Хозяйка старой усадьбы

Нянюшка замолчала, задумавшись.

– Думаю, отец тебя за то и невзлюбил. Он до последнего надеялся, что магия достанется Питеру и он станет великим магом, прославившим и его самого, и всю вашу семью. А у девочки с магией один путь - замуж. Таких даже без приданного берут, в расчете на будущих детей с магической искрой. И потому, если ты в скором времени замуж не собираешься, лучше никому не знать, что в тебе эта магия есть.

– Нянюшка, а почему ты думаешь, что во мне есть родовая магия? Может, это мама тогда воду в тазу заморозила?

– Нет, это ты была, не было в Амелии никогда такой силы. Вспомни, может, случалось с тобой так, что вдруг рядом неожиданно становилось холоднее?

Я задумалась. А ведь и правда! Бывало!

– Я думала, это все сквозняки….

– Сквозняки!
– усмехнулась нянюшка.

– Магия это твоя. Вспомни, что такого случалось, когда холод приходил? Что его вызывало?

Я вновь задумалась, вспоминая.

– Я сердилась…сильно…и потом вдруг стало холодно, даже иней появился!

Нянюшка покачала головой.

– Тебе нужно научиться контролировать свою магию, чтобы ненароком себя не выдать.

– А как это сделать? Этому где-то учат?

– Учить-то учат, есть специальные школы, и даже академия магии в столице. Кто побогаче, на дом учителей нанимает. Амелия для тебя тоже наняла…а когда учителя приехали, батюшка твой ещё сильнее обозлился, да в монастырь тебя-то и спровадил.

– Если есть школы, значит, есть и учебники? Мне срочно нужно раздобыть такие учебники! Но сделать это так, чтобы не привлекать лишнего внимания!

– В книжной лавке такие книги просто так не продадут. Покупателя обязательно внесут в реестр.

Нянюшка задумалась.

– Можно посмотреть в лавке у старьёвщика. Там частенько можно натолкнуться на очень интересные вещи. И лишних вопросов никто задавать не будет.

Пока мы разговаривали, деревья поредели, и лес внезапно кончился, открывая вид на залитые солнцем поля и луга. На полях вовсю кипела жизнь, земля чернела свежей пашней, над которой вились стайки птиц, прилетевших поживиться не то потревоженной пахарями подземной живностью, не то свежепосеянными семенами.

На обочине дороги показалась корчма, чуть дальше виднелись домики деревни. Мы, не останавливаясь, проехали мимо. Вышедший на крыльцо корчмы мужик проводил нас прищуренным глазом, видимо, оценивая на платежеспособность.

Вероятно, наша карета выглядит настолько непрезентабельно, что мужчина сплюнул сквозь зубы в ближайший куст и вернулся назад, в своё заведение.

Именно здесь мы рассчитывали заночевать, а теперь, благодаря лесному хозяину, у нас в запасе есть ещё несколько часов, и мы постараемся добраться в город до наступления темноты.

Вновь потянулись темные прямоугольники пашни. Мы проехали через ещё одну деревню, сопровождаемые бегущей вслед ребятнёй и собачьим лаем.

Все чаще на дороге попадались повозки, телеги или одинокие всадники. Мы, не останавливаясь ни на минуту, спешили вперёд, пока не уткнулись в хвост длиннющему обозу. Если разъехаться с одной или двумя повозками не составляло большого труда, то объехать этот обоз по узенькой дороге было довольно сложно. Пришлось пристраиваться позади каравана, благо, он двигался с приличной скоростью и особо нас не задерживал.

Светослав пришпорив коня, умчался вперёд. Вскоре он вернулся назад и, поравнявшись с каретой, доложил:

– Тоже в город едут. Говорят, ярмарка там уже второй день идёт. Они лесных разбойников испугались, поэтому в обход леса поехали - вот и опоздали на открытие.

Ярмарка, это хорошо! А что последний день завтра, так, просто, замечательно. Это означает, что купцы будут отдавать свой товар дешевле, лишь бы с рук сбыть. Правда, и выбора особого не останется. Но у нас сейчас в приоритете именно дешевизна товара.

Солнце уже клонилось к закату, его огромный огненный диск уже коснулся краем земли, а до города мы ещё так и не добрались.

Вдруг телеги обоза стали сворачивать в сторону от дороги, к ближайшей небольшой речушке. Они ведь тоже в город спешат, почему свернули?

Я высунулась из окошка, крикнув Касьяну:

– Поезжай за ними.

Мне не терпелось поскорее узнать, почему же всё-таки они свернули, не доезжая до города?

Телеги и повозки остановились на берегу реки. Мы последовали их примеру. Я первой выпрыгнула из кареты, слегка покачнувшись . Ноги затекли от долгого сиденья в тесном пространстве. Потопталась на месте, разминаясь.

Интересно, кто здесь у них главный? С кем можно поговорить?

Рядом спрыгнул с коня Светослав. Я обратилась к парню:

– Светослав, почему они свернули сюда? Как ты думаешь, с кем здесь можно переговорить?

– А вон, у них главный обозничий. Только я с Вами пойду.

Светослав указал на высокого широкоплечего мужчину, чья стать и выправка выдавала в нём бывшего военного. Он восседал на статном гнедом жеребце, с высоты оглядывая весь обоз.

– И я с вами.

За спиной бесшумно нарисовался Мирослав, я аж вздрогнула от неожиданности. И как он при своей внушительной комплекции умудряется так бесшумно подкрадываться?

И то верно, Мирослав, вон, как солидно выглядит, а с двумя пацанами не всякий разговор вести возьмётся. Я ведь до сих пор была в мужском платье.

– Мирослав, спроси, почему они свернули.

Учила я его, пока мы добирались между телегами до главного обозничьего.

– Доброго здоровьичка. Не вы ли здесь главный?
– обратился Мирослав к заинтересовавшему меня мужчине, уже успевшему спешиться и передать коня подскочившему к нему пареньку, примерно возраста Светослава.

– И вам не хворать. Я главный,- подтвердил мужчина.

– Слышал я, вы тоже в город на ярмарку едете?
– продолжил Мирослав.

– Едем,- подтвердил обозничий.

– А пошто тогда с дороги свернули, ведь до города всего ничего осталось?

Мужчина усмехнулся.

– А вы пошто за нами свернули, сами в город не поехали?

Тут уж я не выдержала, выступив вперёд.

– Раз свернули, значит, знаете что-то, что и нам полезным может быть.

– Наблюдательные у тебя пацаны!
– хмыкнул обозничий, скользя оценивающим взглядом по моей одежде. Она хоть и провисела несколько лет в шкафу, но, сразу видно, что дорогая и пошива модного.