Хранитель Времени

Михалыч, немного поколдовав у ноутбука, даёт устойчивый канал связи с Комплексом. Компьютер подземелья сообщает о характерном изменении электромагнитного фона в районе перевала: это значит только одно – зашевелился зонд. По всем параметрам он сейчас находится в стадии максимальной готовности. Надо торопиться: первый, кто окажется в зоне действия его манипуляторов, будет использован в качестве образца. И упаси Бог кому-то нас опередить. Хотя, по сведениям с орбиты, в районе перевала тишина, никакого присутствия людей не зафиксировано. Это чуть успокаивает, но поездку, назначенную на завтра, не откладываем.

Темнеет. Мы все собираемся в палатке на ужин. Раненый за день немного окреп и, по общему заключению, поездку выдержать должен. Снова разговоры о чёрной уфологии. Ловлю себя на мысли, что уже не воспринимаю Рожина как заклятого врага, а ведь это именно он стрелял в Егора. Воистину православные умеют прощать. Я никогда не считал себя верующим, но мои бабушки и дедушки (настоящие христиане) сумели что-то вложить в душу своего внука. И это никуда не делось, а иначе как объяснить мою почти дружескую заботу о пленном?

Спать долго не ложимся: выезд сразу после рассвета, иначе дорогу в тайге отыскать будет нереально. За чаем ещё раз просматриваем материалы об истории Комплекса, но это скорее психологическое давление на Петра. Вижу, что его доверие к нам крепнет с каждым кадром, и «Оскару» понятно – такое специально не снять. Да и дороговато будет такое мероприятие для охмурения одного человека. И всё же Рожин не до конца на нашей стороне. Повторный вопрос об его участии в контакте с зондом он оставляет с тем же ответом. Переглянувшись с Михалычем, решаем закрыть эту тему.

Теперь – отдых. Завтра будет тяжёлый день, тяжёлый в прямом физическом смысле.

Глава 23

– Ну что, присядем на дорожку... Сегодня очень важный день, – говорю без пафоса, не вкладывая в понятие никаких подводных камней. – Поэтому прошу всех соблюсти старый русский обычай.

Команда давно одета и готова к старту. Неподалёку тихое рычание моторов – идёт прогрев техники.

План путешествия прост – сначала на старую зону за трупами, а потом бросок к перевалу. Впрочем, как всегда случается – гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Теперь перед нами нет охотников, что пробивали нам тропу в глубоких снегах; и если до зоны дорогу ещё можно считать проходимой, то дальше будет трудно. Не стоит сбрасывать со счетов и сложный гористый рельеф, малопроходимый для снегоходов. Поэтому настраиваемся на битву.

Погода радует: лёгкий морозец, около двадцати градусов, солнце и полный штиль. Потапов-старший впереди, за ним молодёжь, и замыкаю автопоезд я с пленным. До зоны он поедет в санях, а потом будет показывать дорогу. И, если Рожин не соврал, то, найдя его старый след, мы сэкономим много времени и сил.

Путь до лагерных развалин знаком и приключений в пути не происходит, что несказанно радует. Не останавливаясь, едем на раскопанное кладбище, чтобы забрать покойников в последний, им совершенно не нужный маршрут. Снег во-круг ящиков с трупами испещрён следами животных, но до тел зверьё добраться не успело. Я с облегчением вздыхаю: и так взяли на души страшенный грех – потревожили мертвецов. Без малого час уходит на погрузку и крепёж груза. Втроём укладываем на сани громоздкие ящики, а Потапов тем временем, наслушавшись невольного попутчика, ищет следы его прошлой поездки.

Погрузив тела, покидаем скорбное место и, тщательно вымыв снегом руки, греемся кофейком из термоса. Время идёт, а Потапова всё нет. Начинаю с сомнением поглядывать на увечного: что варится в его котелке, не знает никто. Да и зачем? Барабан нагана полон, и, если что не так, пусть дальше чудит на том свете. Порываюсь связаться с разведчиком по рации, но не делаю этого: отвлекать Михалыча ни к чему. Найдёт след – сам позвонит.

Не зная времени поиска, решаю использовать такую возможность для обеда. Отправляю мальчишек за дровами – костёр не помешает. Они в мгновение ока отцепили сани и наперегонки рванули к почерневшим останкам зоны. Вскоре с той стороны слышатся треск и стук топора. Значит, через несколько минут будет весело играть на полешках пламя, а лишняя порция тепла сейчас только на пользу.

Проходит часа полтора; мы уже совсем расслабились, плотно подкрепившись гречневой кашей, разогретой на костре. Она так сумасшедше пахла, пока набирала тепло, что умяли здоровенный котелок за раз. Именно в этот момент зазвучал зуммер радиостанции.

– Аллё, бездельники, как дела? Чуть весь бензин не сжёг, но дорогу нашёл; не поверите, она совсем рядом. На открытых местах след практически незаметен. А стоило дураку только в лес углубиться и вот, пожалуйста, – она! Приём... – отчётливо грохочет Потапов.

– Рады за тебя, Михалыч! Давай обратно. Горячий кофе тебя уже ждёт.

– Батя! – кричит Саша-младший, – и рюмка коньячку греется!

– Сейчас пробую напрямую проехать. Если я правильно рассчитал, то ждите минут через двадцать. Всё, до связи! – и добавляет: – Вот, Сергей Викторович, дожил-таки я. Ребёнок заботиться об отце начинает.

– Саша, не тешь себя иллюзиями, это только потому, что огненной воды много, её и не жалко; будь уверен, из последней бутылки вам не перепадёт ни капли.

– Злой ты, Сергей Викторович, злой! – Михалыч, посмеиваясь, умолкает.

Ждём возвращения недолго. Звук снегохода слышен уже через пять минут, а ещё через десять появляется далёкий силуэт нашего следопыта.

– Коньяк, кофе! Шесть секунд на сборы! – с ходу, едва соскочив с сиденья, раскомандовался Потапов. – Надо ехать. И так потеряна куча времени.

– Мы готовы к старту, господин генерал! Только вас и ждали, – отвечаю и картинным жестом протягиваю барину фляжку.

– Спасибо, господин Морозков, но я вполне серьёзно. Не просто надо ехать, пора ехать.

– А никто и не спорит. Вон, видишь, пацанва снегоходы прогревает. Пей – и в путь.

Выпив спиртного и быстро, почти глотком, осушив стаканчик горячего кофе, Саша занимает место в авангарде отряда, и мы трогаемся.

Остаток дня запомнился только частыми остановками для того, чтобы в очередной раз отыскать потерянный след. Этим, несмотря на мои уговоры о помощи, занимался Саша. К вечеру, совсем измотавшись и найдя в очередной раз занесённую дорогу, Михалыч даёт команду на ночлег.

– Всё! Отверховодил, завтра генералом будешь ты. Я специально хотел сегодня самое сложное проскочить. Теперь я отдыхаю, а ты уж, друг ситный, устраивай ночлег и настраивайся на завтрашнюю пахоту. После тебя у руля экспедиции будут сыновья, а вот на третий день мы, оба отдохнувшие, будем готовить спектакль на перевале.

– Ладно, стратег хренов. Выбору не оставляешь, будь по-твоему. Отдыхайте, ваше благородие! – гаркаю я, едва увернувшись от брошенного снежка. – Пацаны, ночёвка! Живо костёр разводить!