Хранители мечей

Относительно портала муромцевский дом был возведён на том же месте, где на Соктаве располагается замок. К сожалению, здесь не было холма. Однако с холмами в округе вообще тухло, поэтому с иным рельефом местности мне пришлось смириться.

В 1906-ом я вернулся к вопросу правого крыла. Нанял уже другого архитектора – он оказался более сговорчив в отношении смешения стилей. Кстати, до ознакомления с канонами земной архитектуры мне всё это вовсе не казалось смешением. Ну да неважно.

Как вы понимаете, жизнью в копии своего соктавского дома я наслаждался недолго. После революции 1917-ого года усадьба была национализирована.

— В смысле, национализирована? — опешил Кронсталл. Да и отнюдь не он один.

— В смысле, у меня её отобрали в пользу нового государства рабочих и крестьян.

— Кронсталл, история Советского Союза – это отдельный долгий разговор, — вставил Ростислав. — Давайте не будем отвлекаться на него сейчас.

— Позже мы всё вам объясним, — пообещал Макс.

Кронсталл и Элестайл кивнули.

— Короче говоря, — продолжил Розовский, — после революции граф Воронов якобы эмигрировал в Европу. Розовский же остался в Москве.

— Кстати, почему фамилия графа-то была Воронов, а не Розовский? — полюбопытствовал Морис. — Вряд ли в середине девятнадцатого века ты предполагал, что случится революция и графу придётся бежать из страны.

Розовский улыбнулся:

— При всей моей любви к фамилии, которой однажды наградил меня Рогов, она всё-таки явно не дворянская. Я предпочёл не нарываться на лишние сомнения по поводу моего происхождения – документы-то графа, естественно, были сфальсифицированы.

— Андрей, а можно вопрос, который, честно говоря, не даёт мне покоя уже давно... — произнёс Ростислав. — Вот, например, ты живешь под фамилией Розовский, как минимум, с 1917-ого года – то есть практически сто лет... при этом внешне, очевидно, не состарился ни на йоту. Неужели никто вокруг не замечает данного, казалось бы, более чем странного факта? Ведь не одни же вампиры тебя окружают. Те же соседи, сотрудники твоих фирм... Не знаю, чем ты занимался во времена Советского Союза, но уж наверняка не сидел дома абсолютным затворником.

— Естественно, — улыбнулся Розовский. — Иначе давно бы сдох с голоду. И кровь, между прочим, тоже стоит денег – даже если охотиться самому, необходимо покупать лицензию. Незаконная охота строго наказуема.

— Охота? — побледнел Ростислав.

— Не пугайся. Это только звучит страшно. Мы не убиваем доноров, а просто забираем у них безопасное для здоровья количество крови и ставим магические метки, дабы один и тот же донор не был использован несколько раз – то есть опять же чтобы его здоровью не был причинён вред. А что касается твоего первого вопроса – тут тоже ничего сверх ординарного. Морок. Спустя какое-то время мы начинаем применять его, чтобы для окружающих выглядеть на тот возраст, что указан в паспорте. И так вплоть до момента, пока на смену «отцу» не приходит «сын». Или «матери» – «дочь». Тогда на протяжении определённого промежутка времени мы снова можем обходиться без морока. Впрочем, зачастую его приходится применять не только ради соответствия паспортному возрасту, но и по причине грёбаных модных веяний. Ну, а то, что конкретно в моём роду практически всех звали Андреями – это уже моё личное дело! — улыбнулся Розовский. — Кто-то меняет имя вместе с паспортом, а кто-то оставляет прежнее.

— И, очевидно, индустрия подделки паспортов у вас тоже отлично налажена, — усмехнулся Ростислав.

— Естественно.

— Как я понимаю, и внешность графа Воронова являлась чистым мороком? — заговорил Дэн. — Мы видели его фото – ничего общего с тобой.

— Да. Я был не самой безвестной в Москве личностью, поэтому выглядеть так же, как я, Воронов никак не мог.

— А я теперь понимаю, почему тебе встала поперёк горла покупка усадьбы мною, — произнёс Ворон. — Вик, видимо, не был в курсе, что Розовский и Воронов – одно и то же лицо.

