Хранитель историй

День восьмой: в который мистер Сквидли расправляется с конкурентами, а смелые планы каперов — летят в тартарары.

Прячась от разбушевавшейся непогоды, сегодня лишь самые отчаянные завсегдатаи местных забегаловок осмеливались переступить порог 'Адмирала Тревли'. В этот вечер на улице Забытья царило странное напряжение.

Небольшая таверна, стоявшая в самом центре мрачного квартала с наступлением ночи, пыхтела и фырчала не хуже фабричных машин старика Ридли. У дверей было многолюдно, и только ленивый прохожий мог не заметить злобных взглядов постоянных посетителей питейного заведения. Выброшенные безжалостной волной на берег одиночества и обреченности, бывшие слуги короля, быстро потерялись в недрах витиеватой городской жизни. Все чем привыкли дышать каперы, было в море, а здесь, на берегу, они выглядели хуже рыбешек, которые беспомощно ловили ртом чуждый им воздух. Вечные пилигримы каменной крепости — вот в кого превратились некогда безжалостные повелители морей. Нынче они могли рассчитывать лишь на скромные подачки и стакан рома, выпрошенный в долг у придирчивого хозяина. Окончательно потеряв всякую цель в жизни, многие из них так и не сумели подняться с колен.

Водоворот алкоголя и скромных утех с дешевыми шлюхами, уже не приносили должной радости. И теперь только смерть могла вырвать их из этой безликой картины существования. Мало кто из каперов доживал свой короткий век в покое и, встречая владыку с трезубцем в руке, с почтением приклонял перед ним голову, уходя в вечное плаванье. Гораздо чаще смерть представала перед каперами совсем в ином обличие. Случайный спор, дуэль на заднем дворе или простое неудачное падение — являлись одним из частых исходов. Хотя порой до честно схватки дело так и не доходило. Нож из-под тешка и жизнь бесстрашных моряков обрывалась без всяких разговоров. Сталь выявляла победителя в любом споре. Именно такой закон был главным в прокуренных залах 'Адмирала Тревли'.

Очередной короткий морской тост, заставил зал взорваться радостным свистом и громогласным 'Ейо — хо — хо — рсеее!' Кружки столкнулись пузатыми боками. Ром лился рекой.

Дверь со скрипом отварилась. На пороге словно, чудище из непроглядной пучины табачного дыма, возник старый моряк. Слегка прихрамывая, он прошел внутрь и остановился. Прищуренный взгляд пробежался по присутствующим. Кто-то вжал голову в плечи, а кто-то неуверенно поздоровался и мгновенно отвернувшись, избежал встречной любезности. Многие знали, что старик слеп как крот, и все же мало кто из них осмеливался заглянуть в его мутно — белесые зеницы. Прозорливый Квинт знал все наперед и не любил пустой болтовни.

Старик удовлетворенно крякнул, раскурил трубку и уселся за крайний столик слева.

— Ну что скажите, ребятки? — обратился он к двум здоровякам напротив.

Кларк шмыгнув носом, зло ударил кулаком по столу и залпом осушил наполненную до краев кружку.

— Пусто как в погребе у старины Рикси, — ответил за него Луджи. — Нам удалось припереть к стенке даже громилу Скота. Ну того самого, что лишился ноги в сражении на Гильм — Гольце.

— И каков результат? — поинтересовался слепой.

Кларк вновь зло саданул по столешнице. А Луджи озвучил его недовольства:

— Ничего, Квинт. Ровным счетом ничего. Каждый, кто хоть что-то слышал о капитане Бероузе, называл свою версию гибели. И ни в одной из них нет и капли схожести. И мое мнение: все они бесполезные выдумки.

— Так много предположений? — удивился старик.

Подтверждая слова приятеля, Кларк взвыл. Скулы заходили ходуном, а здоровые лапища затряслись, готовые нанести новый удар по твердой поверхности стола.

— Мы перетряхнули трактир вверх дном, но кроме пустой болтовни, так толком ничего и не разузнали, — пояснил Луджи.

