Хозяйка проклятого дома

«10 августа. Очередной приступ. Повезло, что я был в гостях у своего приятеля-часовщика, и он довез меня до больницы. Врач сказал, мне осталось не больше месяца. Но я знаю, что мое время закончится намного быстрее. Быстрее, чем Шо починит часы, которые я отдал ему сегодня.

Когда он подвозил меня, то спросил, зачем я купил проклятый дом. Шо не верит в легенды, но признает, что в них может быть доля правды. Я не знал, как объяснить ему. Но я почувствовал, что моей фамилии он понравится. Пусть это будет прощальный подарок и извинение за все те годы, которые я потратил на работу, а не семью. Завещание оформлено, я попросил адвоката не показывать его раньше, чем Асаяке будет готова.

Захочет ли она жить здесь? Мне кажется, ее душа полюбит это место. Но для этого она должна быть свободна».

«12 августа. Все верно. Внутри дом еще страшнее, чем снаружи. Но почему-то в нем я чувствую себя уютно. Он не пустой, как говорят. Живущая здесь кошка с самого первого дня не отходит от меня ни на шаг. Даже сейчас она лежит на моих коленях и мурлычет. Это приятно. Я так давно не чувствовал обычного тепла. Боль, терзающая меня три года, утихает.

Все дела сделаны. Я слышу, как замедляется ход часов в гостиной. Надо бы их завести.

Но я так устал. И наконец, могу отдохнуть…»

На этом записи заканчивались. Дед умер той ночью. Теперь я понимала, что не дом убил его — в записях явно проскальзывало упоминание о долгой и тяжелой болезни. Может, у деда был рак или больное сердце. Я пообещала себе, что как только смогу, передам дневник брату. Шуно найдет лечащего врача Хасу, и мы сможем до конца восстановить картину.

Но сейчас я не хотела никуда идти или звонить. Я сидела на скамейке, глядя в пустоту, и переживала все, что узнала. Было печально. Не больно, а неимоверно грустно, и хотелось плакать. Но рыданий не было. Просто катились слезы.

Спустя полчаса я успокоилась достаточно, чтобы вернуться в дом. Я знала, что парни несколько раз выглядывали, но не позвали меня, и была благодарна за понимание. Мне было необходимо побыть одной.

Когда я вошла, на кухне царила противоестественная тишина. То есть Кагэ с недовольным видом что-то помешивал в кастрюле, а Югата меланхолично чистил картошку. Друг на друга парни не смотрели. Но в воздухе явно витало напряжение.

— Что случилось? — спросила я, мельком косясь на отполированную сковороду. Однако покраснения носа и глаз не обнаружила.

— Ничего, — пожал плечами адвокат, начиная мелко резать овощи.

— Ничего?! — аж взвился смотритель. Я впервые видела его таким нервным. Парень повернулся к Югате и, обвиняя, ткнул в него половником. — Он наступил мне на хвост! — по слогам сказал он. — А потом мне пришлось отсиживаться под столом, под скатертью, пока Мэй не соизволила уйти.

— А как бы я иначе объяснил появление огромного кота на кухне? — адвокат был само спокойствие. У меня даже возникло ощущение, что наступив на хвост оборотню, он чувствовал не угрызения совести, а некоторое глубокое моральное удовлетворение. Сказать по правде, иногда мне тоже ужасно хотелось заехать Кагэ по уху, за все подначки.

— Я мог перекинуться.

— И остаться в неглиже?

Смотритель замер на вздохе, проглотив готовую сорваться с языка фразу. Выдохнул.

— Хорошо. Но в любом случае, предупреждать о визите чужих людей можно как-то иначе. Знаешь, как хвост болит? — пожаловался он, проведя рукой ниже спины, где теоретически мог быть хвост.

Я не удержалась и хихикнула.

— А зачем ты вообще превращался в кота? — спросила я, кладя дневник на стол и придвигая к себе миску с морковью. Я пришла к концу готовки, и осталось совсем немного овощей, которые надо было порезать. Югата вежливо уступил мне доску и нож, а сам занял место рядом с Кагэ, чтобы приготовить тушеные овощи.

— Проверял территорию. Сегодня люди Кенрёку не появлялись, но я решил подстраховаться. Никогда не знаешь, какую пакость они выкинут. Да и от нашей русалки давно ничего не слышно.

— И? Обнаружил что-нибудь?

— Как бы сказать, — Кагэ почесал встрепанную макушку, и Югата в возмущении шарахнулся от него в сторону, потирая нос. Не удержался и чихнул.

— Будь здоров, — хором сказали мы с оборотнем. Адвокат укоризненно посмотрел на смотрителя и на всякий случай отодвинулся от него еще на шаг. Теперь готовить ему было неудобно, зато наверняка аллергия мучила меньше — я заметила в темных прядях смотрителя кошачьи волоски.

— Насчет твоего вопроса, Асаяке… Кто-то на территории особняка был, но замел следы очень умело. Это не похоже на людей.

— Незнакомый запах? — сообразила я.

— Да. Причем если бы я не искал специально, то не заметил бы. Поэтому…

— Будь осторожней, — со вздохом закончила я, нарезая морковь. — Да знаю я, знаю. Не сердитесь, — последнее пришлось добавить после дружного сопения.

Вообще, несмотря на споры, парни работали на удивление слажено. И со спины смотрелись как братья — оба высокие, черноволосые и худощавые. Я даже залюбовалась, и, разумеется, попала ножом по пальцу. Хорошо, что никто не заметил. Слизнув кровь и обмотав палец платком, я продолжила резать. Царапина неглубокая, и кровь должна быстро остановиться.

— Вы читали дневники деда? — поинтересовалась я, когда обед был почти готов, и не требовал к себе постоянного внимания. Кагэ вытер руки о фартук и присел за стол. Адвокат предпочел остаться в стороне, все еще опасаясь кошачьего духа.

— Пролистывали. Там есть полезные заметки. Югата, принесешь карту?

Парень кивнул и исчез в гостиной. Вскоре он вернулся со сложенным вчетверо куском бумаги, изрисованным моими линиями. Мы склонились над столом, почти соприкасаясь головами.

— Итак, качели, — найдя их очертание на карте, мы обвели их в кружок, — «семерка». Лабиринт… вот уж где будет «приятно» искать! — девять. Дальше статуя. Они по всему саду раскиданы, а снимок слишком смутный, чтобы сказать определенно. Придется либо искать другую фотографию, либо проверять все… Что дальше?

— Часовня.

— У нас есть часовня? — удивленно спросила я. Ее я пока не видела.

— Есть. Потом сходим и посмотришь. Правда, там дверь заклинивает.

— С дверьми в доме вообще проблемы, — задумчиво пробормотала я. — Кстати, насчет этого. Никто не знает, как попасть в башни? Там двери заперты, — сболтнув лишнее, я прикусила язык. Но поздно.

— А Вы откуда знаете? — тут же спросил Югата.

Влипла. Я с мольбой взглянула на смотрителя, и он еле заметно вздохнул.

— Это я ей рассказал. Пытался посмотреть, что наверху, а зайти не смог.

— Хм, там может быть что-то интересное, — адвокат потер подбородок. — Надо будет наведаться. Но сначала давайте закончим с записями господина Хасу.

— Ну, осталась оранжерея и дом прислуги. Это на территории особняка. Еще есть несколько упоминаний о кладбище. Ребята, мы ведь собирались туда сходить! Может…

— Нет.

— Но почему? — я обижено посмотрела на адвоката.

— Потому что здесь Вас охраняем мы и дом. Но стоит Вам оказаться в темном пустынном месте, таком как кладбище, что случится?