— Очевидно. Но факт, что усадьбу вдруг приобрел какой-то американец, меня действительно крайне не порадовал. Ещё в советское время я пытался вновь подобраться к своему детищу. Про «Нефрит» вы знаете – в итоге всё сорвалось После перестройки появился реальный шанс – но нужны были деньги, которых свободными тогда у меня не имелось в необходимом объёме, всё было в обороте. И только я практически накопил – как тут появляешься ты и захватываешьмоюусадьбу! Конечно, ты не знал и не мог знать, что она моя. Но мне с того, поверь, легче не было.

— Андрей, я действительно даже не предполагал, что владелец усадьбы жив. Много лет она стояла бесхозной, в полном запустении. Мне захотелось возродить её былое великолепие.

— Да, мне тоже было больно наблюдать, как всё здесь приходит в упадок. Я попытался спасти своё детище, основав здесь этот чёртов «Нефрит». Но, к сожалению, кое-кто из Полярников круто запустил лапу в госказну... и тем самым поставил на «Нефрите» жирный крест – проект свернули. В общем, с возвращением усадьбы у меня упорно не складывалось.

— А теперь можно всё-таки поподробней про какой-то Советский Союз, про «Нефрит»... — попросил Адельвурт, видя, что свою историю Розовский вроде бы закончил. — Не то у нас складывается впечатление, будто вы вовсе не по-русски разговариваете. Конечно, за триста лет язык претерпел изменения – но не настолько же.

— А, кстати, в низших мирах языки действительно меняются невероятно быстро, — вставил замечание Лодо. — Бывает, спустя всего лет сто-двести заглянешь в какой-нибудь мир – и язык уже кажется тебе малознакомым. Проще заново считать его из информационного поля, нежели осваиваться с переменами.

— Зато эльфийские языки, кажется, не изменяются вовсе и даже в разных мирах почти идентичны, — с улыбкой отметил Лонгаронель.

Дальгондер встретил его слова улыбкой лёгкого превосходства. Похоже, именно такую реакцию вампир и предвидел.

— Так что насчёт пояснений? — напомнил Адельвурт.

— Подожди, — вновь вмешался Лодо. — Давайте сперва разберёмся с Соктавой и наконец пойдём обедать, вместо того чтобы торчать здесь голодными ещё несколько часов. — Возражений его идея не встретила – после напоминания голод ощутили все поголовно. — Есть добровольцы прогуляться на Соктаву? — спросил командир драконьего отряда, обводя взглядом своих.

— Есть, — вызвался Квийли. — Если я могу в этом случае рассчитывать на то, что суда по поводу моего недостойного поведения не будет...

— Ну, в общем-то, к тебе моё предложение и относилось, — саркастически улыбнулся Лодо, очевидно, принимая условие. — Если не обнаружишь там теней – слетай к замку посмотреть, что там и как. Но если тени никуда не делись – возвращайся немедленно.

— Понятное дело, — ответил Квийли.

Драконы принялись убирать защиту с арки.

— Кстати, забыл осветить вам одну занятную подробность... — вернулся к теме Муромцева Розовский. — Идею построить здесь готическую арку мне предложил архитектор и в её проектировании я не принимал ни малейшего участия. Представляете, каково же было моё удивление, когда на его рисунках я увидел точную копию соктавской арки!

— А он мог побывать на Соктаве ранее и просто увидеть арку там? — спросил Инри.

— Исключено. Он был самым обычным человеком, и двумя сотнями лет раньше его ещё просто не было на свете.

— А если кто-то из его предков? — предположил Адельвурт.

— Хм... не знаю. Во всяком случае, мне архитектор утверждал, что идея посетила его, когда он прогуливался здесь. Якобы в какой-то момент он вдруг увидел арку словно наяву.

— Мне кажется, такое вполне могло быть – учитывая, сколь близко к порталу расположена арка, — сказал Лодо. — Вернее, она даже не просто стоит поблизости, а окружает портал со всех сторон. Андрей, ты не помнишь, видение посетило твоего архитектора случайно не в то время, когда портал должен был быть открытым – то есть когда миры были максимально сближены?