Хранители
Шрифт:
– Пойду взгляну на деревья, - сказал он.
– Целый день не мог к ним вырваться.
Прихватив лампу, он вышел. Примитивные лампы вместо люмосфер были не единственным неудобством здешней жизни. Но времени для лишних хлопот хватало, и люди от них становились только счастливее. Роб подумал о слугах. Почему они не поддержали восстание? Видимо, им действительно нравилась их жизнь, была это искусственно привитая любовь или нет неважно. Так и мистер Гиффорд - охотнее понесет в оранжерею лампу, чем пройдет по коридору, освещенному люмосферами.
Роб сказал Гиффордам, что сэр Перси расспрашивал о Майке, остался вполне доволен его полным
Да и Роб все еще не мог опомниться. Он отложил книгу и обвел взглядом комнату. Мебель с налетом веков, горка, полная тончайшего фарфора, который каждую неделю тщательно протирает служанка; отблеск начищенного серебра и мягкие теплые краски персидских ковров. Все это по праву принадлежало Майку - не ему. Он был лишь кукушонком в чужом гнезде. Но Майк отказался от своего дома. Роб сделал все, чтобы остановить его, и было бы глупо следовать его примеру.
В тот вечер Роб с удивлением понял, что впервые по-настоящему чувствует себя в безопасности. Теперь он находился под защитой некой более могущественной силы. Радиопередатчик был надежно спрятан. Стоило только нажать на кнопку, и Роб мог связаться с дежурным ведомством в Оксфорде и со всей секретной организацией хранителей.
В камине соскользнуло полено, Роб взял щипцы и поправил его. Миссис Гиффорд поблагодарила его. Когда Роб вернулся в кресло, она спросила:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– О чем, тетя Маргарет?
– О том, что тебе говорил Майк.
Она внимательно смотрела на него.
– Когда?
– Прошлой ночью.
Он не знал, уверенность это или только догадка.
– Я уже однажды говорила тебе, - продолжала миссис Гиффорд.
– Пропажи из кухни всегда бывают замечены.
– Я проголодался ночью... Простите, если...
– Еще как проголодался. Жареный цыпленок, хлеб, ветчина. Я заподозрила неладное, но когда хватилась некоторых вещей в шкафу Майка, больше не сомневалась. Что случилось, Роб?
Он признался, что виделся с Майком, но о его намерении идти в Урбанс умолчал.
– Почему ты не остановил его?
– Я не мог! Пытался, но он и слушать на хотел. Я просил его хотя бы поговорить с дядей Джо, но Майк боялся, что отец не отпустит его.
– А ты отпустил.
– Что мне оставалось?
– Ты говоришь, дядя еще не спал. Почему ты не позвал его?
– Майк так верил мне. Разве я мог предать его, тетя Маргарет?
Она все смотрела на него. В ее лице не было гнева - только отчаяние и невыносимая печаль.
– Ты знал, что его будут разыскивать. Знал и все же позволил уйти, не сказав нам ни слова.
– Да вы бы выдали его!
– закричал Роб.
– Он так сказал! Это правда?
– Да. Он еще ребенок, ничего страшного с ним бы не случилось.
Роб не мог видеть, как она страдает. Он хотел облегчить ее боль, доказать, что все могло обернуться много хуже. И он решился:
– Вы ошибаетесь, тетя Маргарет. Случилось бы. Они собирались сделать ему операцию. Операцию на мозг, вырезать из него мятежный дух, превратить Майка в послушную куклу!
Она смотрела на него, не отвечая.
– Это правда! Мне сэр Перси все рассказал. Не верите? Думаете, я лгу?!
– Я верю
тебе, - сказала она.– Но тут ничего не поделаешь. На голове у моего мужа есть шрам, его не видно под волосами. Это случилось, когда он был еще юношей, до нашей свадьбы.
Пораженный, он уставился на нее:
– Нет. Не может быть!
– Такое случается, - спокойно ответила она.
– С девушками - очень редко. Вероятно, потому что мы больше заняты домом и семьей. С юношами, впрочем, тоже не слишком часто. Это простейшая операция, совершенно безопасная. Все равно, что вырвать зуб.
Вырвать зуб... Только теперь, слушая ее спокойный голос, он понял весь ужасный смысл доверительной беседы у сэра Перси. Понял - и содрогнулся. Мистер Гиффорд, ласково воркующий со своими смешными карликовыми деревцами, когда-то был очень похож на Майка, думал, как он. А они вскрыли его череп и вырезали сердцевину его мужества, как он сам мог обрезать лишний росток у дерева.
– И вы могли позволить им схватить Майка, зная, что его ждет? сказал Роб.
– Он бы остался прежним, каким мы любим его. И он бы не бегал, как дикий зверь от погони, а жил спокойно и счастливо...
– Майк знает - об отце?
Она покачала головой:
– Об этом не принято говорить.
И все тщательно продуманная и выверенная система дала трещину. Чудом уцелевшее бунтарское зерно проросло в следующем поколении, если Майк помог незнакомому беглому мальчишке-урбиту, если понял, что в мире табу живут такие же люди, как он сам. Если смог под изысканной оболочкой привычной и такой удобной жизни увидеть отвратительную беспощадную силу, которая управляет людьми, словно марионетками, и бессловесную покорность марионеток своим элегантным шелковым оковам.
Думая об этом, Роб вздрогнул от омерзения. Майк был прав, прав во всем. А он едва не проглотил лакомую приманку, сулящую силу и могущество, которая на поверку оказалась не менее губительной: быть не куклой в этой страшной игре, а кукловодом.
– Ты молод, Роб, слишком молод, чтобы понять, - услышал он, словно издалека, голос миссис Гиффорд.
– Но его скоро найдут. В Графстве невозможно долго прятаться. Я сказала им, во что он был одет, а они обещали не причинять ему боль.
Роб встал.
– Пойдешь спать?
– Да, - он поклонился, не глядя на нее.
– Спокойной ночи, мэм.
Ночь была теплая. Вдалеке лунными бликами посверкивала изгородь, граница, неприступная лишь в воображении.
С тех пор, как Роб принял решение, многое прояснилось, даже на свою жизнь в Урбансе он теперь смотрел иначе. Вспомнилась та ночь, в доме Кеннели и нечаянно подслушанный разговор. "Опасное дело, - говорил незнакомый мужчина.
– Да, приходится рисковать, и нам всем лучше хорошенько это усвоить". Роб тогда уже знал - они говорили о несчастном случае с его отцом, но не сомневался, что риск связан с профессией электрика. А если - нет? Отец был превосходным специалистом и вряд ли мог допустить такую губительную оплошность. А если отец участвовал в тайном заговоре? Вот почему мистер Кеннели отказался помочь Робу. "Там ты будешь в безопасности, - сказал он и тут же, спохватившись: - То есть, там о тебе лучше позаботятся". Тогда, ослепленный обидой, Роб не понял, да и не мог понять, странный смысл этих слов. "Просто сорвалось с языка"... Мистер Кеннели знал, что сын бунтовщика, убитого тайной полицией, не сможет быть в безопасности в доме другого бунтовщика, пусть даже друга его отца.