Старик задумчиво помял переносицу. Пустой взгляд уставился на каперов. Сразу на обоих, словно Квинт даже лишившись зрения, продолжал видеть их насквозь.

— И какая же история показалась вам самой невероятной?

— Да это все бабушкины сказки! — попытался отмахнуться Луджи. Но крепкая, хотя и довольно сухая на вид рука старика крепко обхватила его запястье. Здоровяк дернулся, но не смог пошевелиться.

— Я не стану повторять свой вопрос, сынок. Лишь попрошу: ответь… Иначе я переломлю твою толстую мачту пополам.

Капер вытаращил глаза, но не посмел осушаться. Молва о невероятной силе Прозорливого Квинта, видимо оказалась чистой правдой.

— Брось, дружище, мы все понимаем, — засуетился Кларк и обратился уже к своему приятелю: — Давай, Луджи, не взбрыкивай. Отвечай все как есть. Вспомни того рыбака, что был размером с гору Жут. Кажется, его история показалась нам самой диковиной!

Квинт удовлетворенно кивнул и, кажется, даже улыбнулся. Только сильно морщинистое лицо так и не отразило чувство радости.

— Да. Все верно говоришь, Кларк. Все так и было. Тот мистер точно не от мира сего. Будто одичавший странник он оказался весьма неразговорчив. Только когда он услышал имя капитана, нам удалось вытянуть из него хотя бы пару слов, — быстро заговорил Луджи.

Он сидел на самом видном месте, словно специально пытался привлечь чужое внимание. Моряки назвали бы такое место бочкой, в которой устроился наблюдатель. Но Кларк и его приятель, засорив свой разум всевозможными историями о капитане брига 'Бродяга' не размышляли на подобные темы. За сегодняшний день они выслушали, по меньшей мере, тридцать версий о героической гибели одноглазого Бероуза и уже собирались вернуться в квартал Отрешенных, чтобы пропустить по бутылочке рома, когда натолкнулись на наблюдавшего за ними незнакомца. Словно опытный рыбак, он не торопился подсекать попавшуюся на крючок наживку. Подождав пока каперы, разберутся со своими делами, он буквально налетел на них, словно на внезапно возникший риф. Кружки, разбившись вдребезги, стали отправной точкой того самого разговора, который теперь услышал Квинт.

— Извини, приятель. Не усмотрел, — устало произнес Луджи, похлопав незнакомца по плечу. Еле ворочая языком, капер предположил, что, произнеся такое количество слов в один день, он, скорее всего, сломал его пополам. Поэтому он приветливо улыбнулся и уже направился к выходу. В тот момент ему ответили.

— Ну что вы, тут явно и моя вина, — отреагировал наблюдатель.

— Все верно, — поддержал его Кларк.

— Бывает и хуже…будь проклята ….терра Ле Фора, — раздалось в ответ.

Луджи замер. Прислушался. Последние слова показались ему знакомыми.

Тем временем наблюдатель уже суетился возле своего стола, заваленного всевозможной снедью.

— Эй, мистер, — окликнул его Луджи.

— К вашим услугам, — незамедлительно отреагировал тот, словно ждал этого обращения.

— Ты что? — удивился Кларк.

— Не мешай, — цыкнул Луджи.

Они незамедлительно оказались возле стола наблюдателя. Церемониться каперы не собирались.

— Вы что-то сказали, мистер. Ваши последние слова? — поинтересовался Луджи.

— Да, безусловно сказал…Впрочем, это всего лишь старые воспоминания. Они, знаете ли, хуже шума волн, всегда возникают в голове нежданно — негаданно.

— Откуда вам известен этот девиз? — спросил Луджи.

Уголки губ поползли вверх, и наблюдатель покачал головой.

— Нет, это не девиз. Это поговорка. Так выражался мой бывший капитан. Бероуз. Разве вы не слыхали о нем?

Уже через минуту они поднимали кружки, весело чокаясь под неунимающийся гомон 'Адмирала Тревли'.

— Слишком удивительная история, чтобы назвать ее случайной, — заключил Квинт, перебив рассказчика.

Тот согласился, не став спорить. Боль в руке все еще напоминала о недавнем захвате.