Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога 2

— Взрыв бездны! — прорычал я, запустив мощнейший взрыв, предназначенный чтобы дезориентировать демона. Улица наполнилась пылью и обломками.

Чувствуя ауру врага, я запрыгнул в облако пыли и появился перед Аглаем.

— Мясник! — прошипел я, и невидимая волна энергии пронзила тело демона, нанося ему удар.

Кровь проступила на щеке Аглая. Это взбесило его. Демон начал читать мощное заклинание, окутывая нас тьмой. Солнце спряталось за сгустившимися тучами, давление тёмной магии усиливалось. И в этот момент, к моему удивлению, я почувствовал возвращение способности к телепортации.

— Валим отсюда! — закричал я, сближаясь со своими спутницами.

— Не уйдёте! — прорычал Аглай.

Тёмные шипы пронзили пространство, стремясь к нам, и в это мгновение сплелись руки моих союзниц.

— Телепортация! — произнёс я с последним вздохом, и белый свет охватил нас.

Свет исчез, и мы, словно кружась, оказались на поляне у Ворталаса, где звёзды шевелили небосвод, расползались в упадке.

Оглушительный крик Аранольд разорвал тишину. Я сбросил шлем, сердце бешено колотилось. Перед моими глазами предстала ужасающая картина: Милени лежала в объятиях Галары, тело изранено, словно поле боя. Огромная рана зияла на животе девчонки, кровь сочилась ручьём, а правая рука… её просто не было, оторвана по локоть. Галара, её лицо искажено ужасом, безуспешно пыталась зажать кровоточащую рану.

— О нет! Галара, ты знаешь заклинание лечения? — вырвалось у меня, голос сорвался.

— Нет, — тихо ответила тёмная эльфийка, её голос был полон отчаяния.

— Милени, будь с нами, Ворталас рядом, мы найдём целителя! — я пытался внушить себе и эльфийке надежду, но слова звучали пусто.

Моя израненная спутница слабо протянула окровавленную руку, коснулась моей щеки, и глаза эльфийки закрылись.

— Милени умерла, — произнесла Галара, её голос был глух, словно отзвук в пустой пещере.

Её рука лежала на сердце Милени, подтверждая страшный приговор.

Я бережно взял Милени на руки, не в силах поверить в случившееся. За спиной появились тёмные крылья, полёт в город казался бесконечным, каждый взмах крыльев отдавался болью в груди. Я ворвался в гильдию авантюристов с телом эльфийки на руках, крича о помощи, словно обезумевший. Среди пьяных и беззаботных лиц нашёлся целитель, но его слова прозвучали как приговор:

— Поздно. Рана слишком серьёзная. Даже если бы она была жива, только сильный целитель мог бы её исцелить.

Мои спутницы, Аранольд и Вурса, подошли, и Аранольд тихо сказала:

— Мы должны вернуть её тело на родину и сообщить её отцу.

Вурса, проявив удивительное хладнокровие, попросила ткани у регистратора и бережно укутала тело Милени. Мы отнесли её в комнату, уложили на кровать.

— Утром отправимся в Милдрейс, — произнесла Аранольд, закрывая дверь.

Комната погрузилась в полумрак, освещаемая лишь мерцанием свечи на потрескавшемся каменном столе. В моих руках – тяжёлая, хрустальная склянка, наполненная густой, словно жидкое золото, амброзией. Её истинные свойства я скрыл даже от своих соратников, указав лишь на способность исцеления. Но истина куда сложнее. В течение суток после смерти амброзия способна вернуть жизнь. А затем, на целый месяц, волшебство зелья продолжает действовать, оберегая выпившего от смертельных ран, ядов и болезней – некий живой щит, созданный богами или алхимиками невероятного мастерства.

Мой разум был раздвоен. Амброзия – самое ценное, что у меня было. На протяжении многих лет я гнался за силой и бессмертием, боялся смерти как смертельной болезни. Относился к окружающим, за исключением разве что воспоминаний о погибшей жене, как к инструментам, как к пешкам в моей игре за выживание. Даже Милени, казалась лишь частью этой игры. Но всё изменилось. Впервые за долгие годы я испытывал нечто большее, чем эгоистичный страх. Я чувствовал ответственность, настоящую, жгучую заботу о другом человеке.

Рука, дрожащая от напряжения и противоречивых эмоций, откупорила склянку. Аромат – сладкий, божественный, и в то же время наполненный таинственной угрозой – ударил в нос. Я склонился над Милени, её лицо было бледным, губы безжизненными. Медленно капля за каплей, я вылил амброзию ей в рот, наблюдая, как густая жидкость медленно стекает по горлу девчонки.

Десять секунд. Бесконечные, мучительные десять секунд. А затем…

Золотистый свет, словно излучение солнца, пронзил тело моей спутницы. Свет пульсировал, заполняя комнату тёплым сиянием, отбрасывая причудливые тени на стены. Я увидел, как рваная рана на её руке начала затягиваться, будто невидимые нити сшивают разъединённую плоть. Кожа приобретала здоровый оттенок, и бледность быстро сменилась естественным румянцем. Процесс исцеления был невероятно быстрым, завораживающим и прекрасным. Даже рука снова выросла из локтя.

Когда сияние угасло, Милени медленно открыла глаза. В них – смятение, боль и удивление.

— Где я? — прошептала она, голос эльфийки был слабый, но полной жизни.

Мне не нужны были слова. Я лишь наклонился и поцеловал Милени. Поцелуй, полный нежности, раскаяния и безграничной любви.

Глава 18: Поход в Алару и столкновение с проклятым драконом

С той минуты, как я увидел Милени живой, всё перевернулось. Мои спутницы увидели снова живой и здоровую эльфийку, после чего начали засыпать меня вопросами.

— Что произошло? Как Милени воскресла и её рука на месте?! — озвучивала свои мысли Аранольд, кулаки её сжимались от волнения.

Женщина смотрела на меня, и я чувствовал, как удивление распирает её изнутри. Мне лишь оставалось рассказать всё об эликсире амброзия, что я использовал, и об эффекте воскрешения. Конечно, я приврал, что изначально не знал обо всех свойствах зелья. Но всех окружающих уже не волновали мои слова, спутницы крепко обнимали Милени, а после оставили её одну, чтобы эльфийка отдохнула и выспалась.

На завтрак, аромат свежего хлеба и парного мяса заполнял первый этаж гильдии. Мы сидели за затёртым деревянным столом в укромном уголке у окна, где нашёлся последний кусочек тепла. Время шло медленно, облака на горизонте сгущались.

— Господин Дарго, вы смотрели, что в свитке? — произнесла Аранольд, её взгляд был полон тихого призыва.

Я не думал, что она так заботится о наших делах, но у нас не было выбора.

— Нет ещё, — ответил я, доставая из-за пазухи свёрток бумаги, который Дамрот передал мне в Коллегии Магов.

Подобные бумаги всегда таили в себе опасности и загадки.

— Думаю, нам пора узнать, что на пергаменте, — произнесла Вурса, зажигая в себе искру любопытства, которая моментально охватила всех нас.

Я развернул свиток, древний пергамент показался единым целым. Но когда я перевернул бумагу, пустота повстречалась моим глазам.

— Не понимаю, — произнесла Галара, голос дрожал от недоумения.

Мы все смотрели на чистый лист, ощущая нарастающий трепет, когда слова начали проявляться на поверхности пергамента, словно свет, пробивающийся сквозь тьму.