Хозяин порталов (Спираль миров-2).

– Амвросий, вам, как более опытному, предлагаю руководить процессом, - я первый наступил на внешнее кольцо портала.

– Нарейса, встань напротив мужа. Мирайса - напротив меня, - координатор не стал долго рассусоливать.
– Готовы? Выпускаем силовые захваты, обворачиваем вокруг линии вершины конуса и объединяем в общее кольцо.

– Хорошо-то как, - замурлыкала знахарка.

– Мирайса, не расслабляйся, сейчас будет самое главное.

– Слушаюсь, мой повелитель.

– Всем внимание! По моей команде резко дёргаем жерло конуса. Напрягаться изо всех сил, иначе следующая попытка будет не скоро.

Мы приготовились как штангист перед побитием собственного рекорда - потёрли 'ладони', размяли 'плечи' и под громкий выкрик 'Вверх!', рванули кольцо воронки. Портал отчаянно сопротивлялся, выжимая из нас пот. Женщины побледнели да и я себя чувствовал не лучшим образом. Самым тяжёлым оказалось вывести вершину конуса в горизонталь основания. И как только это удалось, воронка вывернулась и расшвыряла нас по сторонам, с болью разрывая общую связь. Ударная волна понеслась во все стороны, выворачивая деревья и раскидывая валуны. Когда всё стихло, мы поднялись, потирая отбитые части тел.

– Знатно повеселились, - Нарейса стала старательно вычёсывать из волос разный мусор.

– Чтобы я ещё раз согласилась?
– злая Мирайса видимо успела оценить внутренние потери.
– Вы мне обязаны вернуть потраченное.

Она по очереди ткнула пальцем в меня и Амвросия.

– Вернём, чего расшумелась, - координатор с деловым видом рассматривал получившуюся конструкцию.

Я покрутил головой и присвистнул от нового вида окружающего пейзажа - баллистическая ракета наделала бы меньше разрушений. Теперь поляна действительно стала поляной круглой формы, диаметром в несколько десятков метров, далее шёл сплошной бурелом.

– Вы идёте?
– Амвросий, с вцепившейся в его руку знахаркой, стоял уже на втором кольце.

– Попозже, остались кое-какие нерешённые вопросы.

– Да пусть, что хотят, то и делают, - нетерпеливая Мирайса исчезла в центральном круге.

– Прощайте, воины, - бывший вечный ведун дружески улыбнулся, делая последний шаг.

– Серхео, мне надо искупаться, - капризно надула губы Нарейса.
– Я прямо вся чешусь и волосы колтунами стоят.

– Проведи очистку и все дела.

– Так не интересно. Я поплавать хочу. На соседнем острове есть чудесный пляжик. Ты мне дашь шампунь, пену и будешь охранять от посторонних.

– Как скажешь, моя дорогая.

Мы отдыхали до следующего вечера, устроив себе купальный сезон. Видели, как после полудня у Юргилицкого появились лодки с людьми в синей форме - неслабый шум вышел от наших экспериментов. Настолько неслабый, что сотрудники ГБ мигом примчались для выяснения. Вот радости деду Епифану - хоть какое-то событие в серой жизни.

Швед писал очередной рапорт об оперативной обстановке в подведомственном районе. Ну как писал - мучился, одним словом, пытаясь изобразить удобоваримый текст не менее, чем на полстраницы. Начальство любит смотреть на большие объёмы отчётов, не вдаваясь в их содержимое. Много написано - молодец, служба идёт правильно, зря служебные штаны не просиживаются. Мало - значит товарищ расслабился и ведёт дела из рук вон плохо. Тупой конец химического карандаша постепенно превращался в жёванную палочку. Егор Кузьмич в раздумье почесал щеку, оставляя на коже въедливую синюю полосу, и склонился над листом, записывая очередную придуманную фразу. Тихонько звякнуло, в воздухе потянуло необычным приятным запахом и знакомыми голосами.

