Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Возвращаясь к интересующей нас идее мессии, заметим, что носителями ее были не все вообще оппозиционные религиозно-политические группировки, а именно такие, которые были достаточно оппозиционны, чтобы мечтать о новом, лучшем мире, но недостаточно решительны, чтобы погибнуть в борьбе за этот мир. Такую оппозицию представляла некоторая часть фарисеев и ессеев. У них и обнаружилась та особенная тяга к религиозному сектантству и соответствующему писательству, которые так характерны для времени римского господства в Иудее. Что касается литературного творчества этих сектантов, то оно действительно обширно: число созданных ими ветхозаветных апокрифов, то есть сочинений, написанных в библейской традиции, но не включенных позднее в канон, — таких, например, как книги Маккавеев, Бен-Сиры, Юбилеев и т. д., — доходит до семидесяти, из них до нашего времени сохранилось около тридцати. С этим особенным религиозным движением мы хорошо знакомы теперь благодаря рукописям и другим находкам в районе Мертвого моря.

Случайное открытие в 1945 году пастухом-бедуином Мухаммедом-эд-Дибом в Иудейской пустыне пещеры с глиняными сосудами, в которых были спрятаны древние рукописи, явило нам одну из самых любопытных страниц в культурной истории древнего мира. Открытые тогда первые семь рукописей довольно скоро оказались в поле зрения ученых, а последовавшие публикации Э. Л. Сукеника, М. Барроуза, Дж. Тревера, У. Браунли вызвали всеобщее внимание. Началась большая систематическая работа специалистов-востоковедов. При этом филологи обратили внимание на то, что в Иудейской пустыне, близ западного берега Мертвого моря, подобного рода находки делались давно, еще в поздиеантичный и раннесредневековый периоды, о чем свидетельствуют ранний христианский писатель Ориген (III век), митрополит Селевкии Тимофей (рубеж VIII–IX веков), караитский писатель Киркисани (X век) и некоторые другие. Но более всего на первых порах была результативна работа археологов. Вслед за бедуинами они обследовали или заново выявили целый ряд пещер у западного берега Мертвого моря, содержавших тайники с рукописями: в районе Вади-Кумрана и Вади-Мураббаата, монастыря св. Саввы у Хирбет-Мирда, древней крепости Масады и др. Кроме того, были обнаружены следы древних поселений в районе Хирбет-Кумрана, Айн-Фешхи и Айн-эль-Кувейра, которые оказались местожительством некой религиозной общины, устроенной наподобие ессейской. И рукописи, и остатки поселений датируются примерно одним и тем же временем — со II века до н. э. по I век н. э. Естественно было предположить, что члены Кумранской общины, как стали называть открытый комплекс по имени центрального поселения, и были теми, кто составил, а затем запрятал в ближайших пещерах драгоценные рукописи.

Конкретный обзор находок, сделанных в районе Мертвого моря, необходимо начать с ознакомления с общим составом обнаруженных рукописей. Уже к 1960 году в распоряжении ученых имелось до 40 тысяч фрагментов из 600 книг на восьми языках и диалектах (древнегреческом, древнееврейском, арамейском и др.). Правда, полностью сохранились лишь тексты на двенадцати кожаных и двух медных свитках. По содержанию найденные тексты относятся к самым разнообразным жанрам: это и библейские тексты, сейчас самые ранние из тех, которыми располагает наука, и комментарии к отдельным библейским книгам, и прочие оригинальные произведения, составленные в Кумранской общине, и, наконец, различные деловые документы, среди которых фигурируют, например, подлинные письма руководителя восстания иудеев в 132–135 годах Симона Бар-Кохбы, найденные в одной из пещер Вади-Мураббаата. Все эти письменные материалы представляют огромный интерес и являются ценнейшим источником для изучения духовной и социальной жизни иудейского общества на рубеже старой и новой эры. В сочетании с археологическими материалами, добытыми на местах древних поселений в районе Хирбет-Кумрана, эти тексты дают возможность зримо представить себе жизнь, материальную и духовную деятельность иудейской секты, за которой закрепилось название «Кумранская община».

Эта община была организована и существовала на принципах, весьма схожих с ессейскими: та же строгая проверка и система испытаний для новых членов, тот же строгий распорядок жизни в общине, включая обобществление собственности, общий труд, общие трапезы и молебствия до и после работы, наконец, те же элементы идеологии.

