Хозяйка Его Виноградников

Не менее живописную картину представлял из себя и её явно полный энергии и любопытства сын. На мальчике был тёмно-синий костюмчик с коротким жакетом и пуговицами. Под жакетом виднелась белая рубашка с кружевным воротничком и кружевными же манжетами. Вся эта белоснежность и темно-синяя строгость, однако, была расцвечена многочисленными пятнами от шоколада, зефира, ягод и сливочного крема, которые покрывали маленького дьяволенка с головы до ног.

– Хммм… Кого-кого, а вас двоих, увидеть мирно беседующими я никак не ожидала, – приторно-сладким голоском уведомила женщина. Её губы изогнулись в фальшивой улыбке, которая не затронула её загоревшихся не просто явным, а прям-таки алчным любопытством глаз.

Виктория непонимающе нахмурилась. А вот её новая подруга ответила.

– Взаимно, – ослепительно улыбнувшись, парировала Джулия. – Я тоже от кого-кого, но от такой благороднейшей, великодушнейшей, добрейшей и тонко чувствующей женщины, как ты, моя дорогая Констанция, никак не ожидала услышать подобное.

Констанция открыла и закрыла рот, явно не зная, что сказать, вследствие чего в комнате повисла неловкая тишина.

– Ма-ам, я хочу пи-ииииисать! – нарушил тишину маленький Лука, дернув мать за руку.

– Да, конечно, милый, – заверили его и тут же повели в сторону кабинки, но напоследок, очевидно, дабы всё же оставить последнее слово за собой брызнули очередной дозой яда.

– Джулия, я понимаю, что ты вдова и можешь позволить себе больше, чем девицы или мы, почтенные замужние дамы, но алое платье…

Слова «вульгарно и вызывающе» произнесены не были, но они явно подразумевались тоном, что, впрочем, не помешало Джулии сделать вид, что она не поняла намека.

– Мне просто не идет голубое, моя дорогая. Что же до рюшей, то я для них уже слишком стара.

Поскольку заверять заклятую вражину в том, что она не стара, а голубое ей идет в планы Констанции не входило, это опять и снова был шах и мат.

А посему ответом Джулии стала захлопнувшаяся дверь.

– Виктория, как ты относишься к тому, чтобы прогуляться в вашем замечательном саду, – предложила она.

– С удовольствием, – совершенно искренне ответила Виктория, которой, во-первых, не терпелось уточнить, что имела в виду «дорогая» Констанция, во-вторых, Джулия начала ей по-настоящему нравиться, как и в целом, идея дружбы с ней. Не говоря уже о том, что ей действительно не помешала бы подруга.

Глава 23

Глава 23

Сад окружил Викторию ласковым шелестом листвы, тонким ароматом цветущих роз и мягким светом фонарей. Она облегчённо вздохнула, ощущая, как с неё спадает накопившееся за вечер напряжение. Прохладный вечерний ветерок нежно пробежался по её лицу, охлаждая разгорячённые щеки. Неспешно шагая по гравиевой дорожке вдоль аккуратно подстриженных кустарников и изящных цветочных клумб, она вдыхала благоухание зелени и цветов, чувствуя, как с каждым вдохом внутри неё растёт ощущение умиротворения и лёгкости. Напряжённые мышцы спины и шеи стали мягче, а мысли, подобно грозовому облаку, начали рассеиваться, уступая место ясности и покою.

Не решившись задать интересующий её вопрос прямо, она начала издалека.

– Эта Констанция, она всегда… такая?

Джулия усмехнулась и в очередной раз её поразила, как своей прямотой, так и проницательностью.

– Спрашивай уже, что хотела спросить, – усмехнувшись, сказала она.

Поняв, что её раскусили, Виктория смущенно улыбнулась и спросила.

– Что она имела в виду, говоря, что кого-кого, а нас двоих она не ожидала увидеть мирно беседующими?

Джулия понимающе кивнула, давая понять, что ждала этого вопроса.

– Что конкретно она имела в виду я не могу знать, это же Констанция! – проговорила она, закатив глаза и иронично усмехнувшись. – Но думаю, что она намекала на то, что я встречаюсь с Рэем…

– Ты встречаешься с Рэем? – удивленно переспросила Виктория, ощутив вдруг странное чувство досады и разочарования, которые она, впрочем, тут же задавила на корню, строго наказав себе, что ей нет никакого дела до Рэя.

– А ты против? – вопросом на вопрос ответили ей, метнув в неё острым, как кинжал, взглядом.

– Нет, конечно же, нет, – вполне искренне заверила Виктория. По крайней мере, она считала, что заверяет искренне. – Я просто удивилась, хотя и сама не знаю чему. Возможно, дело в том, что ты и Рэй, вы очень разные. Ты вся такая утонченная и деликатная… Я бы, например, этой Констанции совсем по-другому ответила, а ты сумела поставить её на место, ничем не обидев. Что же касается Рэя, то он… ещё более неутонченный и неделикатный, чем я, – стараясь выражаться нейтрально и обтекаемо, чтобы не выдать своей неприязни и раздражения по отношению к сводному брату, объяснила она.

Джулия рассмеялась.

– Спасибо за комплимент! Но, я уверена, что ты на себя наговариваешь. Что же касается нас с Рэем, то… противоположности притягиваются, – усмехнулась она. – Мы вместе уже год, и я бы солгала, если бы сказала, что мы живем с ним душа в душу и понимаем друг друга с полуслова, ибо иногда мы друг друга совершенно не понимаем! – говоря эти слова, она снова рассмеялась. – Например, я не понимаю, что сложного в том, чтобы зайти за мной домой и прийти парой на званный вечер, а он не понимает, почему это для меня важно! И почему я теперь на него сержусь! Ведь я прекрасно добралась и сама!

– Он так тебе и сказал! – изумилась Виктория.

– Нет, конечно! – хохотнула Джулия. – Но только потому, что я не предоставила ему подобной возможности! Я с ним не разговариваю!

– Понятно, – рассмеялась Виктория. – И правильно, пусть помучается!

– О он мучается! – улыбаясь, заверила Джулия, вспоминая растерянный вид Рэя, когда его взяли в окружение и атаковали Каталина Лариотти и взвод её дочерей. – Но, к сожалению, не из-за того, что раскаивается в своём поведении. – И она поведала своей новой «закадычной» подруге, как отомстила непутевому любовнику. И поскольку речь Джулии отличалась меткой сатирой, иронией и искромётным юмором, то Виктория увидела перед своим внутренним взором одновременно гротескную и весьма уморительную сцену, в которой «бедный, нечастный Рэй» были изображен в виде загнанного в ловушку зайца, которого при этом держали под дулом четырех мушкетов. – Девицы Лариотти стреляли в него глазками, посылали ему воздушные поцелуи, засыпали вопросами и всё время норовили дотронуться до него, поправляя его одежду. Ты бы видела, как он дергался каждый раз! И как умоляюще он на меня смотрел, – смеялась она. – Но я не поддалась! Развернулась и гордо ушла, оставив его на растерзание стервятницам!

– Ты просто моя героиня! – заливисто смеясь вместе с ней, признала её заслуги Виктория. – А я не устояла! Спасла его!

– У вас с ним просто другие отношения! Ты его сестра и не собираешься за него замуж! Поэтому тебе нет нужды его воспитывать! – смеясь проговорила Джулия. Вот только глаза её при этом не смеялись. Они зорко следили за выражением лица и глаз собеседницы. И потому от неё не ускользнула мимолетная тень, хотя и всего на мгновение, но всё же мелькнувшая в глазах Виктории.