Хранить вечно

– Такфаринас!.. – тяжело, с хрипом, дыша, произнёс солдат; его заметно пошатывало. – Нас атаковали!.. Их там тысячи!.. Они перебили нас всех!.. Я один смог уйти…

– Где?! – вскричал Такфаринас, хватая солдата за плечо и заглядывая ему в лицо. – Когда?! Ты откуда?! От Садена?!

– Нет… – замотал головой гонец. – От Меддуда… С Верблюжьего Седла… Вчера вечером это было… Уже почти ночью…

– Что?!! – страшным голосом переспросил Такфаринас. – Что ты сказал?!!.. Что с Меддудом?!

– Убит… – сказал солдат, шаря ввалившимися, белыми от усталости глазами по их лицам. – Меддуд убит… И Усем убит… И Мамерк Паул убит… И Най Кален… Мы все убиты… убиты… – взгляд его потух, голова стала бессильно клониться на грудь.

Такфаринас встряхнул его за плечо.

– Кто на вас напал?! Откуда?! Сколько их?! Ну!

– Кавалерия… – встрепенулся гонец и облизнул потрескавшиеся губы. – Романцы… Две алы как минимум… Налетели, как саранча…

– Они что, со стороны перевала пришли?!

– Нет… – мотнул головой солдат. – Они сбоку напали… С фланга… С востока… Прямо из леса… из леса… как саранча… – голова его снова упала на грудь, кровь из раны тонкой струйкой потекла под ноги, в пыль.

Такфаринас отпустил плечо солдата, и тот мягко повалился на бок, всхлипнул и, по-детски подтянув ноги к животу, затих.

Саксум и Такфаринас посмотрели друг на друга.

– Это – конница Долабеллы, – сказал Саксум. – Больше некому… Он всё-таки собрал её в один кулак.

– Он берёт нас в клещи, – прищурился Такфаринас. – Значит, в самое ближайшее время следует ждать удара его основных сил.

– Пожалуй… – согласился декурион. – Что думаешь делать?

– Что делать?.. – Такфаринас сжал губы в тонкую линию и задумчиво потёр левой ладонью правый кулак. – Значит, так… Слушай сюда. Бери коня, – он кивнул в сторону ворот, – и скачи на тот берег. К Амезвару. Поторопи его. Пусть немедленно – слышишь?! немедленно! – начинает переправу. Скажи ему про нападение. Скажи ему, чтобы две тысячи всадников он сразу направил в сторону Верблюжьего Седла, навстречу коннице Долабеллы. А третья тысяча пусть идёт напрямую на восток. Понял?.. А ты – сразу назад! Ты мне здесь нужен!.. Заберёшь там Фертора Лэта и вместе с ним – сюда!.. Давай, Саксум! Давай, дорогой!

– Я понял, Юст!

Декурион кивнул, сунул свой щит стоявшему тут же Вихарду и бросился к воротам. Лошадь гонца с трудом удерживали под уздцы двое мусуламиев. Она задирала голову, приседала на задних ногах, пятилась, тяжело поводя боками; от неё по-прежнему валил пар.

– Крепче держи!.. – крикнул Саксум и с разбега взлетел в седло, сразу резко сжав бока лошади ногами и круто забирая поводья. – Пошёл!!

Лошадь взвилась на дыбы, прыгнула в сторону, ударилась боком об один из «ежей» и, выправившись, неровной рысью рванула в сторону от ворот. Саксум, не давая ей опомниться, погнал её мимо развалин старой крепости к реке.

В этот момент из-за горного хребта за спиной декуриона выглянуло солнце, и тёмно-серая, мышиная кутерьма в лагере сразу же стала цветной: зарозовела поднятая в воздух мелкая пыль, засновали в этой пыли голубые плащи-алашо, замелькали разноцветные щиты и кожаные юбки-птерюгесы.

