Хозяйка драконьей таверны

Я принимала заказы, вежливо отвечала, при этом держала ухо востро и слушала, о чем говорят местные. Но ничего интересного о появившейся в местности нежити не слышала.

Ближе к трем, когда в зале снова стало пусто, Халли позвала меня на кухню, приказала взять её тетрадь с рецептами и начинать готовить солянку.

— Главное, направляй свои чары на предметы. Вера и сила, основы бытовой магии. Словно просто представляешь, что обзавелась еще парой тройкой рук. И они вполне самостоятельны. Выпускай чары свободно. Лучше всего, по первой, закрой глаза и визуализируй. Вот так. Сильнее концентрацию сделай и представляй… Ой… Фея!!! — последнее прозвучало испуганно и резко.

Я глаза открыла. Несколько ножей были аккуратно воткнуты в деревянную стену за спиной хозяйки. Халли сверкнула на меня глазами.

— Ты, когда визуализируешь, не просто представляй, что поднимаешь предмет, но и то, что ты им делаешь. Пробуем еще раз, — сказала строго, вытаскивая ножи из стены.

Я повторила попытку.

Совсем ничего не вышло. Раздосадовано сама схватила нож и начала резать.

Халли вздохнула.

— Ну хотя бы так. А теперь смотри в тетрадь, что там надо на солянку и принеси все из погреба. Мясной бульон уже варится. На тебе также сегодня будет свежий салат. А похлебки, гуляш, ягненка в маринаде и жаренные ребрышки, я тебе не доверю. Практикуйся готовить хотя бы что-то легкое, раз уж с чарами не получается.

Я подхватила тетрадь, корзинку и пошла к подвалу.

Дик, находящийся у барной стойки и откровенно скучающий, направился ко мне.

— Давай помогу. — Взял у меня из рук корзинку. — Я уже все протер. Теперь только посетителей ждать. Обычно приходят в обед и ближе к вечеру. Причем те, кто в обеденное время редко спиртное заказывают.

Мы спустились по каменной лестнице в погреб. Здесь было намного прохладнее чем в зале. И я начала торопливо собирать корзинку. Взяла по списку: варенной колбасы из большого короба со льдом, копченные ребрышки, сосиски. На полках выбрала баночку с маринованными оливками и соленые огурчики. Кинула несколько головок лука покрупнее. Оглянулась. Так, если правильно понимаю, в этом мире сейчас лето, и я помню, что у Халли большой огород. А это значит, за помидорами и свежим перцем мне придется идти наверх.

Я отправила Дика отнести все собранное на кухню, а сама пошла на улицу.

Небо все так же, как и ночью, было затянуто. Правда тучки были не темные, а сероватые и сквозь них нет-нет пробивались яркие светлые лучики.

Я прошла за таверну, туда где под веселой зеленью красиво алели грядки с овощами. Сорвала несколько перчиков, положила в карман фартука и склонилась выбирая томаты.

— Какая дама — раздалось откуда-то сбоку от меня. А следом цыканье.

Я выпрямилась и повернулась.

Над заборчиком выглядывала морда. Довольная, лыбящаяся, с усами на круглом лице. И с очень горящими глазёнками под широкими черными бровями.

Я бы ему брови-то выщипала. Как, собственно, и усы. Особенно, видя его масляный взгляд.

Встала, руки в боки поставила, как меня учила Халли.

— Чего уставился? Или преставление увидел?

— Еще и какое! — довольно протянул смотрящий. — А ты, вижу, новенькая. Может вечером посидим, я тебе ночной город покажу и местные достопримечательности.

На последнем слове его рот растянулся в пошленькой ухмылке.

— Достопримечательности, — глаза у меня сейчас точно сверкнули. И будь я в своем мире, в настоящем виде, то в глубине зрачка появилась бы алая искра, разрасталась, заставляя глаза становиться кровавыми. Но я была в другом мире, и крем Халли хорошо работал, не позволяя иномирному виду раскрывать себя.

Но мужик, кажется, кожей ощутил неладное. Хотя все еще продолжал, правда не столь уверенно:

— Малышка Халли небось совсем загоняла. Такая красивая леди должно быть о любви мечтает. Так я помогу. И деньгами не обижу.

«Это он во мне сейчас продажную девку увидел?»

— Ты не подумай. Для такой красавицы я и гостиницу соображу. Все будет на уровне.

«Вот же ирод похотливый».

Я начала медленно, через грядки, идти к мужику. Покручивая в руках сорванные помидоры и не стирая с лица ехидную ухмылку. Пусть я в этом мире еще не научилась использовать свои чары, но я дам понять, что меня лучше не трогать. Скользнула глазами и заметила стоящую у амбара лопату и там же вилы. Губы мои растянулись еще шире.

— Вот и чудно, — скалился мужик неверно истолковав мои действия. — Я так и думал. Мы с тобой хорошо вечерок проведем.

Меня его фраза взбесила. Потому что не было в ней ни эмоций, ни уважения, а уверенность что такие как я с радостью отдаются в чужие руки, за лишнюю горсть монет.

«Проучить! Хорошенько проучить. — Решила. — Так чтобы неповадно было!»

Приноровила один помидор и…Нет, я не кинула его. Ощутила, как родовые чары ожили, словно у меня появилась лишняя пара конечностей и аккуратно подняли овощ в воздух. А следом вскочила лопата и вилы.

Мужик округлил глаза.

— Девка, ты чего?

А я замерла, уже и позабыв о мужике.

Смотрела на зависший в воздухе томат и мысленно представляла, как тот поднялся выше и вернулся ко мне в руки. А вилы с лопатой угрожающе двигаются к плетеному забору. И те, стукнув друг о друга, издавая режущий уши звук, двинулись на неудачного ловеласа.

Он взвизгнул.

А я обрадовалась. Буквально, чуть не завизжала от восторга.

«Получилось! Я могу!!! И мои чары отвечают! А работают ли в полную меру?»

Я перевела взгляд на мужика, к тому времени сползающего с забора и явно собирающегося улепетывать.

«Стоять!» — приказала мысленно.

Мужик остановился. Повернулся.

— Иди ко мне! — песней прозвучали чары, разливаясь в воздухе пьянящим ароматом.

Глаза похабника остекленели. Я чуть ли не аплодировала себе. Еще никогда не использовала так свои чары. Хотя много об этом читала. У нас даже целый курс лекций был посвящен очарованию.

— Остановись.

Мужик замер, только на половину успев перелезть заборчик. Сидел на нем, будто петух сельский, не сводя с меня зачарованных глаз.

— Развернулся и направился домой. — Мурлыкнула я, разом растеряв злость на него. — Приласкай жену, скажи, как она красива и подари ей свою нежность. И дари ей любовь каждый день. Ходи за ней как привязанный. Стань лучшим мужем. И пусть любая другая женщина вызывает у тебя лишь отторжение. Ни на одну, кроме жены, у тебя не встанет, — направляла приказы, с удовольствием смотря как меняется лицо и взгляд неудачного донжуана. — Раз, два, три, приходи в себя.

Глаза мужика прояснились. Он с непониманием посмотрел на меня и, кряхтя, начал слезать, бурча: