Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"

Поручив секретарю сдать дело в архив, я надел цилиндр и, прихватив трость, отправился в кондитерскую. Помню, как нервничала Этель Айвори, оказавшись в кабинете, поэтому решил лично уведомить её о завершении расследования, чтобы окончательно успокоить. Пусть в душе она не приняла мои извинения, но хотелось всё-таки как-то реабилитироваться перед ней. Дорога до кондитерской была мне известна, а вот внутри заведения ни разу не был. Когда до дома номер три по Говернской аллее оставалось проехать всего половину квартала, я остановил извозчика и вышел на тротуар, решив, что переговорить с Этель Айвори лучше будет без посторонних, не привлекая внимание. Поэтому, прикрывшись чарами невидимости, незаметно дошёл до дверей кондитерской, чтобы войти следом за очередным посетителем. Оказавшись внутри, я отошёл в сторону, чтобы не выдать своего присутствия, когда на меня случайно кто-то налетит. В кондитерской мне понравилось: мило, даже уютно, без лишней вычурности или помпезности. В общем, чувствовался вкус хозяйки.

Покрутив головой по сторонам, Этель Айвори не увидел, хотя в прошлый раз она стояла за кассой вместе с помощницей. Пока прикидывал, где находится кабинет владелицы кондитерской, помощь пришла откуда не ждали. Одна из официанток подошла к прилавку и поинтересовалась, где сейчас госпожа Айвори.

– Она меня предупредила, что будет на веранде, – ответила помощница, протягивая клиенту его покупку.

– В таком случае не буду её отвлекать, она любит, чтобы её не беспокоили, когда она там, – кивнула официантка и поспешила к только что вошедшим посетителям.

Прекрасно, что Этель Айвори сейчас одна – то, что нужно! Так как снаружи кондитерской никаких летних пристроек я не видел, то предположил, что веранда находится во внутреннем двое. Безошибочно угадав направление, бесшумно двинулся в направлении видневшегося коридора. Двери, двери, двери... Одни сплошные закрытые двери, за которыми явно находились подсобные помещения. Осторожно приоткрыв последнюю, оказался во дворе. Под огромными зонтиками, призванных защитить посетителей кондитерской от палящих лучей солнца или внезапно нагрянувшего дождя, сейчас никого не было. Обернувшись, я увидел веранду, которую искал, но замер, не в силах сделать шаг от увиденного.

Я до последнего не верил, что Этель Айвори действительно сама готовит свои шедевры. Да, она сказала, что в своём мире была кондитером, но в личном деле об этом не было ни слова упомянуто. Сейчас же наблюдал, женскую фигуру, облачённую с необычное белое платье, быстро, но вместе с тем достаточно плавно перемещающуюся между столом и небольшой плитой. Я смотрел через стеклянные двери, выходящие во внутренний дворик , как Этель Айвори пританцовывает на месте с ковшиком в руке. Девушка, да, именно девушка, потому что женщиной назвать её у меня язык не поворачивался, тем более – вдовой, что-то напевала, судя по тому, как шевелились её губы. Поливая странной разноцветной субстанцией пирожные, которая, застывая, становилась блестящей, словно глянцевой. А ещё цвет был очень необычным: словно закатное предгрозовое небо. Этель Айвори отставила ковшик в сторону и повела плечами, плавными движениями рук, дополняя свой танец. Взметнувшиеся при кружении юбки немного приоткрыли стройные ножки чуть выше щиколоток, обтянутые светлыми чулками с вышитыми по бокам зелёными веточками. Но вот песня закончилась, девушка замерла на месте, а затем распахнула двери: – Господин главный инквизитор, если вас снова интересуют какие-либо мои ответы на ваши вопросы, то не стоило тайком подглядывать, достаточно было постучаться, и я бы вас впустила. Если уж решили проследить, то напрасно: ничем противозаконным я не занимаюсь.

– Но как вы меня обнаружили? Я ведь...

– Да-да, прикрылись маскировочными чарами. Но сложно не почувствовать чей-то взгляд, продолжительное время обращённый на твою персону.

Её ответ немало меня озадачил: – Значит, вы меня заметили ещё раньше? Тогда почему сразу не позвали? Специально красовались?

