Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор

– Рассказывайте, Сергей, – просто сказал Куратор.

И я, сам себе удивляясь, рассказал. Все свои выводы, линии рассуждений, логические построения, срезы данных и даже догадки. Про Комспас и Коммуну, про Конгрегацию и Кафедру, про маяки и мораториумы… Черт, да я и сам до этой минуты не понимал, сколько всего успел выяснить! А тут все как-то выстроилось в цепочку… Я даже про сына рассказал. Про свои страхи и подозрения – то, что не сказал даже жене. Не знаю, что на меня нашло. Чертовщина какая-то.

– Анатолий Евгеньевич прав, – сказал, дослушав, Куратор. – Вы хороший аналитик. Во многом ваши выводы согласуются с нашими данными. Уверен, мы еще поработаем вместе.

«Сука, блядь, не дай бог!» – мелькнуло у меня в голове.

– Скажите, Сергей, – спросил он задумчиво, – из двух взаимоисключающих парадигм – пришествия Искупителя и поддержания стсус-кво, – лично вы бы какую выбрали?

– Вторую, – ни секунды не сомневаясь ответил я.

– Только из-за страха за сына, который может оказаться Искупителем?

– Нет, – ответил я честно, – не только. Я не сторонник концепции «до основания, а затем». Предпочитаю эволюционные сценарии.

– Ну да, ну да… – покивал головой Куратор, – вы же были механиком, верно?

Я судорожно кивнул.

– Это определенный склад ума. Вы склонны бесконечно чинить старое, но не менять его на новое. Ну что же, этот подход тоже имеет право на жизнь. Не возражаю, займитесь.

У меня возникло острое неприятное ощущение, что здесь и сейчас только что каким-то образом решилась моя судьба. Знать бы еще – каким именно.

Куратор помолчал, подвигал бумажки на столе, и продолжил:

– Как я уже сказал, вы хороший аналитик. Однако в своих рассуждениях о природе текущего кризиса вы кое-что упустили. Одну силу и один объект. Это тем более странно, что с обоими вы сталкивались. Ну что же, отнесу это на недостаток данных. Аналитики имеют свои слабые стороны. Вы еще не догадались, что я имею в виду?

– Нет, – честно признался я.

В голове моей не было в этот момент ни единой мысли, кроме непреодолимого желания бежать отсюда и никогда больше не видеть этого человека. Если он, конечно, человек.

– Рекурсор и Хранители. Именно этих фрагментов не хватает в вашей мозаике. Подумайте над этим на досуге. А теперь – к делу. После нашей беседы вас доставят обратно в гараж. Оттуда вы перейдете к вашей башне. Вскоре ваши друзья сообразят, как вас найти и прибудут за вами. Вы передадите Ольге вот этот кодовый ключ, – он двинул ко мне по столу небольшой пакет, – она знает, что с ним делать и знает, какова цена. Свободны. Приятно было познакомиться лично.

Я не испытал ответного чувства, поэтому только промычал что-то невнятно, выходя. За дверью кабинета чуть не упал в обморок, пришлось прислониться к стене и постоять так немного. Анатолий Евгеньевич смотрел на меня с сочувствием и пониманием.

– Куратор сложный… человек, – прокомментировал он, – но его компетенции уникальны. Он считает вас перспективным специалистом.

– Я… польщен, – на самом деле мои эмоции по этому поводу были максимально далеки от положительных.

– Пойдемте, нас ждет машина.

Меня доставили к гаражу, любезно открыли ворота, ничуть не смущаясь тем, что я им ключи не вручал. К башне Анатолий Евгеньевич прошел со мной.

На берегу моря расположился целый укрепрайон – за время моего отсутствия военные успели неплохо окопаться, возвести укрытия и капониры для техники, на холме, где кладбище, крутит решеткой радара машина от какого-то зенитного комплекса, к стареньким «Шилкам» прибавился современный «Панцирь» на шасси «Камаза». А ведь через мои проходы такую дуру не протащишь, в деревне «Газель» впритирочку проходила. Где-то им Андрей, видать, широкие ворота открыл.

