Хозяин порталов (Спираль Миров-2)

осуждения. Вроде вы где-то у нас наследили изрядно, с большой

кровью. Правда?

– Преувеличил старик. Какая там кровь, ни одной

капли не упало. Просто с некоторыми гражданами, их сейчас

называют двурушниками и предателями, мы с женой, не нашли

общего языка. Товарищ нарком НКВД посчитал нужным тему

закрыть и больше к ней не возвращаться.

Помолчали. Самохин прихлёбывал чай маленькими

глотками вприкуску с колотым сахаром. Усталые морщинки

бороздили молодое лицо, бледное от недосыпа. Короткая щетина

покрывала щёки и подбородок — не успел побриться или некогда.

Он тоже разглядывал меня, иногда двигая бровями, уголками губ,

словно составлял общий портрет, соглашаясь и споря с самим

собой.

– Поделитесь окончательными выводами?

– О чём?
– пальцы, обхватившие стакан, слегка

дрогнули.

– Вы пытаетесь по внешним признакам угадать мой

характер, род деятельности, возможно возраст. Составляете

словесное описание. Я правильно понял?

– Верно. Тренируюсь в определении психотипа

различных людей. Собираюсь после войны поступать на курсы

следователей.

– И как успехи?

– Меня сбивает с толку ваше лицо. Вы вообще

эмоции испытываете? Человек может быть сдержан до

определённого момента, ну а потом обязательно что-нибудь да

прорвётся — подрагивания век, игра мускулов, изменение размера

зрачков и так далее. Вы же ведёте себя как...как...

– Сфинкс.

– В точку. Каменное лицо, немигающий взгляд. Не

хватает одного — ощущения мудрости прожитых веков.

– Есть такой недостаток. Предлагаю встретиться лет

через пятьсот.

– Обязательно, если врачи изобретут пилюли для

продления жизни.

Телефон на столе коротко звякнул три раза:

– Важный звонок, - куратор поднял палец, призывая

соблюдать тишину.
– Самохин...Москва? Давай, соединяй...Старший

лейтенант госбезопасности Самохин...Так точно. Лейтенант

Сидоров доставил полчаса назад...Здесь, в моём кабинете...Есть, -

куратор подал мне трубку, беззвучно произнеся, - Нарком Берия.

– Сфинкс у аппарата, - я подмигнул опешившему

старлею.

– Добрый день...хотя какой он к чёрту добрый. Вы

срочно нужны здесь.

– Что-то серьёзное?

– Не по телефону. Прибудете в N-скую часть к месту

дислокации техники. В штабе найдёте капитана Кайгородова. Через

сколько времени вас ждать?

– Пять-десять минут, максимум пятнадцать. Я буду с

супругой.

– Амазонка?

– Она самая.

– До встречи, товарищ Сфинкс.

– И почему я не удивлён?
– Самохин аккуратно

вернул трубку на место.
– Лаврентий Павлович только подтвердил

моё мнение. Я позвоню, вашу жену сейчас найдут.

– Не стоит, она уже идёт сюда.

Провожатый от наркома ждал нас на втором этаже

штаба. Представился, сухо произнёс, глядя недовольно на Нарейсу:

– Товарищ Берия всё объяснит.

Само собой объяснит. Не будет же он рассказывать

направо и налево о возникших проблемах. Дорога к апартаментам

Лаврентия Павловича прошла под мерный шум покрышек да

урчание движка, резво толкающего автомобиль по московским

улицам. Хозяин кабинета, без излишних политесов, указал на два

стула у массивного стола:

– Я так себе и представлял воинственных женщин.

Вы не против принять позывной Амазонка? Истории незачем знать

истинные имена, тем более что вы в ней не существуете. Теперь о

деле..., - он снял очки, протёр стёкла носовым платком.
– Командир

батареи, старший лейтенант Яков Джугашвили, не вышел из

окружения. Понимаете о ком я говорю? Товарищ Сталин

проинформирован о случившемся. Моё предложение выяснить всё

у генерала Арташева встретило жёсткое «Нет». «Человек должен

знать свою судьбу в двух случаях — при божественном откровении

и в последние мгновения жизни. Товарищ Арташев не является

посланником Всевышнего, а умирать мы не собираемся» - это его

слова. У меня просьба, вы можете поделиться хотя бы частью своей

Истории? Обещаю, всё останется между нами.

– Лично мне ничего не известно. В моей профессии

исторические факты практически не пригодны, - Нарейса

отрицательно покачала головой.

– А вам, товарищ Сфинкс? Много свободного

времени, доступ в...Ин-тер-нет, - он прочитал незнакомый термин в

открытом блокноте.

– Лаврентий Павлович, вы наших случаем не

пытали?

– Зачем? Просто спросил — кем работаете.

– Читал я про Якова, фильм документальный

смотрел. Не знаю, насколько велики будут совпадения.

Гитлеровская пропаганда всю войну твердила о предательстве сына

Сталина…

– Яша предатель?! – вскинулся Берия. – Да какая

сволочь могла до такого додуматься?!

– Там столько понакручено. Немцы везде

разбрасывали листовки с фотографиями сына Вождя, предлагали

поступать так же, не сопротивляться солдатам вермахта.

Специалисты проводили экспертизу снимков и утверждали, что на

них не Яков - грубая подделка. И самое главное – нет ни одного

кадра киносъёмки или записи голоса. Как такое возможно?

– Действительно странно. По всей логике они были

просто обязаны это сделать. Я бы лично такого точно не упустил.

– Ну и конечно записка, которую якобы

«дипломатическим путём» передали отцу. Яков пишет, что он в

плену и с ним обращаются хорошо. Графологический анализ

установил несоответствие написания ряда букв, присущих

Джугашвили, то есть опять фальшивка.

– Выходит, немцы организовали масштабную игру?