Хозяйка чайной

По широкой дороге впереди едет телега, скрипя колесами. Она доверху нагружена деревянными ящиками. Я оборачиваюсь на звук позади и вижу еще одну телегу с рулонами ткани. Она едет куда быстрее. Но я не вижу извозчика. Странно.

– Тут так оживленно. – Я верчу головой по сторонам.

– Так торговый путь, – пожимает плечами мальчишка.

Он сворачивает налево, проходит между таверной «Горный рай» и отелем «Отдохнули». Из первой доносится стук чашек о стол, громкие разговоры и взрывы смеха, а из второго стоны.

Я даже спотыкаюсь от такого концентрата жизни, а мальчишка даже не замечает.

Дорога берет резко вверх. Настолько, что приходится забираться, прикладывая усилия, чтобы не проскрести коленями по острой земельной породе.

– Вон ваша чайная! – кричит паренек, показывая вперед.

– Где? – Я пытаюсь разглядеть хоть что-то впереди, щурюсь по близорукой привычке, хотя новое тело видит вдаль прекрасно.

И когда я прохожу еще несколько шагов, замечаю покосившуюся деревянную арку с сорванными дверями и треснувшей вывеской: «Чайная».

Ветер подхватывает сухие листья и несет их к моим ногам. С меня капает прямо на дорожку, выложенную крупным камнем. Мурашки бегут по телу. Становится холодно.

Передо мной стоит одноэтажное скромное и очень запущенное строение с заколоченными окнами. Перекати-поля только не хватает.

Я делаю два шага, и в ногу что-то больно впивается. Отступаю и вижу осколок с ручкой от чашки.

Вот тебе и чайная. Буквально с порога, ага.

Подхожу к двойным дверям с облупившейся краской. Беру за ручки и чувствую, что они едва держатся на своих местах. Открываю под скрип несмазанных петель.

И попадаю одновременно в ад и рай.

На меня дышит пылью и запахом чая. Так невкусно и сладко одновременно, что я чихаю.

Вижу помещение квадратов на сто пятьдесят. Несколько деревянных столиков покрыты таким слоем пыли, что цвет можно угадать только по темно-бордовым ножкам. Зеленая обивка на стульях больше напоминает решето.

На стенах висят полки с сотнями чайников разного вида, но все они в таком печальном состоянии, что срочно хочется снять их и как следует отмыть с содой.

Кстати, она здесь есть?

Как тут живут люди? Я видела несколько телег, но не разглядела извозчиков. Видела дома, но не видела жителей. Только слышала, как они активно отдыхают и занимаются любовью.

Я поворачиваюсь к мальчишке, ускользнувшему за покосившийся прилавок. Спрашиваю:

– А что в этой деревеньке забыл генерал драконов?

– Так, госпожа, граница рядом, – отвечает слуга. – Он ее и охраняет вместе со своими отрядами. Уже лет десять тут.

– Вот оно как, – протягиваю я.

Мне почему-то очень интересно узнать побольше о моем таинственном спасителе. Перед глазами так и стоит его мускулистая спина, обтянутая мокрой сорочкой.

Он очень хорош собой. Вот только смотрит на меня с пренебрежением, но это может быть из-за репутации.

У меня голова кругом от перспективы нормальной жизни без косых взглядов. Я так устала быть изгоем, ненормальной, всеми отвергнутой. Не сосчитать, сколько людей не могли нормально смотреть мне в глаза.

– Как зовут генерала? – Я прохожу между столиками, осматриваю жестяные баночки на угловом серванте.

– Зверь.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь к парнишке.

– Зверь? А имя есть?

– Говорят, что кто узнает имя – тут же умрет.

– Неужели он такой грозный?

– Ходячая смерть!

– Да? А меня спас, – озадаченно бурчу себе под нос.

А мальчишка между тем обходит столы, шлепается на пыльный стул и говорит с улыбкой:

– Может, потому, что вы изменили своему мужу с братом генерала?

Я аж воздухом давлюсь.

Вот это бывшая хозяйка тела зажигалка! Просто очуметь.

Значит, на хорошее отношение надеяться не приходится.

Глава 2

– Как ты любишь, чтобы к тебе обращались? – спрашиваю я у паренька по-хитрому.

– Рикки, – растерянно отвечает тот, открыв рот.

Отлично! Вот и познакомились.

Я прохожу по полу чайной, всматриваясь в обстановку. Когда с тобой мало общаются, находишь развлечение в мелочах. Благодаря этому руководство всегда хвалило меня за внимание к деталям, и я быстро стала главой отдела аналитики.

Так я вижу, что в витрине у прилавка остались сушиться пирожные и печенья. Сейчас их вид еще более удручающий, чем у самого строения. Эта мелочь говорит о том, что чайную оставили внезапно, в самый разгар торговли.

И чей это бизнес?

Что же тут произошло?

Я захожу за прилавок, рассматриваю стену с нишами под жестяные баночки чая и беру одну. Открываю.

Нос тут же щиплет яркий запах мяты. Чай скрутки «порох» выглядит вполне себе годным. И я не понимаю, откуда я знаю название скрутки и то, что это зеленый чай. Информация словно сама всплывает в голове.

Я беру следующую банку, открываю. Тут черный чай с ярким ароматом малины и кусочками сушеных ягод. Я беру щепотку, давлю чаинки между пальцами, и они почти не крошатся.

«Значит, не переферментирован, все отлично», – понимаю я.

Неужели это память тела?

Чтобы проверить, я открываю другую банку. Здесь светло-зеленые, с пушистым покрытием, чайные листочки. Они небольшие, скручены в трубочку.

В голове тут же всплывает – белый чай. И тут же расшифровка: это чай из нераспустившихся верхних почек чайного дерева.

Вообще, все виды чая можно собрать с одного куста. Отличаются лишь тем, какие листья собрали – почки, почки с верхним листом или большие старые листья, ну и способом ферментации.

Господи, откуда я столько знаю?

Теперь я уверена, что я работала здесь. Даже знаю, что такое ферментация – это окисление соком чайного листа. Вот!

– Рикки, а сколько лет чайная закрыта? – спрашиваю я.

– Так пять лет, госпожа. С тех пор, как вы замуж вышли.

– А почему здесь все так брошено, словно отсюда в панике сбежали?