Хранитель Подземелья

– Местными, – автоматически поправил я друга.

– А? – сбился с мысли Артем. – Ну да, местными. Вот видишь, у тебя к ним правильный подход, а я первое время думал, что играю в обычную игрушку. А в Аркатнии, если хочешь чего-то добиться, нужно по-настоящему жить и относиться ко всему всерьез. Еще и роль отыгрывать: если уж ты паладин, то помогать нуждающимся, если друид – искренне любить животных и природу, если вор – не геройствовать, а красть все, что плохо и хорошо лежит.

– Не знаю, я никаких ролей не играл, – хмыкнул я. – Задания меня как-то сами находили. Лучше скажи, ты встречался с Борей по поводу нашего сотрудничества?

– Ага, встречался. Любопытный парнишка, – Артем щелкнул пальцами. – Кстати, а ты знаешь, из какой он семьи?

– Нет, откуда? Я с ним общался-то только в Арктании и сугубо на игровые темы.

– Насколько я понял, хотя конкретных фамилий он не называл, его семья находится в списке Форбс и далеко не на последней строчке. А сам Борис – типичный представитель золотой молодежи, желающий доказать родителям, что способен создать собственный бизнес с нуля.

Ого, я знаком с Борей уже почти неделю, по ряду причин показавшуюся мне целой вечностью, но о нем ничего подобного не знал. Правда, нам было не до праздной болтовни, все время решали какие-то важные и срочные игровые вопросы.

– Ну, его мотивация мне теперь понятна, – резюмировал я. – А к чему ты это?

– Ты не читал последние новости Арктании?

– Когда? Ты ж меня вытащил прямо из кровати.

Артем лишь отмахнулся.

– За такими вещами нужно следить даже во сне. В общем, слушай, технически это произошло еще вчера: РусВиртТех открыл новый тип аккаунтов – бизнес. Дорогущие, но позволяющие вводить и выводить из игры практически любые суммы денег.

– А зачем? – озадаченно спросил я. – Наверняка ведь каждый клан меняет золотые на реальные деньги и наоборот для своих членов. Думаю, ежедневные лимиты тратятся постоянно и на разнице курсов РусВиртТех зарабатывает немалые суммы.

– Вот именно! Только каждый раз платить проценты за обналичку не выгодно, и поэтому крупные кланы имеют свои запасы золота и евро, чтобы подзаработать на тех, кто хочет ввести или вывести в игру деньги, минуя РусВиртТех. Это не запрещено, но лишает компанию разработчика огромной выгоды. Именно поэтому и ввели новые бизнес-аккаунты, чтобы полностью убить так называемые «серые» обменники.

Я озадаченно почесал затылок, пытаясь понять всю это схему.

– Стоп, – неожиданно осенило меня. – Я ничего не понимаю, поскольку до сих пор не выпил обещанный кофе!

Мы быстро нашли старый добрый мак, где я купил сразу две чашки божественного напитка и только опустошив их смог облегченно выдохнуть.

– Так вот, теперь обладатели бизнес-аккаунтов могут ставить свои расценки на обмен, с легкостью обойдя по курсу клановые обменники, – резюмировал Артем, убедившись, что в моих глаза появился огонек разума. – И уж они заплатят налоги РусВиртТеху сполна. Кстати, заработать на этих аккаунтах сейчас можно очень легко, поскольку на данный момент транзакций из реала в вирт куда больше, чем вывода денег.

– Да ладно?! – не поверил я. – Наверняка ведь любой игрок захочет поменять тысячу золотых, полученных за случайно найденный артефакт, на восемь-девять сотен евро. Особенно какой-нибудь бедный студент или школьник.

Ограничение по возрасту при работе с вирт капсулами было связано в первую очередь с какими-то физическими особенностями, и лишь во вторую – психологическими. Скорее всего, будь вирт капсулы доступны детям, для них бы создали отдельные игры, направленные на развитие тех или иных навыков. Но, увы, РусВиртТех однозначно заявлял, что детям пользоваться капсулами нельзя.

– Курс уже давно не такой, а примерно три золотых к одному евро, – поправил меня Артем. – И ты бы удивился, прочитав статистику. Чаще всего выводят деньги в реал люди старше тридцати. Причем семейные люди. Но это капля в море на фоне сумм, вводимых в игру корпорациями и кланами…

– А зачем это корпорациям и кланам? Надеются впоследствии как-то заработать в Арктании?

– Я думаю, что скоро слова «корпорация» и «клан» вообще станут синонимами. Просто еще не до всех дошло, что большая часть жизни людей начинает проходить в виртуальности. Арктания – это лишь первая ласточка игр нового поколения, рано или поздно выйдут другие. А может и сама Арктания разрастется за счет новых игроков из других стран, если РусВиртТех все-таки соберется наладить экспорт капсул.

– Ну это ты зря, – не согласился я. – Реал есть реал. Только здесь можно… можно...

– Можно что? – откровенно забавляясь, спросил Артем. – Что в реале есть такого, чего нельзя купить в вирте? Ну, кроме обеспечения наших бренных тел всем необходимым уходом. В этом году вводят в эксплуатацию элитные клиники для больных параличом и других инвалидов, позволяющие им практически полностью переселиться в виртуальную реальность. На очереди дома престарелых и автономные капсулы, способные самостоятельно поддерживать жизнь в телах так называемых «клиентов». Многие уже сейчас начинают вкладывать деньги в виртуальную недвижимость, а не реальную, понимая, что будущее именно за ней.

– Да-а, – протянул я. – Похоже, скоро фраза «он поселился в своем компьютере» станет иметь буквальный смысл.

– Тебе ли об этом говорить, – пожурил меня Артем. – Из капсулы только поспать вылезаешь.

В этом была его правда. С самого начала игры я проводил в Арктании практически все доступное мне время. Но моя ситуация все же несколько особенная, да и выбора у меня никакого нет. Хочешь жить – играй.

– Так вот к чему я это все, – опомнился мой друг. – Борис купил бизнес-аккаунт и теперь может вкладывать в «наш» проект приличные суммы денег.

– Я думал он хочет создать бизнес с нуля?

– Ну, вкладывать он будет только карманные деньги, без серьезных инвестиций, а это не считается, – пояснил Артем. – Правда, когда он назвал суммы, получаемые им на мелкие расходы… Что б я так жил! Десяток тысяч евро в неделю мальчику на конфетки выдают.

Я покосился на друга, думая, что он шутит, но он оставался серьезен.

– Правда, что ли? Десять тысяч евро?

– Ага. Живут же люди, – вздохнул Артем. – Кстати, о хорошо живущих людях, мы уже приехали.

Мужчина, умеющий левитировать стальные предметы, жил в Подмосковье, в самом обычном элитном коттеджном поселке. Аккуратный и явно дорогой трехэтажный дом, большая баня, редкий стальной забор, оставляющий двор практически открытым. Как, кстати, и дворы соседних участков. Среди глухих заборов, характерных для русских дач, весь этот поселок смотрелся слегка чужеродно, но очень уютно и «по-европейски». Да и сам мужчина оказался весьма нехарактерным «человеком-икс»: обычный сорокалетний дядечка с темными, слегка припорошёнными сединой волосами, небритым русским лицом и открытой отбеленной улыбкой. У ворот нас встретила небольшая, явно беспородная собака, добродушно виляющая хвостом-пропеллером. В общем, выглядело это местечко, как и сам его хозяин, основательным и внушающим доверие.