Этель фыркнула, закатывая глаза: – И в мыслях не было. Настроение просто хорошее, не хотела прерывать песню. Я привыкла любое дело доводить до конца.

Загадка. Девушка-загадка. Я убрал маскировку, представ в своём привычном облике.

– Вы что-то хотели, господин инквизитор? На меня или моё заведение снова поступила очередная жалоба или анонимка? – приглашающим жестом мне предложили пройти на веранду, а затем закрыли за моей спиной двери.

– Нет, госпожа Айвори. Я пришёл сказать, что расследование в отношении вас закончилось. Подтверждений о том, что в вашем заведении используются приворотные зелья, возбуждающие вещества или подобного рода средства для привлечения и одурманивания клиентов не нашлось.

– Я сразу вам об этом сказала, – Этель аккуратно подцепила пирожные металлической лопаточкой с решётки, на которой те располагались, и переложила их на поднос, застеленный поварской бумагой с ажурными краями. – Сейчас вернусь.

Я рассматривал обстановку веранды и задавался вопросом, зачем ей понадобилось всё-таки открывать своё дело и принимать непосредственное участие в изготовлении тортов и пирожных. Неужели не хватило полученного после смерти мужа наследства, чтобы жить безбедно? Я не видел всю кондитерскую, лишь малую её часть, но готов побиться об заклад, что в неё она вложила немало денег.

Этель унесла куда-то поднос, а потом действительно вернулась, плотно закрыв за собой дверь. – Итак... Неужели вы действительно решили лично сообщить о том, что расследование окончено просто так, без какой-либо на то веской причины? Какова настоящая цель вашего визита, господин Кеннет?

– Я нашёл отправителя анонимки и хочу сказать, что больше своими глупыми жалобами он вас не побеспокоит. Это некий господин Блост, владелец кондитерской, носящей его имя.

– Опять Блост, значит... – Этель тяжело вздохнула, качая головой. – И почему я не удивлена? Впрочем, этого следовало ожидать. Не понимаю только, зачем вы решили найти отправителя анонимки?

– Чтобы не отвлекал представителей закона от более важных дел. К тому же мне показалось странным, что на вас и ваше заведение было написано такое огромное количество жалоб, хотя в свете ходят лишь положительные отзывы.

– Обычные происки конкурентов, ничего удивительного или странного. Вместо того чтобы что-то изменить у себя, чтобы привлечь посетителей, им кажется, что проще утопить соперника, заставить закрыться, и тогда их детища будут процветать. Они не успокоятся до тех пор, пока до них не дойдёт эта простая истина, что просто нужно лучше работать, но не муштруя персонал, а ища новые рецепты, вкусы и так далее. Но спасибо вам за то, что ненадолго угомонили господина Блоста. Надолго его, конечно, не хватит, но на месяц без кляуз с его стороны можно рассчитывать.

Похоже, что противостояние между этими двумя длится уже не первый день, раз Этель настолько хорошо знает его повадки. Этель... Я впервые поймал себя на мысли, что назвал её про себя просто по имени, без фамилии. Это неправильно, так не должно быть. Но прежде чем я смог продолжить разговор, затянувшуюся паузу прервал стук в дверь, ту самую, что соединяла веранду со зданием кондитерской.

Глава 35. Ребёнок?

– Прошу меня извинить, господин Кеннет, – Этель вышла в коридор, но я успел заметить там её помощницу.

В веранде, на первый взгляд, царил не меньший хаос, чем у меня порой на столе в кабинете, но внимательно приглядевшись, понял, что всё располагалось на своих местах. А именно чтобы в нужный момент необходимые инструменты или утварь оказались под рукой. На дне ковшика осталось немного глазури, и я едва сдержался, чтобы не зачерпнуть её пальцем, совсем как в детстве, когда повар гонял меня с кухни. Но разве такое может остановить? И я пробирался снова и снова. Правда, потом ждало заслуженное наказание от отца, но это были такие пустяки по сравнению с возможностью добыть сладости, которых нас сестрой частенько лишали за неподобающее детям герцога поведение или слишком слабые успехи в учёбе.