Саксум выехал из лагеря и направил лошадь к виднеющемуся издалека, мощному кедру, стоящему на небольшом холме, недалеко от реки. Он въехал на холм и сразу остановился, поражённый открывшимся видом противоположного берега. По всему левому, высокому, берегу реки с интервалом в несколько шагов стояла цепь лучников. Их было много – несколько сотен, и цепь их уходила вправо и влево на несколько стадиев. Они стояли неподвижно, одинаково приставив луки к ноге, и были похожи на странный забор, огораживающий некую запретную территорию.

Саксум тронул лошадь и, настороженно поглядывая на лучников, медленно двинулся вниз, по тропе, ведущей к броду. И почти сразу же наткнулся на Фертора Лэта. Он узнал его по совершенно лысой голове, которая постоянно была предметом более или менее остроумных шуток окружающих. Сейчас эта голова была вымазана грязью и кровью. Фертор Лэт лежал на тропе ничком, выбросив вперёд руки и уткнувшись лицом в затоптанный пожелтевший камыш. Одежда на нём была совершенно мокрой. Две стрелы торчали в его спине: одна – из-под правой лопатки, вторая – из поясницы.

Декурион соскочил с лошади и, опустившись рядом с Фертором Лэтом на колено, тронул его за плечо. Фертор вздрогнул и медленно приподнял перемазанную голову.

– А-а, Саксум… – просипел он, скашивая на декуриона налитый кровью глаз. – Видишь, как… Не повезло… Самую малость… не добежал… Метко бьют… сволочи…

– Что случилось, Фертор?! – было видно, что раненому тяжело держать голову, и Саксум, взяв её двумя руками, осторожно повернул и опустил щекой на землю.

– Измена случилась… – Фертор Лэт прикрыл глаза, слова давались ему с трудом. – Мавретанцы, сволочи… Амезвар ихний… Ночью напали…

– Кепа где?

– Убили Кепу… Первым убили… – Фертор Лэт переглотнул. – А я сбежал… Думал… уйду… Уже на берегу… достали… – Фертор замолчал, по телу его прошла судорога, он застонал, пальцы его впились в мокрую землю. – Сак… сум… – он захрипел. – Про… шу… Больно!.. Добей!

Чавкнула грязь. В трёх шагах от ног Фертора Лэта в тропинку вонзилась стрела. Саксум поднялся. На противоположном берегу один из стрелков медленно опускал лук.

Декурион указал в его сторону рукой, а потом резко провёл оттопыренным большим пальцем себе по горлу. Лучник громко рассмеялся и потянул из колчана новую стрелу.

В это время на берег на той стороне реки выехало несколько всадников. В руках они держали поднятые вертикально копья. На одном копье болталась какая-то большая ярко-красная тряпка, на остальных были насажены человеческие головы, одна – в косо надетом на неё легионерском шлеме с поперечным кентурионским гребнем. Всадники свистели, улюлюкали и возбуждённо потрясали копьями. Саксум вгляделся, и у него перехватило дыхание.

– Кепа!.. – прошептал он. – Кепа!..

Новая стрела, описав длинную дугу, коротко прошуршала в камыше слева.

Декурион опустил голову и посмотрел на Фертора Лэта. Тот лежал неподвижно. Сквозь грязь и кровь, покрывавшие его лицо, явственно проступила мертвенная белизна. Остановившиеся, остекленевшие глаза строго смотрели перед собой.

Саксум повернулся и медленно пошёл прочь. Лошадь неподвижно стояла на тропе, низко опустив голову и тяжело поводя боками. Декурион взял её под уздцы и повел наверх, к возвышающемуся над всей речной долиной одинокому кедру с опалённым давним пожаром, но всё ещё живым стволом. Там он взобрался в седло и, тронув поводья, медленно поехал назад, к лагерю. Перед его глазами всё ещё стояли неподвижные глаза Фертора Лэта и ярко-красная тряпка, болтающаяся на пляшущем на фоне неба копье.