Драгоценные сведения о жизни кумранитов мы находим прежде всего в документе, который условно именуется Уставом общины. В начале сохранившегося текста прокламируется цель создаваемого праведного союза и перечисляются те главные принципы, на которых он основан: «[Это написано, установлено] для того, чтобы ввести всех добровольно предавшихся творить законы бога в праведный союз для объединения в совете бога и для хождения перед лицом его непорочно [в течение] всех откровений согласно срокам их свидетельств. И [они должны] любить всех сынов света, каждого сообразно его жребию в совете бога, и ненавидеть всех сынов тьмы, каждого по его преступлению сообразно с отмщением бога. И все побужденные его истиной внесут все свое знание, всю свою силу и все свое имущество в общину бога, дабы очистить свое знание правдой законов бога, а силу свою укрепить сообразно совершенству его путей, а все свое имущество [употребить] по его совету» (пер. К. Б. Старковой).

В идеологии кумранитов отчетливо выступают те главные идеи, которые были характерны для религиозного сознания предхристианской поры: дуализм, то есть представление о двойственной природе мира и извечной борьбе сил добра с силами зла, вера в божественное предопределение, крайние эсхатологические настроения и конечно же мессианизм. О главных началах религиозной философии кумранитов можно судить хотя бы по такому отрывку из Устава общины: «От бога всезнающего все сущее и бывшее. Прежде их бытия он направил всякую их мысль, и в своем бытии они выполняют свои дела ради свидетельства о себе, согласно его величавому замыслу, и [те дела] не подлежат изменению. В руке его законы всему, и он их поддерживает во всех их нуждах. Он сотворил человека для владычества над миром и положил ему два духа, чтобы руководиться ими до назначенного им срока. Это духи правды и кривды. В чертоге света — родословие правды, и из источника тьмы — родословие кривды. В руке начальника света власть над всеми сынами праведности, путями света они будут расхаживать. В руке ангела тьмы вся власть над сынами кривды, и путями тьмы они будут расхаживать… Но бог в тайнах своего разума и в своей славной мудрости дал конец бытию кривды и в назначенный срок уничтожит ее навеки. И тогда навсегда выйдет правда мира, ибо она запятналась на путях нечестия при владычестве кривды до срока постановленного суда. Тогда бог прокалит своей правдой все дела мужа и обелит себе из сынов человеческих плоть, принадлежащую ему, — чтобы покончить со всяким духом кривды среди них и чтобы очистить их своим святым духом от всех нечестивых дел…»

Что касается мессианских настроений кумранитов, то они отчетливо выражены в свидетельствах о некоем учителе справедливости, упоминания о котором встречаются в целом ряде кумранских документов. Особенно информативны упоминания в комментарии на книгу пророка Хабаккука (Аввакума), откуда мы узнаем, что учитель справедливости воспринял истину «из уст бога», что «бог поведал ему все тайны слов его пророков-рабов», что те, кто верит в учителя справедливости, будут спасены богом «от дома суда». Упоминается здесь и антипод учителя справедливости — некий нечестивый жрец, который «оставил бога и изменил законам из-за богатства» и вообще «путями мерзости действовал по всей скверне нечистоты». Этот нечестивый жрец повинен был также и в том, что «преследовал учителя справедливости, чтобы поглотить его в гневе своего пыла». Преследовал он и почитателей учителя справедливости, людей бедных, как иногда называли себя кумраниты. Автор комментария убежден в том, что нечестивого жреца постигнет божья кара за все им содеянное: «Бог осудит его на уничтожение за то, что он замыслил истребить бедных» (пер. И. Д. Амусина).

В научной литературе нет недостатка в попытках идентифицировать учителя справедливости и нечестивого жреца с какими-либо соответствующими историческими персонажами. Однако надо признать, что все эти попытки оказались неубедительными. Образы учителя справедливости и его антипода достаточно туманны и абстрактны, и в них надо видеть, скорее, некие типические фигуры, отвлеченные воплощения добра и зла. Неясно даже, пострадал ли уже учитель справедливости, или страдание и гибель его только предполагаются. Надо согласиться с теми исследователями, которые усматривают в кумранском учителе справедливости одну из ипостасей мессии, одного из предтеч новозаветного Христа.

