-ет! Не подведём!

Ребята повскакали с мест и окружили Нину Петровну.

— Разобьётесь на две бригады. Главный агроном и Матвеич будут руководить работой.

— А ты, Алёха, с нами? — потряс Алёшу за плечо Ким.

Алёша промолчал, словно не слышал вопроса. Он изо всех сил старался вспомнить, где же он видел это слово. Гибрид… фиолетовыми чернилами на сером в жёлтых разводах листке.

— Ты что, уснул? — удивился Ким.

— Подожди, подожди, — пробормотал Алёша.

В это время пустая парта в углу класса задвигалась и в проходе неожиданно показалась пыльная, припорошённая сухой извёсткой лохматая голова.

— И я хочу в бригаду! — пискнула она.

— Тима? Ты откуда взялся? — удивлённо спросила Нина Петровна.

— А ниоткуда… Я сам по себе сидел, и всё… — Тимка громко чихнул и вытер лицо рукавом грязной рубашки. На носу и на щеках его остались серые пыльные разводы. — Я себе сидел, а Митька ногами всё время дрыгается…

— Зачем же ты под парту залез? — спросила Нина Петровна.

— Да-а… я думал, вы про пушку говорить станете…

— Про какую пушку? — Нина Петровна быстро подошла к Тимке и, взяв его за плечи, повернула к себе лицом.

В классе разлилась мгновенная, глухая тишина. Санька замер, весь подавшись вперёд, лёг грудью на парту. Алёша почувствовал, как горячие пальцы Кима больно сжали его руку. И в этой насторожённой тишине неожиданно громко прозвучало приглушённое Юлькино хихиканье. Она закрыла лицо руками, и плечи её вздрагивали от смеха.

— В чём дело, Юля? — сердито повернулась к ней Нина Петровна. — Сейчас же встань и расскажи, в чём дело.

Юлька покорно отвела руки от лица и встала, продолжая хихикать.

— Тётя Нина, не сердитесь… я сейчас всё расскажу…

— Юлька! — испуганно выдохнул Ким.

— А что? — Юлька упрямо тряхнула головой и хитро прищурилась. — Теперь уж всё как есть надо говорить… Мы, Нина Петровна, назавтра в Копани… гербарий собирать…

— Какой гербарий? О чём ты? — удивилась Нина Петровна. — И при чём здесь пушка?

— Дак я и говорю… Мама, ну, Анна Семёновна, говорила: надо гербарий для школы собирать, а Ким говорит: ты нас на пушку берёшь, а я говорю: ни на какую ни на пушку. Гошка, правда мама про гербарий говорила?

— Говорила, — растерялся Гошка. Он никак не мог сообразить, для чего Рыжая вспомнила о гербарии. Да и при чём здесь этот… гербарий?

— Вот приедет мама, спросите, — Юлька простодушно улыбнулась и, кинув быстрый взгляд на Саньку, уселась на своё место, как ни в чём не бывало.