Хранители миров

– Мой повелитель, обратите внимание на этот документ.
– Прервал Фатих образовавшеюся паузу...

Потом юный правитель подписал еще целую кипу бумаг, заверил печатью две дюжины документов, составил несколько приказов, ну и так далее. Короче говоря, на всю эту, как казалось императору, лабуду, ушло почти два часа, а ведь предстояло еще и судить нашкодивших воров, убийц, насильников и прочих маньяков...

В тронный зал вошли двое и упали на колени.

– Кто это, Фатих?

– Это Шалиб, он богатый торговец. А это Шарина, его жена...

– Ближе к делу, Фатих. Чего они хотят?

– Они разводятся и не могут поделить нажитое.

– Так... Приказываю вам помириться!

– Но...

– Следующий!

Как правило, юный император судил очень быстро, и спорить на эту тему с ним было бесполезно.

Стража ввела в зал двух людей - мальчишку и толстого усатого мужика. Мальчишка был закован в цепи.

О чем-то задумавшийся император смотрел в другую сторону. Потрясающей важности детская дилемма, кто быстрее: верблюд пройдет пустыню или карликовая мартышка соберет сотню кокосов, сейчас заботила его куда больше, чем какой-то глупый суд.

– Так, ну кто там у нас дальше?
– И юный правитель кинул ленивый взгляд в сторону вошедших.
– Фатих, зачем цепи... А... Но...
– император медленно перешел на шепот, глаза его расширились.

Да ведь это же тот самый худощавый мальчик, которого я видел в подзорную трубу. А этот усатый верзила тогда прогнал его и остальных ребят. Да точно, это они...

– Мой властитель что-то спросил?
– Поинтересовался главный советник.

– Что?.. А, да!
– Лицо юного императора вновь сделалось серьёзным.
– В чем провинился сей отрок? Он что, загубил чью-то жизнь? И почему на нем цепи?

– Но, мой повелитель, преступников ведь всегда заковывают в цепи.
– Удивился Фатих.
– Вы же сами много раз говорили и...

– Снять немедленно!

– Как прикажет мой господин!
– Советник кинул грозный взгляд на стражников, и те поспешили освободить мальчика.

– В чем его обвиняют?
– Надменно продолжил император.

– Он грязный вор.
– Вдруг встрял усатый.
– Щенок меня всего ограбил.

Да как он посмел перебивать меня! Кто дал ему слово? А где "мой повелитель"? И почему, вообще, он стоит, а не валяется у меня в ногах?!... Впрочем, последнее я ему сейчас устрою!

– Что он украл?!
– Неожиданно злобно крикнул император.

По залу пробежал тихий шепот. Обычно юный правитель вершил суд весьма скоротечно и не вдавался в такие подробности.

– Он украл яблоко.
– Не моргнув глазом, ответил усатый.

Яблоко?! И из-за какого-то там яблока маленького ребенка заковали в цепи и провели в таком виде через весь город?! Да что ж это такое?!

– Фатих, что там у нас в законе, на счет воровства?
– Тихо спросил император.

– Одну секундочку, мой повелитель.
– Засуетился главный советник, листая старую книгу.
– Так... Вот: ''И того, кто посмел украсть, не важно, много или мало, отослать в пустыню, да дать воды поболи, чтоб жажда обождала злой расправы змей и скорпионов." - Процитировал он. Фатих, конечно, давно знал весь закон наизусть, но чтобы ни у кого не возникало сомнений в его правоте, он каждый раз зачитывал эти строки.

Хм.. Сурово, сурово, ничего не скажешь...

– Вы лично видели, как подозреваемый украл у вас яблоко?
– Продолжил император строгим голосом.

– Да! Этот маленький ублюдок ошивался возле моего лотка с самого утра, все чего-то высматривал. Потом стоило отвлечься на секунду, оборачиваюсь, а эта скотина уже жрет мое яблоко. Я схватил мерзавца за руку, а он еще и вырываться стал, тогда я ему врезал хорошенько, ха... чтоб неповадно было!
– и усатый противно засмеялся.

Император неожиданно вскочил с места. Все невольно отшатнулись, - раньше за правителем такого не замечалось. Лицо его налилось кровью, глаза, казалось, метали молнии.

– А не думаешь ли ты, смрадный слизняк, что мальчик просто достал яблоко из кармана?! Что он купил его на соседней улице и стал кушать возле твоего жалкого лотка?!
– гневно заорал император.

Усатый побледнел. Никто еще не видел юного правителя в таком гневе.

– Кто-нибудь думает иначе?!
– крикнул император залу.
– У кого-то есть другое мнение?!

Не понимая, что происходит, ошарашенные придворные отрицательно закачали головами.

– Но...
– попытался что-то ответить усатый.

– Молчать! Разве тебе давали слово, раб! Как посмел ты бить ни в чем не повинное дитя?! На колени, червь!

Окончательно побледневший торговец кинулся в ноги императору и стал умолять о пощаде.

– Фатих!

– Да, мой повелитель?!

– Что там у нас в законе про избиение детей?!

Главный советник стал быстро листать книгу, ища нужную страницу. Все в зале насторожились - это было очень редкое обвинение и оставалось только догадываться, что такого интересненького могли насочинять эти создатели старинного закона по сему поводу.

– Так, вот: ''Коли посмеет мужичина взрослый ударить малое дитя, коли посмеет негодяй ничтожный поднять руку на малыша, отрубить ему эту самую руку и засу...'', дальше стерто, мой повелитель, хм..., а нет, вот продолжение: ''а заодно и голову''.

Зал ахнул. Особенно громко ахнули те, кого дома ждало непоседливое чадо. Такого не ожидал никто.

Упс!.. Что-то уж больно круто. Ну ничего, пускай разок в штаны наложит, полезно будет.

Бедный усатый торговец кинулся к ногам императора и крепко обхватил их.

– Пощади, владыка! Не губи!

То-то же!

– Насколько сильно ты ударил мальчика?

– Слабо, мой повелитель, слабо! Я еле дотронулся.
– Из глаз усатого уже покатились слезы.
– Пощади!

Тронный зал заполнила тишина. Все с открытыми ртами ждали решения императора.

– Хорошо!
– Наконец обронил юный правитель - Я буду милосердным... Повелеваю, чтоб сей торговец раздал все свои яблоки бедным детям, а сам убрался из столицы и больше никогда сюда не заявлялся!

Зал облегченно вздохнул. Все засмеялись и заулыбались, кто-то даже выкрикнул: "да здравствует император!".

– Мудрое решение, мой повелитель!

– Спасибо, Фатих.
– На щеках юного правителя появился легкий румянец смущения.

Стража быстро увела усатого с глаз долой.

– Солнцеподобный, а что делать с мальчишкой?
– Спросил главный советник.

– Пускай подойдет поближе.

Фатих сделал невидимый жест стражникам, и те подтолкнули напуганного ребенка к трону.