Оценивая место Кумранской общины в религиозном движении в Иудее на рубеже старой и новой эры, надо еще раз подчеркнуть очевидную близость кумранитов с ессеями, близость, доходящую до тождества (многие поэтому считают Кумранскую общину одним из ответвлений ессейства). Выше мы уже отмечали принципиальное сходство организации и принципов существования общин кумранитов и ессеев, главных элементов их идеологии. Добавим к этому и такую весьма существенную подробность ритуала, как обязательное каждодневное омовение. Сложнее обстоит дело с отношением Кумранской общины к христианству. Здесь также очевидна их большая близость, что подтверждается самоназванием кумранитов — таким же, как у христиан: община, новый завет (или союз), сыны света и т. п. Так или иначе, можно утверждать, что Кумранская община, подобно ессеям, была одной из непосредственных предшественниц христианства.

Глава 4 Становление христианства

Новый завет

Рождение христианства запечатлено прежде всего и литературной традиции самих христиан. Их сочинения при всей тенденциозности являются важнейшим источником для суждения о первоначальном христианстве: о родине первых христианских общин, их составе, идеологии и организации. Особенно важна та группа ранних христианских сочинений, которая составила христианский канон, или Новый завет. Так стала называться эта часть Библии в отличие от Ветхого завета, созданного древними евреями, но признанного священным также и христианами. Разумеется, мы располагаем целым рядом других материалов по истории первоначального христианства: это и оставшиеся вне канона раннехристианские сочинения, новозаветные апокрифы, и произведения первых христианских писателей, обладающих отчетливой исторической реальностью, апологетов Юстина и Тертуллиана, богословов Иринея и Климента Александрийского, историков Евсевия Кесарийского и Павла Орозия, и, наконец, произведения античных языческих писателей Иосифа Флавия, Тацита, Плиния Младшего, Светония и др. Однако, за исключением разве что некоторых новозаветных апокрифов, все эти материалы, по существу, носят вторичный характер, поскольку они либо прямо опираются на новозаветную традицию (позднейшая христианская литература), либо так или иначе считаются с христианским преданием, пусть даже устным (языческие писатели). Вот почему главной основой для суждения о первоначальном христианстве остаются сочинения Нового завета.

Название «Новый завет» усвоено христианской традицией очень рано. Непосредственным образом оно могло опираться на евангельскую сцену и слова Христа во время тайной вечери: «И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: Пейте из нее все; ибо сие есть кровь моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Евангелие Матфея, 26, 27–28).

Новый завет — достаточно сложный литературный свод. В него входят 27 сочинений, приписываемых Матфею, Марку, Луке, Иоанну, Иакову, Петру, Иуде, Павлу. Группируются эти сочинения по следующим разделам: 5 книг исторических (4 евангелия — Матфея, Марка, Луки и Иоанна — и Деяния апостолов — того же Луки); 21 книга учительская (7 так называемых соборных, то есть обращенных ко всему христианскому миру, посланий апостолов Иакова, Петра, Иоанна и Иуды и 14 посланий апостола Павла, адресованных отдельным христианским общинам или лицам); и одна книга пророческая (Апокалипсис, или Откровение Иоанна).

Несколько слов надо сказать о рукописной и литературной традиции Нового завета. Древнейшие более или менее полные списки на греческом языке — это Синайский и Ватиканский кодексы IV века. Однако сохранились фрагменты более ранних списков, из которых, пожалуй, самый ранний — папирус из коллекции Дж. Райленда (в Манчестере), содержащий отрывок из Евангелия Иоанна, — от первой четверти II века. Что касается формирования новозаветного канона, то оно определяется рядом отчетливых вех: концом II века датируется так называемый канон Муратори из 23 названий (в рукописи VIII века, обнаруженной в Милане в 1740 году итальянским ученым Муратори); далее идут перечни у ранних христианских писателей Иринея, Тертуллиана, Оригена и др.; наконец, на Лаодикийском соборе 363 года был выработан список из 26 новозаветных сочинений (без Откровения Иоанна), а на Карфагенском соборе 419 года — окончательно из 27 сочинений.