Хранительница его сокровищ
Шрифт:
Лизавета услышала это всё вполуха, и самое главное он ещё повторил ей, когда вернулся и забрался под одеяло.
Следующие три дня слились во что-то одно, насыщенное и маловразумительное. Утром — кофе в их гостиной, дальше непременно рассветная служба, потом — возможны варианты. В первый день было то самое заседание Совета Десяти, к которому по просьбе Фалько присоединились Магистры всех трёх Орденов. Лизавета помнила, что они должны утвердить кандидатуру нового Великого Герцога, но тут, кажется, возражений не было ни у кого.
Десять первых лиц государства, трое Магистров, господин Карло и господин церемонимейстер — вот вам и правительство. Но Фалько явился на это заседание не просто так, а взяв с собой явившихся поутру
— Приветствую вас, господа. Итак, волей моего покойного брата я назван его преемником. Если у вас есть какие-то соображения по этому вопросу, говорите сейчас, после слушать не буду, — и поскольку все молчали, то он продолжил. — Я сейчас стою перед вами, как есть, и имею честь представить вам мою семью. Моя супруга госпожа Элизабетта не происходит ни из одного рода Фаро. Она добра и милосердна, но не терпит глупости и наглости. Мои сыновья и наследники перед вами, Маттео и Дамиано, — при этом старший улыбнулся с видом сытого волка, а младший — как будто знал за каждым, сидящим в зале, десяток грешков. — Моя старшая дочь София — её величество королева Ниаллы. Моя младшая дочь Аттилия ещё молода и учится в Обители Сияния.
Почтенные члены Совета Десяти переварили выданные им сведения, и дальше решали практические вопросы — о погребении его милости Гульэльмо и коронации. Все согласились с тем, что государство не должно оставаться без головы, поэтому чем скорее представитель рода Фаро принесёт присягу Солнцу, Морю и Народу, тем лучше. Погребение назначили на следующий день, а через день после того — церемонию вступления на престол нового Великого герцога.
Министр-церемонимейстер пришёл в ужас, он пытался доказать, что приличного герцога только хоронить надо три недели, не говоря уж о том, что так быстро приветствовать нового просто недостойно имени рода и славы Фаро. Фалько сделал глубокий вдох — детки увидели и разулыбались — и спросил господина Велизарио, сам ли он возглавит отряд в случае нашествия тёмных тварей или флот — против пиратов, которые нет-нет, да и прорываются сюда? Ведь вести о том, что Фаро без головы, разнесутся стремительно, а что там вообще у нас с соседями? Можно ли рассчитывать на поддержку?
Господин Криченца, отец Серафино, сообщил, что с соседями… по-разному. Но если его милость Марканджело был во времена оны женат на женщине из Вассо, и в детях его их кровь, так может быть, удастся положить конец вражде? Болотный край невелик, но в случае опасности может поддержать одним-двумя хорошо вооруженными отрядами. Фалько кивнул, что мысль хорошая, и что он сам свяжется с Ринальдо Вассо. Маттео рассказал о дислокации флотов, и поскольку теперь ещё и флот Фаро переходил под руку Фалько и сыновей, то общая мощь увеличивалась. Фалько ответил, что по флотам нужно собираться отдельно, с некоторыми заинтересованными лицами. И добавил, что Фаро повезло в том, что он присоединяет к герцогству свои территории, а их, оказывается, прилично. И пусть господа не надеются, что он будет неизменно править получившимся государством из здешнего запечного угла — да-да, все важные вопросы сейчас решаются в Срединном море, Маттео может подтвердить. Запереть Аллическое море от всех враждебных сил им по плечу… но детали потом.
Господа советники расходились озадаченные. В тот день ещё пришлось выдержать долгое совещание с господином Велизарио, который горел желанием браться за оба торжества — и печальное, и радостное — немедленно, и впихнуть в оставшееся время как можно больше всякого и разного.
