Хозяйка усадьбы "Детское счастье"

– Лилиан?
– Скай оторвался от моей шеи и с улыбкой заглянул мне в глаза.
– Это была не моя идея. Это был план дяди. На самом деле, я никогда не любил ее. По сути, я даже не знал ее...
– Он на мгновение задумался, словно прислушиваясь к своим ощущениям.
– Просто для монарших семей такие договорные браки, как бы, в порядке вещей.
– Он смутился, потом торопливо добавил.
– Так меня воспитали... Так я думал... до встречи с тобой. Понимаешь?

Я молча погладила его всклокоченные волосы.

– Ты заставила меня задуматься о многом, - продолжил Скай, и с каждым словом он говорил всё быстрее и быстрее. Казалось, в нём вот-вот прорвется плотина.

– О своих чувствах, о правильности традиций, о несправедливости, о дружбе, о фальши... Да демон!
– Последнее прозвучало, как треск и шипение взметнувшегося пламени.
– Ты заставила меня пересмотреть всё. Все мои взгляды на мир, на любовь, на всё.

Я опустила глаза.

– И поэтому я не вернусь в столицу без кольца, - твердо прошептал Скай.

В его голосе было столько решимости, столько спокойной уверенности, что я впервые почувствовала то, что у нас принято называть "как за каменной стеной". Это были слова настоящего мужчины. Любящего мужчины. Мужчины, готового защищать меня до самого конца.

– Я тебя люблю, - это вырвалось у меня неосознанно, само собой.

– И еще, - Скай порывисто прижал меня к себе, словно боясь отпустить даже на секунду.
– Я останусь тут на несколько дней. Вернусь во дворец лишь накануне своего дня рождения, чтобы подготовиться к вступлению на престол. Не хочу оставлять тебя одну...
– На мгновение в его голосе промелькнул страх.

– Что ты имеешь в виду?
– я вопросительно посмотрела на него.

– Не думай об этом, - Скай ушел от ответа.
– Просто я побуду с тобой. И с детьми. Подготовимся к празднику, украсим дом, закупим подарки. А накануне я коротко съезжу в столицу, улажу кое-какие дела и к полночи вернусь.
– Его улыбка блеснула в темноте.

Мне очень хотелось узнать, что его тревожит. Но я понимала, что этот разговор Скаю неприятен, и потому решила не продолжать.

Потом... В подходящий момент.

– Хорошо, - прошептала, положив голову ему на плечо. Закрыла глаза.

Дыхание Ская выровнялось, грудь вздымалась и опускалась мерно, спокойно. И, слушая его дыхание, походившее на колыбельную, я мягко погрузилась в светлый, пронизанный мириадами звезд и наполненный звоном тысячи серебряных колокольчиков сон. Сон, приближающий меня к светлому, счастливому будущему...

***

– Властью, данной мне Создателем...

Тихий, бархатный голос невысокого, пожилого, сухонького священника в белом, пусть потертом, но празднично расшитом балахоне, гулко отдавался от светлых, каменных стен храма и растворялся где-то под куполом.

Я не слушала отдельные слова, которые он говорил нараспев. Для меня они звучали какой-то волшебной, завораживающей песней. Заклинанием, погружающим меня в приятный, почти божественный транс.

Может, так и должно быть? Когда храм настоящий, а церемония истинная?

Мы стояли у небольшого алтаря, украшенного белыми и розовыми цветами - и откуда они зимой?

На мне было очень простенькое, длинное, белое, льняное платье с розовым, полотняным ремешком. Но оно казалось мне прекраснее любых кружев и атласа, а незамысловатая вышивка, украшавшая полукруглый воротничок - изысканнее всех драгоценных камней мира.

– Согласна ли ты, Джейн Лоусон, взять в законные мужья Фердинанда Ская Ливрея? Быть ему любящей женой, поддерживать и в горе, и в радости? Делить с ним тревоги и заботы, радость и счастье? Стать его второй половинкой?

Моё "Да!" прозвучало тихо, но так отчётливо, что, казалось, стены храма завибрировали от переполнявших меня чувств.

– А ты, Фердинанд Скай Ливрей? Согласен ли ты взять в жены Джейн Лоусон? Заботиться о ней, поддерживать и в горе, и в радости? И любить ее, пока смерть не разлучит вас.

– Да!
– Скай с невероятной нежностью посмотрел на меня.

– Тогда, - сухонький старичок улыбнулся так довольно, так счастливо, словно это была его заслуга, что мы стоим тут.
– Властью, данной мне Создателем, объявляю вас мужем и женой.
– Он кивнул Скаю.
– Наденьте невесте кольцо.

Да, у нас были кольца! По дороге в храм мы заехали к кузнецу, и он переплавил золотой медальон, принадлежавший матери Ская, который он все эти годы бережно хранил.

– Я думаю, мама была бы счастлива, - улыбнулся Скай, в ответ на мои робкие попытки запротестовать.
– Теперь ее медальон свяжет тебя с моей семьёй. И свяжет нас.

Когда кольца были готовы, Скай зачаровал их, превратив в обручальные.

– Обычно это делают ювелиры-чародей, но ведь я дипломированный артефактор, - с гордостью пояснил он.

И теперь, оказавшись на моём безымянном пальце, это колечко на мгновение вспыхнуло золотыми искорками, а потом точно срослось с моим пальцем. И то же самое произошло с кольцом Ская.

– Теперь никому не под силу разлучить нас, - прошептал он.

– Можете поцеловать невесту!

Глава 52

– Джейн Лоусон, говоришь?
– Редьярд оторвал взгляд от последнего листка и аккуратным, почти изящным движением положил его на стопку уже прочитанных. Задумчиво поцокал языком.
– Чтож, интересная... особа.
– Он вопросительно взглянул на Мартина.
– Так значит мой племянник там ошивался всё это время? И это она та самая, из-за которой его брак с Лилиан находится под угрозой?

В этой тесной, сумрачной комнате, освещаемой лишь пламенем поленьев, потрескивающих в массивном, черном камине, было невероятно душно. Окна были занавешены плотными портьерами, которые, казалось, не пропускали не столько свет, но и воздух. А толстая, железная дверь надежно защищала всё сказанное в этом кабинете от посторонних ушей.

Мартин сидел напротив действующего монарха, вальяжно развалившись в кресле и чувствуя себя таким важным, таким могущественным, как никогда в жизни. Это чувство опьяняло даже сильнее густого, черного рома. Оно заглушало боль от многочисленных ссадин и синяков. Оно наполняло радостным волнением, бурлило пузырьками злорадства и, в то же время, приятно согревало сладким предвкушением мести.

– Да, это она, - его губы исказило нечто похожее на улыбку.

– Насколько я понял, - Редьярд попытался скрыть брезгливость. Хорошо, что тут темно!
– Она внучка деревенской ведьмы? Которая промышляла разными... травами, настойками, эликсирами?