Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор

– Я не очень тебя понимаю, девочка.

– Я плохо объясняю, простите. Я недавно начала видеть связи и у меня нет слов, чтобы их объяснить. Просто знайте – если вы его спасете, Мультиверсум может уцелеть. Если нет – начнется новый цикл.

– Это плохо?

– Для этого не подходят слова «хорошо и плохо». Для этого никакие слова не подходят.

Она резко встала, повернулась и вышла.

– Твоей приемной дочери сильно досталось, – сказала мне Ольга.

– Я общался с корректорами в Школе. Они все такие. И они действительно видят… Всякое.

– Неважно, – отмахнулась рыжая, – вокруг слишком много «видящих всякое». А мы все равно делаем то, что должны и выбор у нас не так уж велик.

– И что же мы делаем?

– Ты? Ты отдыхаешь в своем гареме, пока я не скажу, что пора. Думаю, рано утром мы уже выдвинемся, так что постарайся все же выделить немного времени и на сон…

Если бы это была не Ольга, я бы сказал, что она ревнует!

Вечером меня перехватила и увлекла в свою спальню Меланта. Детей забрала Алистелия, так что в комнате кроме нас была только Эли. Кайлитка села на край кровати и усадила меня в кресло напротив. Она была неожиданно серьезна – не обнималась, не дурачилась, не лезла внезапно целоваться. Это даже немного пугало.

– Нам надо поговорить, Арти. Это важно.

– Слушаю тебя, Мел.

– Я родила тебе ребенка, – она замолчала, глядя на меня и ожидая какой-то реакции.

– Факт, – осторожно согласился я.

– Я обещала его родить, и я это сделала.

– Отличная дочка, очень милая. А кому обещала?

– Севе. Это моя часть сделки. Он спас нас. Я не знаю, что он предложил Альке и Таире, но наш уговор был таков – я рожаю тому, на кого он укажет. Я могла отказаться, если бы ты мне не понравился, но ты был такой забавный! Я решила, что это будет весело, родить именно тебе.

Ее понятия о смешном иногда выходят за мои границы нормального. У меня, наверное, недостаточно развито чувство юмора.

– И что взамен? – я понял, к чему идет разговор и решил не тянуть.

– Ты должен для меня кое-что сделать. Что-то очень важное.

– Мел, я не отказываюсь, но, все же – можно сначала пару вопросов?

– Ты такой смешной – всегда что-то хочешь выяснить! – засмеялась своим пузырящимся тихим смехом Меланта. Он похож на игристое вино, от него становится так хорошо внутри… – Никак не можешь просто жить и радоваться! Спрашивай, конечно.

– Для тебя это только сделка?

– Ты не это хочешь спросить, – улыбнулась она своим широким ртом. Даже на губах веснушки. – Ты хочешь спросить, люблю ли я тебя, люблю ли ребенка, что для меня значит наша семья, какие у нас отношения… Ну и прочие глупые скучные вопросы, который люди вечно задают друг другу, чтобы расстроиться. Спасибо, что ты до сих пор их не задавал, я ценю это. Ты очень деликатный – для человека.

– Спасибо. Я больше не буду, но ты все же один раз ответь на мои глупые скучные вопросы.

– Конечно. Я попробую объяснить так чтобы ты понял. Я – кайлит. Мы похожи на вас, но другие. У нас другие отношения, у нас другие семьи, у нас по-другому относятся к детям. Я могу сказать: «Я тебя люблю». И скажу. Во прямо сейчас говорю тебе: «Я люблю, тебя, Артём!». Я не говорила тебе этого раньше?

– Нет. Никогда.

– Вот. Сказала. Только не брякни в ответ «я тоже», ладно?

Я промолчал. Не знаю даже, какой ответ был бы тут честным.

