Хозяйка Судьба

«Порядочным…»

Другой на месте Конрада и сказал бы по-другому. Элиас оказался не только смелым и быстрым в решениях, но и человеком чести.

— Барон послал слугу к нам в гостиницу, чтобы предупредить, — продолжал рассказывать Конрад. — Но вы с принцессой уже ушли. — Он вытащил из поясной сумки свою трубку и задумчиво на нее посмотрел, как бы решая, не напрасно ли ее вытащил. — Честно говоря, Карл, я не отказался бы чего-нибудь выпить.

— Непременно, — кивнул Карл, соглашаясь с тем, что это хорошая идея. На улице было холодно, да и бой, как ни был он короток, порядком высушил ему горло. — Мы можем вернуться в гостиницу… Но прежде всего, я хотел бы еще раз поблагодарить господина Ругера и его отца. Ваша помощь, Гвидо, была более чем кстати.

— Не стоит благодарности, господин герцог, — ответно поклонился Гвидо-младший. — Отцу сообщили… Впрочем, его светлость бан Трир, вам уже об этом рассказал. Добавлю только, что наша семья имеет в Линде известный вес, — при этих словах Гвидо чуть улыбнулся, давая понять, что он воспользовался всего лишь эвфемизмом, описывая реальное положение Ругеров в городе. — Естественно, завтра, вернее, уже сегодня, мы выясним, кто и почему осмелился устраивать без нашего ведома охоту на человека, носящего фамилию Ругер, но это не важно. Важно, что мы успели поднять всех, кто был под рукой, и вот мы здесь.

— Именно это я и имел в виду, — усмехнулся Карл. — Скажите, Гвидо, из города можно выбраться ночью?

— Можно, — с оттенком удивления в голосе ответил негоциант. Он явно был обескуражен вопросом Карла, но старался не показать виду. — Можно, если таково будет ваше желание, господин герцог. Однако вам совершенно незачем так поспешно покидать город…

«О, да, — на этот раз уже мысленно усмехнулся Карл. — Я понимаю, что назавтра такой человек, как Элиас Ругер, будет способен выставить уже небольшую армию… Вот только война в Линде не входит в наши планы. Напротив, именно теперь нам следует поспешить, потому что, кажется, мы начали понемногу опережать противника. А инициативу в сражении отдает только человек напрочь лишенный вкуса».

— Спасибо, Гвидо, — сказал он вслух. — Но дело не в том, что я боюсь нападавших, просто само это нападение дает мне возможность опередить моих врагов. Поэтому, мы уйдем из города сегодня же ночью, и хорошо бы сделать так, чтобы об этом как можно дольше никто ничего не знал. Это возможно?

— Вполне, — кивнул озадаченный его словами родич. — Я полагаю, что если воспользоваться Речными воротами, а затем переправиться через реку на лодках, то сделать это можно так, что чужие глаза вас не увидят. Однако в этом случае, вы окажетесь на правом берегу Лабы.

— Это нас вполне устроит, — кивнул Карл.

— Тогда, сейчас мы можем отправиться к нам домой, — Гвидо повел подбородком куда-то вправо, по-видимому, обозначая направление. — Там вы сможете выпить вина и отдохнуть, пока мы все устроим. Вам же понадобятся лошади…

— Нет, — прервал его Карл. — Лошади нам не нужны. Нам просто надо оказаться на правом берегу Лабы до рассвета.

Гвидо не стал ни о чем спрашивать, он лишь кивнул в свою очередь, как бы показывая, что понял и как-то по-новому посмотрел на Карла, вполне возможно, воображая уже целую армию, скрытую герцогом Герром в окрестностях Линда.

— Идемте, господин герцог, — сказал он вслух. — Как я понимаю, время вас торопит… Чуть позже, когда все будет готово, мы выведем вас из дома через хозяйственный двор, а охрана останется и с утра ее станет еще больше. Так что, думаю, до вечера никто даже не поймет, что вас в городе уже нет.