Возле реки деловитые техники разбирали летающую платформу Комспаса. Я даже на секунду позавидовал – я бы в ней и сам с удовольствием поковырялся. Интересно, как она устроена. Платформа имеет вид пострадавший от зенитного огня, но, когда это произошло – сказать сложно. Тут, похоже, тоже события на месте не стояли. Не зря же они серьезной техники нагнали, – вон, новый бэтр стоит, который с орудийной башней и танк даже имеется. Палатки армейские, а дальше уже возводят модульные казармы. Родина деловито обустраивается вокруг «моей» башни, и уже видно, что хрен ее теперь отсюда сковырнешь. В Комспасе, конечно, ребята резкие, но порядок бьет класс.

Без особого удивления увидел стационарный альтерионский портал. Отчего-то я и не сомневался, что контакт с соседями будет налажен. Вот только кто в этом альянсе активная сторона? Пострадавший от коллапса и социального кризиса Альтерион уже не тот, а Родина при случае своего не упустит. Впрочем, не мое дело.

В башне расположились какие-то научные сотрудники, но на второй этаж они не лезли, а при моем появлении деликатно освободили помещение, спросив разрешения на визиты техника, который меняет акки и включает маяк. Я, разумеется, согласился, хотя не до конца понимаю, зачем Конторе этот политес. К чему делать вид, что это моя собственность, а они тут в гостях, если вокруг чуть ли не полк забазирован?

К вечеру через портал пришла Криспи и обрадовалась мне так, что аж неловко. Я-то, признаться, за всей этой суетой о ней не вспоминал. В запасах башни отыскалась бутылка красного сухого вина, мы отправились на пляж, подальше от бдительного глаза военных, и там ее распили у костра. Все было прилично, максимум – дружеские обнимашки и поцелуйчик в щечку. Всегда бы так. Рассказала, что Альтерион пока весьма далек от былого благополучия, жизнь серьезно дезорганизована, но и катастрофическим положение уже не назовешь. Права мзее серьезно расширены – еще не равноправие, но возраст социальной ответственности уже поднят до сорока пяти лет, и разница в правах сокращается с каждым шагом. По крайней мере, Крис теперь не грозит выпасть из процессов по возрасту. Она занимает скромную должность секретаря переходного «Правительства согласия». Такие названия очевиднейшим образом говорят, что никаким согласием в обществе и не пахнет, к тому же по некоторым оговоркам я догадался, что роль этой активной барышни несколько шире, чем бумажки перекладывать. Знаем мы таких «секретарей». Сегодня ты секретарь, завтра – генеральный секретарь. И вроде почти то же самое, но есть нюансы. Впрочем, ее дело.

Как я и догадывался, Родина, воспользовавшись случаем, заглянула в приоткрывшееся окно возможностей и тут же вставила в щель кирзовый сапог. Мягко и деликатно наращивает «помощь и сотрудничество», благо повод есть – Комспас пытался отжать у растерянного Альтериона центр портальных операций. Зачем-то им резко понадобились «управляющие биопрепараты». Им бы с разгону налететь, всех покрошить, забрать и смыться, но они предпочли действовать ультиматумом. Крис считает, что просто побоялись не довезти – подключенные к системам жизнеобеспечения «препараты» крайне уязвимы, к перевозке их надо тщательно готовить.

Крис взяла проблему на себя – метнулась сюда, поговорила с Анатолием Евгеньевичем, и явившихся забирать требуемое комспасовцев ждал большой сюрприз. Как я и думал, с летающих платформ хорошо только пехоту по полю гонять, а против решительных ребят с ПЗРК и самоходных зенитных установок они уже выглядят бледно. Особенно, когда элемент неожиданности.

Компспас попытался отомстить и атаковал башню, но здесь зенитные комплексы не дали им даже подлететь на расстояние выстрела. В общем, полная виктория. Однако Альтерион внезапно обнаружил, что они теперь под надежной охраной, которая как-то и не собирается уходить. Критические объекты инфраструктуры защищены «временным ограниченным контингентом войск, действующим с разрешения Правительства Согласия», но отозвать это разрешение как-то не очень получается. Все время что-то мешает. Ну, вот так складывается.