– Мое «люблю» не такое, как твое. Когда «люблю» скажешь ты, это будет значить «я беру на себя ответственность за твою жизнь». Нет, не перебивай, дай объяснить! – она подалась вперед и запечатала мне рот ладошкой. – Как говорит наша общая жена: «Убью за тебя и умру за тебя». Кстати, ей для этого никакой «любви» не надо, но с ней ты сам объясняйся. Когда это говорю я, это означает, что с тобой мне веселее, чем без тебя. Что я приняла тебя, как часть удивительного мира вокруг. Что я рада тебя видеть, когда ты приходишь и помню про тебя, когда ты ушел. Что я приму тебя в своей постели, одного или в хорошей компании. Но моя жизнь не стала твоей, а твоя – моей.

– А ребенок?

– Дети легко принимают мир таким, какой он есть и тех родителей, которые случились. У нашей дочери три мамы, как-нибудь переживет среди них одну сумасшедшую кайлитку! Я ответила на твои вопросы? Ты готов принять меня такой, какая я есть?

– Я уже принял тебя, ведь я здесь. Прости, но я тоже такой, какой есть – и тебе не избавиться от моего дурацкого чувства ответственности. Ты не просто сумасшедшая кайлитка, ты моя сумасшедшая кайлитка, нравится тебе это или нет.

– Сева все-таки гениально умел видеть судьбу, – сказал тихо Меланта.

– Но не свою, – покачал головой я. – Итак, мы разобрались в отношениях, обещаю больше этому не возвращаться. Ты такая, какая есть, я тоже не вчера на свет родился. Живем с этим дальше, как получится, стараемся не грустить.

– В тебе точно нет кайлитской крови? – рассмеялась Меланта.

– Нет, я просто без ума от рыжих. Так что же мне нужно для тебя сделать?

– Я – последняя в своем роду. Возможно, последний кайлит в Мультиверсуме. Мы всегда казались людям легкомысленными, но у нас тоже есть своё понятие о долге.

– И в чем твой долг, как кайлита?

– Возродить мою расу, конечно!

– Мне приходит в голову единственный метод, но мы, вроде, и так этим занимаемся…

– Нет, – засмеялась Меланта, – наша дочь не кайлит. Ваши гены сильнее, в ней больше человеческого, а ее дети будут в лучшем случае просто рыжими. Но способ есть. И Сева не зря нашел тебя, ты сможешь помочь.

– Внимательно слушаю.

– Последняя колония кайлитов была в срезе Эрзал.

– Где-то я слышал это название… – я попытался припомнить, – Сева что-то такое говорил… Кажется, я был тогда пьян, извини.

– Там создали Эли и таких как она. Там создали Алистелию и ее сестер.

– Сестер?

– Эй, человек-ответственность! – укоризненно покачала головой кайлитка, – найди уже время поговорить с Алькой! Она сама слова не скажет, но у нее тоже есть своя история.

Мне стало немного стыдно. Не сильно.

– Так это вы занимались евгеникой? – собрал я в кучу обрывки воспоминаний о том разговоре.

– Нет, мы, кайлиты, не очень-то способны к наукам. Эли создали не мы, но для нас. Кайлиты не могут нормально жить без таких, как она.

– И в чем ее функция? – заинтересовался я.

– Репродуктивная. Без нее у двух кайлитов не будет детей. Она медиатор, необходимый для зачатия.

– Постельная игрушка?

– Партнер-симбионт. Глупо, но сами мы можем зачать только с другими расами. Неудивительно, что вымерли, да? – она засмеялась, но как-то невесело.

– Я не понимаю, – признался я, – такая репродуктивная схема выглядит нежизнеспособной. Удивительно не то, что кайлиты вымерли, а то, что они появились!

– Это давняя история. Говорят, в нашем мире изначально было две расы, живущих в симбиозе. Кайлитский брак – брак четверых. Но потом был коллапс, вторая раса погибла. Технологии Эрзал дали нам их, – она показала на Эли. – Суррогатных заместителей. И мы выжили. Оказалось – ненадолго. Срез Эрзал пал. Наверное, кайлиты – единственная раса, дважды пережившая коллапс среза. Правда, представлена она только мной.