Хозяин антимагии 2

Я представил эту картину: Сергей, обычно такой буйный, молча сидящий на лекции; Лиза, сжавшая губы; даже вечно болтливый Митя, хранящий молчание. Уголки губ сами собой потянулись вверх.

— И чего они этим хотели добиться?

— Чтобы я обратил внимание на вас, молодой человек, — ректор тяжело вздохнул. — И вернул на курс.

— Я всё равно переезжаю летом, — пробормотал в ответ.

— Ирина Владимировна уже рассказала о ваших планах, — он произнёс имя мамы с непривычной мягкостью. — Поймите, вы должны стать сильнее. Академия даст вам знания. И союзников.

Я молчал, обдумывая эти слова. Вспомнился разговор с Митей в «Старом дубе»: одногруппник тоже настаивал, что мне нужно доучиться.

А ещё эти идиоты, устроившие целую акцию протеста.

Чёрт, они действительно за меня переживали.

— Ваша мать… — ректор запнулся, и в его обычно твёрдом голосе впервые прозвучала неуверенность. — Она умная женщина. И… она верит в вас.

Я посмотрел на него, и вдруг всё стало ясно. По тому, как он произнёс до этого «Ирина Владимировна», по тому, как пальцы нервно постукивали по локтю.

— Похоже, вы приехали не только ради меня, — сказал я, и в голосе не было осуждения.

Он не ответил, но молчание говорило красноречивее любых слов. Впервые я увидел в этом суровом лице что-то человеческое.

— Ладно, — я вздохнул. — Допустим, я вернусь. Что дальше?

Ректор улыбнулся, наверное, впервые за весь разговор. Лицо мужчины сразу помолодело на десять лет.

— Дальше, Кирилл Павлович, вы будете учиться до конца курса. А в начале лета я устрою вам такую практику, — его глаза хищно блеснули, — что как минимум до второго уровня владения стихией вы доберётесь.

Мысли мгновенно пронеслись в голове: второй уровень меньше чем за полгода… Это решало многие проблемы. Да и друзья не зря старались.

— Договорились, — я кивнул, и в груди неожиданно стало легче.

— Можно зайду на чай? — ректор бросил взгляд в сторону дома, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое.

Я рассмеялся, представляя, как этот грозный адмирал пьёт мамин крепчайший чай из её любимых фарфоровых чашек.

— Добро пожаловать, Анатолий Степанович. Только учтите: мама заваривает очень крепко.

— Я предупреждён, — он кивнул, и в уголках глаз собрались мелкие морщинки.

Взгляд мужчины скользнул к моему плечу, где всё это время сидел не шелохнувшись невидимый Мотя.

— Если твой питомец, — ректор слегка поджал губы, — будет вести себя тихо, я не возражаю против его присутствия в академии.

Я почувствовал, как шерсть Моти стала дыбом.

— Ирина Владимировна упоминала, что зверёк сильно скучает в твоё отсутствие. Она, кажется, искренне переживает за него.

В этот момент Мотя материализовался. Этот пушистый комочек дрожал от возбуждения. Я мысленно ахнул: вот она, магия высоких уровней! Даже под куполом невидимости начального уровня воздушной магии ректор своей водной без труда обнаружил тушканчика.

— Кажется, он согласен на ваши условия, — я ухмыльнулся, наблюдая, как Мотя принюхивался к Кирову.

Мы повернули обратно к дому. Шли, а у меня в голове была только одна мысль: академия, Краснов, дуэль.

Глава 6

Ненавижу лошадей и эти чёртовы повозки!

Вот уже понедельник, и я снова трясусь в этой ненавистной бричке. Ворочался на жёстком сиденье, пытаясь найти хоть какое-то удобное положение.

А ещё этот постоянный скрип колёс… Он не раздражал, он бесил! Хотя нет, больше всего меня нервировала скорость: это уму непостижимо, как медленно ехала карета.

— Чёртова повозка! — ругался я вслух, а Потап даже не оборачивался: видимо, уже привык к подобным возгласам.

Мысли невольно вернулись к моей красавице-машине. Сейчас она стояла в гараже, где над ней колдовал не только единственный в городе толковый технарь, но и Аркадий — водитель грузовика.

Парень, несмотря на свои девятнадцать, проявлял недюжинные способности к механике. Пусть учится, разбирается. Мне пригодятся преданные и талантливые люди, а их надо выращивать.

После многочисленных спусков и подъёмов бричка наконец разогналась, а я смог немного расслабиться и задуматься о возвращении в академию.

С одной стороны, у меня было жгучее желание остаться на производстве, где столько недоделанных проектов. Всего за несколько дней повторно запустил с Гурьевыми производство, наладил изготовление новых эликсиров. И мы уже начали разрабатывать новые, открыв доселе неизвестные свойства жал пустынных скорпионов при заморозке. А ведь сколько идей ещё ждали воплощения!

Но ректор был прав.

В академии я мог получить то, чего никогда не обрёл бы в одиночку: связи, поддержку, доступ к знаниям.

Мысль о библиотеке заставила сердце биться чаще. Старинное здание хранило в своих стенах бесценные фолианты, многие из которых я даже не встречал в центральной колонии «Точка». Особенно меня интересовали редкие трактаты по межстихийному взаимодействию магии.

Горькая усмешка сама собой появилась на губах. Если бы не проклятая ссылка, в которую отправили наш род триста лет назад, мог бы сейчас изучать сокровища Императорской библиотеки в Санкт-Петербурге! Но нет, Пестовым путь на «большую землю» заказан. Что ж, будем делать ставку на то, что имеем.

За последние дни я так увлёкся производственными делами, что совсем забыл о важном решении. Нужно дать больше свободы вассалам. Иван, Осип, Пётр, Евгений — все они доказали свою преданность и компетентность. Пусть сами решают текущие вопросы, а я сосредоточусь на стратегическом планировании. Эта мысль почему-то принесла облегчение.

Бричка резко свернула на повороте, и я ухватился взглядом за знакомые очертания: мы приближались к академии.

Сегодня предстояло не просто вернуться к учёбе, но и встретиться с теми, кто устроил молчаливый бунт в мою поддержку. Мысль о друзьях вызвала тёплую волну благодарности.

Но самой жгучей была мысль о несостоявшейся дуэли с Иваном Красновым. Она сорвалась из-за семейных дел, и этот подлец наверняка уже трубил о своей «победе». Пальцы сами сжались в кулаки.

Учебный поединок — не смертельная схватка, но возможность легально врезать гаду по зубам казалась слаще мёда.

Жаль, что убить его должен Амат.

Хотя кто знает, как повернётся судьба?

— Приехали, барин, — буркнул Потап, и повозка дёрнулась на месте.

Передо мной возвышались знакомые ворота академии. Я глубоко вздохнул, поправил воротник нового костюма и твёрдо ступил на вымощенную камнем дорожку.