Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

После разговора на чердаке я отвела Лиззи к умывальнику, а потом в ее комнату и уложила в кровать. Все то время, что я готовила девочку ко сну, она следила за мной с напряженным, недоверчивым выражением на худом личике. И словно изумлялась каждому моему действию. Тому, что я подоткнула ей одеяло. Тому, что принесла теплую грелку, чтобы согреть постель. А когда я уселась рядом и предложила прочитать на ночь сказку, глаза малышки и вовсе стали круглые-прекруглые.

Детских книг в доме не было, поэтому пришлось покопаться в памяти. Я рассказала ей переделанную под чужой мир и сильно сокращенную историю Алисы в стране чудес. Малышка слушала меня, затаив дыхание. Даже не моргала. Кажется, ее увлекла не столько сама сказка, сколько мерный, успокаивающий звук моего голоса.

После того, как я закончила, Лиззи казалась еще более взбудораженной, чем раньше. Сна у нее не было ни в одном глазу. Она молчала, смотрела на меня, хлопала длинными золотистыми ресницами и крепко сжимала край одеяла на груди.

— Положить куклу рядом с тобой? — спросила я.

Малышка замотала головой с таким видом, словно мое предложение было чем-то кощунственным. Она с любовью взглянула на свое фарфоровое сокровище на тумбочке у кровати. Я поняла, что девочка боится повредить куклу во сне, если та будет с ней в постели.

— Спокойной ночи, Лиззи. Все изменилось. Теперь все будет хорошо.

Я тепло улыбнулась ей и вышла за дверь, уверенная, что малышка еще долго не уляжется, переполненная эмоциями.

* * *

Утром я приготовила для нас двоих овсяную кашу на молоке. Сама. От услуг кухарки Клариссе Кейдж пришлось отказаться давным-давно: с некоторых пор материальное положение не позволяло ей держать в доме прислугу. Этот факт не просто расстраивал изнеженную аристократку — приводил в бешенство, в лютую ярость, которая выливалась на ребенка.

С куклой в руке Лиззи спустилась по лестнице и робко замерла у ее подножия, не решаясь войти в столовую.

Я приветливо помахала девочке, подзывая к себе.

Сегодня распогодилось. Утро выдалось солнечным, а ночью шел дождь, поэтому из приоткрытого окна в дом проникала приятная свежесть. Этот воздух, необычайно чистый — такой в нашем мире бывает только в лесу и глухих деревнях — хотелось вдыхать полной грудью. Я с наслаждением впустила его в легкие и закрыла окно. Начало весны. Тепло было еще обманчивым, ветра — холодными и коварными. Я боялась, что Лиззи может продуть. Проветрила комнату и хватит.

Вместе мы устроились за столом. От окна на белую скатерть падала полоса золотистого света. Глядя на то, как солнце подсвечивает посуду и столовые приборы, я вдруг ощутила острый приступ счастья. Такого яркого, щемящего, внезапного.

Моя прошлая жизнь закончилась ужасно. Я не хотела возвращаться к ней даже в мыслях и была безмерна рада шансу начать все с чистого листа. В другом теле, в другом мире, в другом окружении.

С дочерью, о которой мечтала все восемь лет своего бесплодия.

Когда мы позавтракали, у крыльца остановилась черная крытая карета, запряженная тройкой лошадей вороной масти.

И настроение сразу испортилось. Я вспомнила про подозрительную бутылочку с лекарством, которую вчера вручил мне мой неприятный гость.

Ехать в Вулширский замок не хотелось. Там я сразу окажусь в центре непонятных интриг, вовлеченная в опасную игру, о правилах которой ничего не знаю.

Но разве был у меня выбор?

Вещи я собрала еще с вечера. Осталось попросить кучера погрузить дорожный сундук на багажное место позади экипажа.

Во дворе упоительно пахло весной. Пели птицы. На голубом небе светило солнце. Пока возница занимался вещами, мы с Лиззи забрались в кузов и расположились на мягком диванчике. Девочка прижимала к груди свою куклу.

И вот карета тронулась, заскрипели рессоры, застрекотали колеса, захлюпали по раскисшей земле копыта лошадей. Пейзаж за окном пришел в движение, дом начал уплывать назад, сменился полем с нежно-зеленой травой, умытой дождем.

Мы проехали небольшую деревушку, поднялись на холм, и в конце проселочной дороги я увидела замок из белого кирпича, с башенками под красными конусами крыш.

На крыльце стояли несколько человек. Я прищурилась, пытаясь понять, есть ли среди тех, кто вышел нас встретить, Его Сиятельство Роберт Дарес. Хватило ли ему сил покинуть свою спальню?

Глава 4

В моем представлении замки — это величественные и мрачные сооружения, от которых веет надежностью и стариной. Замок Вулшир выглядел величественно, но не мрачно. Наверное, из-за приятного сочетания цветов: белой кладки стен и красной черепицы на крыше.

Это был не замок из сурового средневековья, а замок принца из диснеевской сказки. Жаль только, принц в моей сказке был стар и немощен. И это мне предстояло спасать его от злого дракона, заточившего бедолагу в башне.

Безотчетным жестом я опустила руку в карман короткого пальто, накинутого поверх длинного платья, и нащупала стеклянную бутылочку с лекарством.

Что это за лекарство?

То, которое отправляет богатых дворян, ставших помехой, на тот свет?

Мы вышли из кареты. Лиззи робела, и я взяла ее за руку. Этот жест очень удивил девочку, она напряглась еще больше, потом расслабилась. Детская ладонь в моей руке обмякла, стала вялой и безвольной, словно малышка не знала, как реагировать на такое поведение матери. Вместе мы неторопливо направились к крыльцу по широкой гравийной дороге, берущей начало у въездных ворот.

На крыльце стояли трое. Среди них — скользкий и неприятный тип, навестивший меня вчера, тот самый дракон из сказок, от которого мне предстояло спасать прекрасного принца, вернее, совсем не прекрасного старого больного графа.

— Леди Кейдж, — улыбнулся он отталкивающей кривой улыбкой и стал еще больше похож на крысу — крупного грызуна с маленькими хитрыми глазками. — Позвольте представить ваших помощниц по уходу за домом и Его Сиятельством Робертом Даресом. Это Шарлотта.

Пухленькая женщина в черном платье с передником и в белом чепце присела в поклоне.

— Шарлотта не позволит вам зарасти пылью. А это Агнесс. Она не оставит вас голодными.

Другая женщина, очень худая, с изможденным лицом, оплывшим от морщин, повторила жест напарницы. Ее руки слегка тряслись, и, как мне показалось, не от волнения, а от развивающейся болезни.

Обе служанки были в возрасте, ни одна из них не выглядела крепкой, здоровой, проворной, и я очень сомневалась, что они станут мне хорошим подспорьем.

Когда мы вошли в дом, мои опасения подтвердились. Если снаружи замок казался основательным, построенным на века, то внутри стало ясно, как он обветшал.