5

Они оставили Линд, когда солнце еще не добралось до рассветной черты. Но для Мотты это не имело никакого значения. Что бы ни происходило по ту сторону Дверей, в зале Врат время было недвижно, как стоячая вода в тихой луже. И по-прежнему горел на дивном мозаичном полу брошенный Карлом факел, горел и все никак не мог прогореть, как если бы и не прошло с тех пор почти два дня. Впрочем, здесь и сейчас это было совершенно не важно. Время не имело здесь, в этом зале, никакой власти, точно так же, как огонь смоляного факела был бессилен перед «вечной» трейской мозаикой. Золото и кобальт совершенно не обгорели в огне и ничуть не потеряли своей яркости.

— Куда теперь? — с любопытством, которого она даже не подумала скрывать, спросила Дебора. — Новый Город или Сдом?

— Сдом, разумеется, — ответил Карл, по достоинству оценивший, как ход ее мысли, так и то, что сказанные им по поводу ее брата и короны Гароссы слова, Дебора уже, по-видимому, окончательно перестала воспринимать, всего лишь как фигуру речи.

«Ты права, милая, — согласился с ней Карл. — Зачем же и быть кавалером, если бросать слова на ветер».

— Сдом, — задумчиво повторила за ним Виктория. — Опасное место, даже если Клавдии там уже нет, а Даниил не ведает о ваших планах.

— Вы правы, графиня, — Карл и сам понимал, что из всех возможных мест, которые он мог бы теперь выбрать, Сдом — самое неприятное. Хуже него могли быть только болота к западу от Орша. — Однако, во-первых, так надо. Вы уж поверьте мне на слово, графиня. А во-вторых, в Сдоме нас сейчас не ждут, да и пробудем мы в там совсем не долго. Мне надо только проверить одну мою догадку, да переговорить с Игнатием.

— С Игнатием?! — Едва ли не в ужасе воскликнула Анна и даже отступила на шаг назад.

— С ним, — кивнул Карл. — Но вы зря его опасаетесь, сударыня. Мне он друг, а не враг, а вас любит, как собственную внучку. Просто обстоятельства иногда сильнее даже очень сильных людей.

— Любопытно, — возможно, Конраду было совершенно все равно, куда теперь идти, но он уловил нерв разговора и решил, по-видимому, перевести его в другое, более безопасное русло. — Признаться, никогда не бывал в Сдоме. Это правда, что они не любят оборотней?

— Все относительно, — с облегчением улыбнулся бану Карл. — Декларируемая политика иногда довольно далеко отстоит от повседневной практики.

— Я полагаю, — сказал он, обращаясь уже ко всем сразу. — Что дверь должна открываться в подземельях княжеского замка. Там ведь настоящий лабиринт, не так ли, Август?

— Да,… капитан, — по-видимому, Август находился в затруднении. Он не знал, как должен теперь обращаться к Карлу. Ну, не дедушкой же его, в самом деле, называть!

— Тебе приходилось там бывать?

— Буквально пару раз, — развел руками Август. — Я сопровождал князя в поминальные дни.

— Так ты бывал в усыпальнице? — Карл был приятно удивлен. Это и в самом деле была большая удача.

— Да, — подтвердил Август.

— Ну вот и славно, — Карл улыбнулся своему Капитану и хотел было перейти к следующему пункту своего плана, но вовремя вспомнил о том, что чувство неуверенности особенно болезненно как раз для сильных и уверенных в себе людей.

— Называй меня по имени, Август, — сказал он. — Я думаю, своему внуку и графу империи я это вполне могу позволить. Согласен?

— Да, Карл, — с видимым облегчением подтвердил Август.

— Отлично, — снова улыбнулся Карл, которому на самом деле было сейчас не до смеха. Удивительно, но этот странный квест сквозь двери Мотты, ощущался им точно так же, как острое желание рисовать, охватывавшего его порой. Желание, силу, ведущую его от штриха к штриху по полной неизведанного дороге созидания, которую принято называть вдохновением. Впрочем, где-то в глубине его души зрело уже понимание того, что все, что он теперь делает, это в конечном итоге все тот же рисунок, только настолько сложный, что грандиозность воплощаемой им в жизнь картины понять можно будет только потом, когда полотно будет завершено.