Хранитель слёз

– - Иногда в жизни происходят чрезвычайные события, и происходят они, Никита, не просто так, ибо всё в мире движется по определённой программе. Ты должен был переехать сюда. Это было предначертано кем-то Сверху.

– - Почему вы так решили?..

Тамара Львовна убрала свечу куда-то под стол, поправила скатерть и затем, сложив руки в замок, с улыбкой подняла большие глаза на парня.

– - Потому, что ты -- Достоевский.

У Никиты онемело лицо. Он приоткрыл губы, чтобы переспросить -- но не тут-то было. Он -- Достоевский. Вот так всё просто.

– - Вы хотите сказать, что...
– - наконец вымолвил он, -- что в прошлой жизни я... был Фёдором Михайловичем Достоевским?..

– - Именно. Тем самым писателем. Сложно поверить с первого раза, не правда ли?
– - ухмыльнулась Тамара Львовна.

Никита как-то удручённо, но тоже ухмыльнулся.

– - В последнее время, -- сказал он, -- происходит столько всего, что, наверное, пора бы уже взять за привычку ничему не удивляться...

Тамара Львовна вдруг настороженно вскинула голову и, несколько секунд глядя в потолок, воскликнула:

– - Хватит там стоять! Заходи уже.

Дверь за спиной Никиты тихо отворилась. В проёме показалось виноватое лицо Юльки. Она протиснулась в комнату и неслышно присела на диван неподалёку от стола.

– - Ничего от тебя не скроешь!
– - прошипела девушка.

– - Ты уж из меня совсем-то дурочку не делай.
– - Тамара Львовна сердито взглянула на дочь. Но в следующую секунду, снова переведя внимание на Никиту, лицо её приняло мягкое выражение, а голос, как в самом начале, стал полный бодрого дружелюбия.
– - Ну что, мальчик мой! Смотри, как у нас всё интересно получается. Ты можешь, конечно, не верить... Но здесь ты точно оказался не просто так.

– - Мне нужно подумать обо всём этом. Спасибо вам за такую... информацию, -- сказал Никита.
– - Но, знаете, у меня возник один вопрос...

– - Слушаю.

– - Лиза, получается, тоже... обладает такими способностями, как вы?

– - С чего ты взял?

– - Сегодня днём она сказала, что за мной придёт Достоевский. Вот мне и интересно, откуда она-то про Достоевского узнала? Тоже, как и вы, получается, да?

За спиной Никиты раздался оглушительно звонкий смех. Смеялась Юлька.

– - Не-ет! Лизка не экстрасенс! Ха-ха! Это просто я заходила к ней несколько дней назад, ты был в это время на работе. Вот мы и разговорились. Точнее, говорила я, а Лизка слушала. Она, знаешь, очень хорошо слушает. Иногда, конечно, скажет словечко, но как она слушает! Тогда я и сказала, что пришла не только к ней, но и к её брату. Лиза объяснила, что в будни тебя не бывает до самого вечера. И даже спросила, по какому именно поводу я пришла к тебе. Только представьте: от самой порой и слова не вытянешь, а тут чуть ли не допрос устроила, когда разговор коснулся тебя! Хи-хи, вот тебе и Лизка!

Никита глядел на свои влажные ладони и, услышав всё это, уголки его губ едва заметно растянулись. Однако он посчитал данное место и время не самыми подходящими для этой улыбки и продолжал сидеть с серьёзным, внимательно слушающим выражением лица. Но внутри него остался этот приятный тёплый заряд, который, как он надеялся, чуть позже в своей комнате он обязательно высвободит, обязательно прогреется им и обязательно прокрутит этот рассказ Юльки снова и пробудет со светлыми мыслями, рождаемыми им, максимально продолжительное время.

– - Так что она, видимо, немного и не поняла, когда я ей говорила про Достоевского, -- объясняла Юлька.
– - А как она тебе сказала? "Он придёт за тобой"?! Ох уж Лизка смешная! Умеет нагнать страху!
– - И рыжая девушка снова лопнула от смеха.

– - Дочь! Будь сдержаннее. Если будешь оставаться таковой, тебя все мужики распугаются и вовек в жёны не возьмут.

– - Мама! Ну что ты такое говоришь?! Как меня могут не взять в жёны, когда у меня есть ты! Тебе сказать одно-два слова на фотографию -- и приворот на всю жизнь обеспечен.

– - Типун тебе на язык! Я этим не занимаюсь!

– - Знаю-знаю, как ты не занимаешься...

– - А ну-ка!
– - вскрикнула Тамара Львовна.
– - Марш уроки делать! Или что там вам задают! Поступила в университет, а не учится совсем! Только всякие дрянные рисунки себе на кожу лепит, деньги транжирит, ещё и ходит во всяких лохмотьях!

– - Это не "всякие дрянные рисунки", мама. Это символы, они оберегают.

– - Я сама могу оберегать тебя, маленькая ты моя беспризорница! Но если ты сейчас же не пойдёшь делать уроки, я разозлюсь ещё сильнее. А когда я злюсь, ты сама знаешь, что бывает!

– - Знаю-знаю...
– - Юлька неохотно поднялась с дивана.
– - "Сим-салабим, Юлька не увидит денег до следующих зим".

– - И не только денег!

Юлька подошла к Никите.

– - Я же говорила, как нелегко иметь такую милу-у-ую мамочку. Теперь ты и сам видишь, каково это, когда родитель терроризует своего ребёнка, пользуясь своими сверхъестественными полномочиями. Э-эх! Лизке привет! А тебе -- до скорых встреч, душа Достоевского. Так что теперь действительно можно смело сказать, что Достоевский -- бессмертен!

Чудное платье девушки зашуршало по ковру, и вскоре все звуки растворились. В квартире стало тихо.

– - Ты тоже, мальчик мой, можешь идти, -- сказала Тамара Львовна.

– - Хорошо... Спасибо вам, -- поднимаясь со стула, выговорил Никита.

– - Захаживай к нам в любое время, -- добавила женщина, вставая вслед за ним и провожая до входной двери.

– - Да-да! Ты не стесняйся!
– - донёсся из другой комнаты Юлькин голос.
– - Будем ждать! Достоевский -- гость почётный!

Никита, надев в прихожей куртку, открыл дверь. И когда уже почти вышел из квартиры, в его локоть сильно вцепилась рука, остановив на самом пороге.

– - Ты это...
– - произнесла Тамара Львовна тем тихим таинственным голосом, прожигая Никиту чёрными глазами.
– - Ну... Ты это... Давай, в общем... Иди. Иди! Удачи тебе!

Никита вышел на лестничную клетку. "И чего это она?" -- размышлял он, поднимаясь пешком на девятый этаж. Но уже через несколько мгновений совсем забыл о странном выпаде Тамары Львовны. Хватит уже с него на сегодня всех этих штучек. Так и свихнуться недолго. А всю полученную информацию нужно качественно и неспешно обдумать. Слишком, слишком много всего за один день!