– Доброй ночи товарищ лейтенант. Возвращаем казённый предмет, он нам очень помог. Без него плутали бы как Моисей по пустыне, - Сергей положил на стол компас.

– А, явились не запылились. Чего так долго? Поболе недели прошло.

– Любовались красотами Карелии. Что-то вы не в духе, Егор Кузьмич.

– Это вам, Анастасия, нелюдям хорошо, отдыхаете где хотите, а нам, честным людям, покой только сниться.

– Что пишете?

– Пишут писатели, а я скорее бумагу мараю.

– Судя по вашей щеке, не только бумагу.

– Где?
– участковый выдвинул ящик, доставая осколок зеркала.
– А, это. Издержки писчего производства.

– Пишите простым.

– Кто бы его ещё дал, положено пользоваться химическим.

– Держите, - Сергей протянул плоскую картонную коробочку.
– Набор от самого мягкого до самого твёрдого. Так сказать презент на прощание.

– Всё-таки нашли, что хотели, - Швед понимающе подмигнул.

– Нашли. Правда шуму было на всю округу. Ваши коллеги понаехали, стали тренироваться в управлении лодками.

– Опять Юргилицкий? Знаменитый островок по части всяких непонятных явлений. Значит расстаёмся навсегда? Жаль, я к вам уже почти привык, - он встал и протянул руку.
– Счастливого пути, но по традиции положено проставляться.

– Нет проблем, - о дерматиновую поверхность стола стукнула литровая бутыль 'Столичной' с ручкой.

– Кхм...- поперхнулся Егор Кузьмич.
– Я же пошутил.

– Бойтесь желаний, они могут исполниться, - философски заметил Сергей.

– Тогда просто так не отпущу. Питие в одиночку есть скользкий путь пьянства и нравственного падения. Закусь, надеюсь с собой? Ага, я так и думал. Анастасия, мне кажется, у вас есть острый ножик...о, отличный клинок. Не одна душа улетела с его помощью. Откуда знаю? Таким чаще перерезают горло врага, чем верёвочный хвостик на колбасе. Ну, граждане черти, вздрогнем...

Они опустошили гранёные стопки и лейтенант, отработанным движением, занюхал рукав. Осторожно поковырял лёгкой белой вилкой банку со шпротами, старательно выкладывая на кусок хлеба рядок из копчёных рыбок.

– Егор Кузьмич, а чего вы нас всё время чертями оскорбляете?
– Сергей разлил очередную партию водки.

– Обижаетесь? Зря, я же любя так говорю. Вы мне, почитай, как родные стали.

– Ну, раз пошла такая пьянка...дайте листок бумаги, - тихо прошуршал карандаш, выписывая ряд цифр и букв.
– Это номер телефона и фамилия одного важного человека из нашего мира. Если вдруг прижмёт, не дай бог, почувствуете сгущение туч над служебной фуражкой - отправляйтесь на остров. Лучше уйти в неизвестность, чем стоять перед расстрельной командой.

– Авось не пригодится, - Швед сложил записку в несколько раз и спрятал в нагрудный карман.
– Давайте прощаться, мне ещё полночи писать клятый рапорт.

Мужчины пожали друг другу руки, Анастасии тоже перепал пролетарский обычай и остался Егор Кузьмич в гордом одиночестве. Грустно глядя на початую бутыль 'Столичной', кучку слегка тронутой закуски, тихо произнёс:

– Вот черти...

Мельком пробежав заголовки статей, Копытин с раздражением отложил свежий номер ведомственной газеты:

– Это не 'Советская психиатрия', а какие-то 'Вести с полей'. Зачем мне, врачу, знать сколько гектар засеял комбайнёр Прокопенко?

– Для общего развития. Нужно быть в курсе, чем дышит страна.

– О, Господи!
– вздрогнул Пётр Михайлович.
– Сергей, вы так до инфаркта доведёте. Могли бы и через дверь войти, как приличные люди.

– Могли, однако есть неувязочка. Что за соседи живут справа от вас?

– Старичок один. Только я его уже второй день не вижу. Может приболел?