Лизавете как-то удалось ускользнуть от каких-либо обязанностей по подготовке, а может быть, на неё никто и не рассчитывал. Во всяком случае, на похоронах она была простым статистом, но хотя бы посмотрела на местный Остров Мёртвых — ведь, мать его, ей же тоже здесь лежать, скорее всего. Усыпальница рода
Фаро была роскошна и величественна, статуи покойных герцогов и их супруг — прекрасны, и на могилу Гульэльмо тоже в течение какого-то времени должны были поместить статую.А потом у них остались сутки до коронации, или что это такое.
Фалько рассказал, что обряд трёхчастный. Он начинается на рассвете в Храме Великого Солнца возле дворца, продолжается на лодке в лагуне и завершается — на площади перед храмом и дворцом. Во время первой части ему предстоит пожертвовать немного своей крови на главный алтарь, и для этого служит ритуальный хранящийся в храме меч. Говорят, он помнит едва ли не праведника Эмилия. Это связь с Солнцем. Далее нужно установить связь с Морем, для того отправиться в лагуну и бросить в море кольцо (почему я не удивлена — думала Лизавета). И далее вернуться на площадь, где показаться народу и принести клятву защищать и оберегать, как от сил Тьмы, так и от земных врагов.
А Лизавете предстояло пройти весь путь рядом с ним, потому что все, кто был в курсе вопроса, заверещали, что во время церемонии при его милости Марканджело должен быть Великий Скипетр, пусть подданные его видят. А Лизавета нужна, чтобы держать вредный предмет, пока его милость будет выполнять разные требуемые ритуальные действия — раз уж она с этим предметом накоротке. Эту мысль высказал Магистр Сияния — ну да, кому ж ещё, как не ему. Господин Велизарио чуть дар речи не утратил, как услышал про Великий Скипетр, и долго болтал, что эта церемония надолго останется в памяти людской. Пока Фалько не пресёк его болтовню словами о том, что лично он полагает, что уже сейчас о нём можно оставить в памяти поболее, нежели церемонию, какой бы она ни была, а то ли ещё будет. Господин Велизарио поперхнулся на полуслове и затих.
Порядок действий расписали, важнейших гостей известили и пригласили. Из тех, кого знала Лизавета, были Раньеро и герцог Вассо, который согласился посетить Фаро и принять участие в коронации своего пусть бывшего, но зятя. Всех детей также приставили к делу, её величество София даже привезла Фальковых внуков — двух мальчишек семи и девяти лет, которые с восторгом повисли сначала на шее у деда, а потом точно так же — на дяде Маттео. С отношениями внутри этой ветви семьи всё хорошо, порадовалась Лизавета.
Тилечка, как оказалось, успела задружиться с обоими новообретёнными братьями. Маттео научил её хитрому заклинанию защиты и ещё — плевать жеваной травой через стеклянную трубочку. Теперь они радостно это делали в компании юных наследников Ниаллы Танкредо и Лукиано, а также — подаренного на свадьбу щенка какой-то редкой охотничьей породы. Дамиано успел притащить ей ценные книги по магическим искусствам, которые она радостно читала и обсуждала с ним. Софию она боялась и старалась с ней лишний раз не встречаться.
Всё шло своим чередом, только очень быстро. И вечером накануне церемонии Лизавета и Фалько сидели на диване, прогнав всех — и детей, и охрану, и советников.
— Смотри на всё это, как на приключение, — сказал Фалько. — Ты увидишь Фаро с весьма любопытной стороны. И если захочешь, сможешь изменить что-нибудь, что не нравится тебе особенно сильно. Ведь есть такое, правда?
— Можно подумать, мне кто-то даст что-то изменить, — усомнилась Лизавета.
— А куда денется-то, я же тебя поддержу, — подмигнул Фалько.
О такой стороне будущей карьеры супруги правителя Лизавета не задумывалась. А если попробовать, то перспективы открывались захватывающие. Просвещение? Женское образование? Что там ещё бывает? Посмотрим. Если Фалько и вправду будет на её стороне…
И когда наутро под несмолкающий колокольный звон и радостные крики народа Марканджело и Элизабетта Фаро стали Великими Герцогом и Герцогиней, все знамения были благоприятными и сулили обоим долгое и успешное правление.
А кто они такие, чтобы возражать благоприятным знамениям?