Хозяин земли Духов - 1

Чем черт не шутит, вдруг место Духов за считанные недели вытянет вокруг себя лес, который в обычных условиях рос бы годами. Такое чудо было бы очень кстати. Иначе ставить дома на новом месте просто не из чего.

Ксенидия почти ничего не ела, зато много пила. Не пропускала ни одной лужи, ни одного мелкого озерца, чтобы приложиться к нему губами. Но что удивительно — в саму воду не лезла, хотя к вечеру ее кожа больше походила на пергамент, а волосы позеленели и свалялись, точно водоросли.

— Вода ее красу бережет и силы хранит, — ответила Найдена на мой вопрос относительно замеченной странности. — Пьет воду — силы восстанавливает. А начни купаться — так краса вернется. Но с красой и запах придет.

Вот так — кому-то вода нужна, чтобы смыть запах. А кому-то наоборот.

Русалка почти не разговаривала. Ее губы потрескались, глаза затянуло белой поволокой. Дышала она с трудом, с какими-то булькающими хрипами. У меня даже возникли сомнения, а сумеет ли она дойти до Изимой.

Интересно, какая может быть польза от таких воинов вдалеке от воды? Сами же собой передохнут.

Ночью, когда жара спала, ей стало немного лучше. И все же Ксенидия держалась подальше от костра. Не желая представать перед русалкой в своем ночном облике, в тень ушла и Найдена. У огня остались мы с Аешем.

Один раз недалеко от лагеря вроде бы послышался какой-то шум — сломанная ветка? Ендарь насторожился. Но звук не повторился.

Утром Найдена вернулась прежде, чем русалка очнулась от неспокойного сна.

— Все в порядке? — я отвел девушку в сторону, поцеловал.

— Конечно, — она прижалась ко мне, но совсем ненадолго. Будто что-то вспомнив, немного отстранилась.

— Тебе обязательно уходить на ночь? Я видел твое превращение — ничего страшного, — я улыбнулся.

— Обязательно. — Она отстранилась еще больше, отвела взгляд.

— Почему?

— Я не уверена… — начала нехотя. — Не уверена, что голод не вернется.

— Есть причины беспокоиться?

— Нет. Я в состоянии противиться ему. Пока. Но если вдруг что-то изменится, не хочу, чтобы ты оказался рядом. Если буду одна — успею уйти. С тобой… — она замолчала.

— Хорошо, — подумав, проговорил я. — Но как только вернемся домой, возьмусь за тебя основательно. Уверен, место Духов мне в этом поможет.

— Возьмись-возьмись, господин, — хихикнула она и выскользнула из моих объятий.

Я пошел следом и только теперь понял: "вернемся домой". Домой! Слово выскользнуло само собой. Вот так. Родной мир уходил все дальше на второй план, а новый становился ближе и роднее.

Не просто так домовые баньку растопили. Знали, куда бить. Ну и спасибо им за это.

Позавтракав, мы продолжили движение. Вскоре небо заволокло тучами, и я начал опасаться, как бы мои бомбы снова не превратились в тыквы. Домовые выделили мне несколько тряпиц, пропитанных восковым составом, в которые я бомбы и завернул. Но насколько подобная защита окажется эффективной, не знал, а проверять не хотел.

А вот Ксенидия, напротив, с тоской и надеждой смотрела в темнеющие небеса. Ночная прохлада и утренняя влажность немного оживили ее, потому я решил заговорить.

— Не прими за обиду, но каким образом ваши воины смогут помочь нам?

Ее губы было раздвинулись в улыбке, но тут же русалка поморщилась, снова стала серьезной. Похоже, сильно растрескавшаяся кожа причиняла ей немалые неудобства.

— Солнце, — Ксенидия кивнула в небо. — Его лучи высушивают. Вы выкопаете неглубокие траншеи, по которой пустите проточную воду. Этого будет довольно. Воины разобьются на две группы и будут нести службу чередом. Долгие переходы им, конечно, недоступны. Кроме водных. Но в качестве бдительного караула им не будет равных.

— В чем же их несравненность?

— Слух, куда острее твоего или ендаря. Любой из наших воинов способен стрелять в кромешной темноте. И цель будет поражена первым же выстрелом.

Себя я эталоном в плане слуха ни в коем случае не считал, Аеш слышал куда как тоньше. Если кто-то способен его в этом переплюнуть — уже неплохо. А уж если слухачи будут знатными стрелками — совсем красота. Эдакая локационная система дальнего действия.

Дождь так и не пролился, но и солнце не вылезло.

Ко второй половине дня кожа русалки начала шелушиться так сильно, что отваливалась буквально на каждом шаге, при малейшем движении. Мягкие ткани усохли, стали видны кости. Лицо недавно молодой и привлекательной женщины превратилось в старческую физиономию с ввалившимися щеками и глубокими морщинами.

Я старался не смотреть на нее. В конце концов, у всех свои слабости. Кто-то без воды превращается в ходячую мумию — подумаешь.

— Скоро вода, — Аеш втянул носом воздух. — Кажись, доползла, болезная, — забежал вперед русалки и посмотрел на нее.

Да уж, ендарь отсутствием такта точно не страдал. Просто не знал о его существовании.

— Какой ты ласковый, — прошелестела Ксенидия. — Я сейчас растаю.

— Знала бы ты, как за мной девки деревенские давеча носились. Задерут подолы — и давай сверкать пятками. Ту приласкай, эту не забудь… Порой, хорониться приходилось, а то никакого покоя с вами.

— Ее стесал ласкалку? — В ее голосе не слышалось и намека на шутливость. Напротив, будь Ксенидия в силах, наверняка бы оторвала ендарю что-нибудь лишнее.

— Девочка, ты еще мала и глупа, — проговорил Аеш покровительным тоном. — Только потому еще дерзаешь сумневаться во мне.

Русалка издала кашляющий звук, по всей видимости, обозначающий смешок, но продолжать разговор не стала. Просто прибавила шагу. Прибавила, когда мне казалось, что она вот-вот начнет разваливаться на куски.

Ксенидия утратила былую гибкость и теперь шла напролом через лес, оставляя на ветвях кустарников и жесткой травы клочья своей кожи.

Ее порыв стал ясен совсем скоро — открытая вода. Мы добрались до озера. Вернее, увидели его. Пока подошли вплотную, минуло не менее получаса. Большое, берега с виду топкие, поросшие молодым камышом.