Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога 2

В мгновение ока пол в зале затрясся — огненные шары, как рой бешеных ос, вонзились в пол, оставляя за собой чёрные выбоины. Но я был готов. Я сконцентрировался, вытягивая из глубин своих сил водяной барьер. Вода, как приверженец, исполнила мою волю, погасив пламя, било, как будто капли дождя приземлялись на раскалённые угли.

Ассасин, притаившийся под тенью, стремительно ворвался в моё личное пространство, целясь в спину. Я уловил движение врага и, перехватив его за запястье, сломал руку нападающему с треском, подобным хрустальному стеклу. Перемещаясь с потоком, я выхватил из-за пояса кинжал и, мгновенно став смертельным вихрем, вонзил лезвие в череп врага.

На мгновение всё стихло, но тут же разразилась новая атака. Маги вновь заворожили воздух молниями, и я ощущал, как искры жгут кислотой, пробираясь к сердцу. Я собрал вокруг себя защитный барьер. Заядлая улыбка скользнула по губам, когда я совершил рывок и использовал на врагах навык «Мясник». Взрывная мощь пронзила врагов. Их тела, словно хлеб, разлетелись на куски, руки и ноги, отделившиеся от тел, падали, как осенние листья под нежным ветром.

Крепкий авантюрист в стальных доспехах и с огромным щитом, словно непроходимая стена, ринулся на меня. Но не успел он сделать и шаг, как из его спины выпрыгнули два воина с мечами, впитавшими магию напряжения. Я усмехнулся — комедия, которой нельзя было не порадоваться. Мои кинжалы, как искусные палитры, парировали их удары, и с резким движением я лишил обоих имён и головы, оставив лишь зловещий шёпот их последнего вздоха.

— Магия крови! — зарычал я, алая жидкость собралась над головой крепкого авантюриста с щитом, волшебно пронзая его насквозь, словно пролетающий метеор. Его останки упали с резким хрустом, а мраморные полы снова впитали в себя эхо скорбного окончания врага.

Стража начала окружать меня, но гнев преисподней не оставил без внимания. Вихри огня подхватили тела стражи, и их золотые доспехи начали плавиться. Остались лишь обугленные скелеты.

Громкий крик Эфрина, высокопоставленного эльфа, затопил зал. Его страшный вид не мог скрыть паники:

— Возвай! Пусть твои наёмники быстрей разберутся с этим ублюдком!

Зверолюд с секирой, как огромный кот, излучая ярость, бросился на меня. Два авантюриста с мечами ловко переплыли на флангах, разрывая пространство между нами. На балконе маг, подобно ястребу, нацелился на мою глотку, и я в тонкой игре чувствовал, как вокруг сгустилась ненависть.

— Вы просто отребье! — произнёс я, наполняясь древней силой.

Секира с огромной силой врезалась в пол, оставив за собой трещины, которые падали, как продолговатые языки пламени.

Я с лёгкостью уклонился, потянувшись к земле, когда зверолюд поднял своё оружие, чтобы снова попробовать. Однако его попытка завершилась неудачей: его массивная секира застряла в камне, нерушимая, как его гордость.

— Альскальмур! Форма катаны! — произнёс я, и вмиг мой кинжал зазвучал, изменяясь под мою волю.

Выпад был свиреп, и только лишь раны, оставленные моей катаной, напоминали о встрече. Две ладони взмыли, вверх покидая тело зверолюда, а после, шея врага была перерезана в мгновение. Два наёмника одновременно атаковали с двух сторон, а град каменных кольев устремился на меня в лоб. Я воткнул катану в землю и перехватил нападающих с мечами за шею и прикрылся их телами от магической атаки. Кровь брызнула в стороны.

Изнутри меня вырывался рой эмоций. Я стремительно устремил своё внимание на мага. Он был слишком близок, слишком уязвим. Молнии лились к моему телу, но я сблизился, призвав крылья, зацепив врага за лицо, заставляя его потерять разум.

— Кислота! — произнёс я, в венах моей силы врывалась холодная ярость.

Поросячий визг пронзил пространство, когда я выплеснул всю свою ярость в несчастное тело мага. Высокопоставленные эльфы начали ломиться в овсе стороны, покидая трибуны, с которых, они наблюдали за битвой, надеясь на свою быструю победу.

Двери зала были запечатаны, как чаша, полная предательства. Зал наполнился — агонией и страхом, мрак и свет соединились, став одним, веселясь от моего подъёма и жестокого насилия.

Кожа горела, словно сам огонь проникает в самую душу. Катана в моих руках, обливаясь тёмной кровью. Я чувствовал, как холодный пот стекает по спине, но адреналин, что наполнял мои вены, гнал все сомнения прочь. Буря, что разразилась внутри, требовала кровавого продолжения. Взгляд, полный решимости, устремился на оставшихся живых.

Дальвен, обессиленно отступая, вернулся в реальность, распахнув глаза до предела. Он смотрел на меня, полное ужасом лицо, будто шокированное тем, что видело.

— Убейте его, убейте! — раздавался возглас Дальвена, эхом отражаясь в стенах.

И тут же с тени вырывшись, два авантюриста бросились на меня. Один — с булавой, другой — со стальными боевыми когтями. Стремительный момент, светящиеся глаза, полные ярости и несокрушимой уверенности. Но на этом поле я был единственным победителем. Я увернулся от размашистого удара, булава нападающего лишь зябко коснулся моих волос на голове. В следующее мгновение лезвие катаны, пронзило сердце врага, словно горячий нож сквозь масло.

Второй враг владел магией пространства и, выпрыгивая из, неоткуда, пытался нанести мне удар исподтишка своими боевыми когтями. В какой-то момент я подловил нападающего, и по инерции я схватил его запястье, и звук ломаемых костей, как хруст веточки под ногами, проносился в воздухе. Затем жёсткий удар в каменный пол — я обрушивал свою ярость на противника. Молния, изящная и стремительная, испустила рёв, добив авантюриста.

Остатки стражи застыли, словно статуи, не способные шевельнуться под гнётом ужаса. Их жизнь оборвалась от мощной атаки цепной молнии.

Три мечника, которые спрыгнули с трибун, положились на свою неожиданную атаку и смелость. Но смелость и неразумие часто идут рука об руку. С лёгкостью, слегка наклонившись, я взмахнул катаной, как экстравагантный художник, подметая палитру страшной карри, и мечи упали на пол. Тела авантюристов вспыхнули, раскатываясь в огне, который отразился в глазах врагов. Я чувствовал себя живым — на грани безумия, на грани свободы.

Свет в зале потускнел, осталась лишь яркость пламени, освещающая зелёное платье девушки-авантюриста, которая, смеясь, явилась на сцену. Её весёлый смех контрастировал с гулом борьбы, как живой цветок среди мрачных теней. Она подняла руки, и вокруг неё закружились цветы, которые выпустили споры, покрывая меня словно облаком.

— Я повелеваю магией ядов. Какой бы ты крепкий ни был, ты подохнешь от моей силы! — произнесла девушка, чей голос звучал как Музыка.

Я лишь расхохотался:

— У меня иммунитет, тупая ты дура! — прогремел я, и мой смех перекрывал трепет лепестков, разлетающихся в унисон.

Взмах, прыжок, и с той же меткостью, которую не одолеть, я ринулся вперёд и стал единственным, кто что-то решал здесь.

Легко, с ловкостью охотника, я схватил отрубленную голову девушки. В следующий момент тело авантюристки распласталось на полу. Я бросил голову под ноги Возвая и Дальвена.