Хозяин жизни

Раздвигаю нежные половинки и провожу языком от одной дырочки к другой. И так несколько раз, пока Машкина болтовня не перерастает в бессмысленные стоны. Дальше, приспустив штаны, пристраиваюсь сзади, напрочь забыв о предохранении. Мысль только одна — поскорее вместить член внутрь. Когда мечта всей моей жизни исполняется, я начинаю различать свое имя среди бессвязного мычания, из чего я делаю вывод, что Машке нравится.

Резкие толчки сменяют друг друга, и я бы так все и оставил, мне, сука, так хорошо, что летать хочется. Охренное чувство. Но вдруг я ощущаю сумасшедшую нехватку ее поцелуев. Раньше со мной подобной дури во время секса никогда не случалось. Но с Машкой все по-новому. И я ее переворачиваю, в губы жадно впиваюсь. Она ноги мне на поясницу закидывает и движениям моим вторит. Этот кайф, словами не описать. Что-то нереальное, когда любимую женщину трахаешь.

Да, Дусманис, пора себе признаться, влип ты по самые помидоры. Приплыл, что называется: «целовать песок, по которому она ходила». Влюбился в Машку.

Рыжика тем временем трясти начинает, она плечи мои царапает, кусается, а я от ее удовольствия на седьмом небе витаю. В какой-то момент свой оргазм на второй план отступает, так мне любоваться Машкой нравится. Но знакомое покалывание в позвоночнике заставляет двигаться жестче и я, глядя в зелёные, счастливые глаза, срываюсь с места в карьер. Кончаю бурно и долго. Падаю на нее, тушей своей к постели придавливаю и почти отключаюсь, ощущая нежное поглаживание. Мне так хорошо и тепло рядом с моей девочкой. И ей сказать об этом надо, чтобы уверена была во мне и в моих чувствах.

— Маш?

— М-м-м? — пыхтит Машка мне в шею.

— А давай вместе жить? Задолбало туда-сюда ездить.

— Хорошо, — не минуты не думая, продолжает перебирать мои волосы на затылке.

— Маш? — приподымаюсь на локтях, глаза ее нахожу.

Смеюсь, тяжело это оказывается — женщине сдаваться. Первый раз со мной такое. Член и сердце в личное пользование отдаю.

— Ты что-то мне сказать хочешь? — улыбается мой рыжик, понимая, переломный момент наступает.

А мне произнести это приперло, срочно. Вот прям сейчас, аж в груди распирает. Необычное ощущение, новое.

— Я люблю тебя, Маш.

Сказал и сразу полегчало, будто камень с души упал. А рыжик тут же расцветает. Лицо мое ощупывает, жмется крепко-крепко. Ну вот, все правильно сделал, раз счастливой она выглядит, значит, и я доволен.

— Я тебя тоже, очень люблю.

Черт! Не хрена себе эффект. В груди все бурлит от восторга, новая волна накрывает. И я, улыбнувшись, снова целовать начинаю. С постели ее дергаю, сзади молнию платья ищу, яркую тряпку отшвыриваю и к себе голую девочку жму. На ней только серьги и туфли остаются. Охеренный у нее вид сейчас, башню рвет окончательно. Машка задорно хохочет, рукой мое достоинство нащупывает и ласкать начинает. А я ее целую, долго, жадно, неистово… И смех утихает, остаются только стоны: горячие скользкие и глубокие.

Понимаю, не скоро я ее из этой комнаты выпущу. За водой надо будет спуститься, без жратвы мы трое суток продержимся, а вот вода нужна.

Эпилог

Мы проснулись, немного поболтали и Машка в душ пошла. Захожу к ней. Она глаза закрыла, моется. Я перегородку тихо отодвигаю. Рукой своей татуированной к груди ее тянусь, соски тереблю. Гель на нее выливаю, ниже трогаю, там, где у нее тоненькая полоска волос. Обожаю эту полосочку.

Маша глаза не открывает, замерла, чуть дышит, а я пену по ней размазываю. Больше всего мне ее полные сиськи нравятся, потянешь за розовые соски и Машка совсем дурной становится. Проси, что хочешь, она на все согласится.

Вот и сейчас, я ее грудь мну, а она будто пьяная. Попой к себе разворачиваю. Пена течет, вода блестит, все это сверкает, переливается, я ее в пояснице прогибаю, жаркий шлепок отвешиваю. Сука, красиво смотрится мой рыжик. Три года мы вместе живем, а никак не могу насытиться.

Гладить ее там начинаю, пальцы внутрь пропихивая. Причем сразу в обе дырочки. Машка стонет. Она у меня девочка горячая, очень любит эксперименты. И на мои пошлые предложения всегда соглашается. Как только настроение у нее плохое или зациклится на ерунде какой-нибудь, я сразу же ее трахаю. Не отходя от кассы, что называется. И не важно, где мы в этот момент. У меня в офисе, в машине, в туалет ресторана или дома у ее мамы в ванной, на стиральной машине, в момент сбора дальних родственников. Это работает просто безотказно. Стоит мне Машку начать ласкать, и она тут же бурчать перестает.

Вот и сегодня утром, когда проснулась и про головную боль с магнитными бурями стала втирать, я решил в душ за ней пойти. У меня проблем нет. Я от нее просто дурею, так как хочу ее постоянно. Член легко скользит внутрь, и магнитные бури отступают. Машка начинает призывно толкаться мне на встречу, так хорошо и сладко подмахивает задницей, что мы с ней забываем обо всем на свете.

— Мама, папа! Вы скола?!

Ах да. Маленькая проблемка.

— Мы сейчас, милая, папа мне с краном помогает.

«Кран» приходится вставлять быстрее и жёстче, потому что времени совсем мало. И скоро наша Лиза начнет плакать, умирая от одиночества.

— Лиза, Лизонька, — слышим голос нашей няни, которая оттаскивает дочку от двери.

И надо бы остановиться, но отлипнуть друг от друга не получается.

— Сейчас секундочку.

— Да, еще минуту, — вторю жене.

Улыбаемся друг другу, целуясь и наслаждаясь.

Как у нас появилась Лиза? Ну это забавная история. Дело в том, что Машку так накрутили врачи с тем, что у нее из-за первой чистки и выкидыша не будет детей, что мы вообще не предохранялись. Ну раз не будет?! Че париться-то?

Но семя Дусманиса — это качественный продукт, он в холостую не стреляет. Короче, залетели мы почти сразу. Я так громко смеялся, когда Машенька моя, краснея, призналась, что у нее задержка.

Я заставил ее уволиться с работы и сидеть ровно, на попе, все девять месяцев. Она гуляла у моря, ела и пила все самое лучшее. Ну вот, пожалуй, и все. Я, как порядочный мужик, предложил ей жениться, она согласилась, но при условии, что у нас не будет никакой свадьбы. А я, собственно, от тамады и машины с куклами кайф ловить не умею, поэтому «Баба с возу кобыле легче», как говорится.

С «краном» покончено. Натягиваю майку, шорты и в коридор выхожу. Ко мне, вырываясь из плена няни, бежит моя Лиза, чуть с ног меня не сбивая. На руки ее подхватываю и в кабинет несу. Там, в большом кожаном кресле, усаживаю к себе на колени.

— Сейчас будем важным дядям звонить.

Малышка меня двумя ручками обнимает и в щеку смачно целует. Красивая она у меня — чернявая. Любуюсь. Ой, с этим тоже смешно вышло. Тёщу мою буквально перекосило, когда Лиза родилась.

Дело в том, что она моя полная копия. Вот только женские прелести, а так просто один в один. Машка как будто и не участвовала.