Хроники былого и грядущего

— Я хочу, чтобы мой будущий сын взял в жёны твою будущую дочь.

Мы оба замолчали. Я продолжал улыбаться, наблюдая за самую каплю растерянным парнем. А его мозг усиленно работал. Надеюсь лишь, что в нужную сторону.

— Откуда ты знаешь, что у меня будет дочь? — наконец выдал он.

— Я знаю это, — пожимаю плечами, — не зря же меня называют «Великим Пророком»? — хмыкаю, видя скепсис в его глазах и начинаю говорить понятнее.

— Всё просто, — беру я столовые приборы и и выстраиваю из них простую схему, — ты, да и я тоже, рано или поздно, найдём себе спутниц, — чуть горько произношу эти слова, — дети тоже будет. С этим фактом ты спорить не можешь, верно?

Ланнистер молча кивает.

— Шанс на дочь достаточно велик и, будем откровенны, забрать своего наследника ты мне не позволишь, — на это будущий грандлорд лишь скрещивает руки на груди, — а вот девочку уже вполне можно. Я считаю, что валирийский клинок стоит того, чтобы породниться с хозяином Запада, хоть и будущим. А ещё… ты ведь не отдашь её за простого рыцаря? — улыбаюсь, — значит, так или иначе, я стану лордом. Это… практически решённый вопрос.

Ланнистер хмурится, ведь… я ставлю достаточно неприятные условия и… смею на него давить!

— В свою очередь, обязуюсь быть преданнейшим вассалом, ведь лишь благодаря тебе, Тайвин, смог добиться всего, что у меня есть сейчас, — встаю на колено, — если же у тебя так и не будет дочери, значит такова воля Семерых.

Взгляд мужчины вновь вернулся к мечу. Он принял решение.

Ощущаю, как плоская сторона лезвия коснулась плеча, в опасной близости от шеи.

— Хорошо, Арвинд, — твёрдо посмотрел он на меня, — ты будешь лордом и твой сын получит руку моей дочери. Но если когда-то ты попробуешь меня предать, — кулак сжался, а меч едва заметно дёрнулся, едва не порезав мне кожу, — я своими же руками убью тебя. Это понятно?

— Предельно, — улыбаюсь ему и смело встаю, протягивая руку.

Секунду посмотрев на меня, он ухмыльнулся и пожал её, скрепляя соглашение.

— Что же, «лорд» Моустас, — вновь указал Ланнистер рукой за стол, — а теперь поведай мне, как бы ты действовал с учётом наших сил?

Мы долго общались, почти до самого утра, так и оставшись наедине. А на утро, когда его свита всё-таки пришла, встретили её ещё не как друзья, но… приятельского отношения от этого жёсткого и зачастую противоречивого человека я добился.

Зачем мне нужна Серсея? Всё просто. Я отниму у неё возможность родить бастардов Роберту. Уверен, что у другой женщины банально не хватит на такое духу. А если и хватит, то хоть сколько-то настоящих детей у Баратеона по итогу от неё всё равно родится.

А Серсея… пригодится. Если разлучить её с Джейме в раннем возрасте, то вырастет девушка, уже не текущая от одного его вида. Во всяком случае, очень на это надеюсь. Но даже если так, то возможности у неё уединиться с братом, просто-напросто, не представится. Всё! Преемственность трона спасена одним лёгким движением руки и передачей бесценного валирийского оружия. Хах, а мне и не жалко. Да, оно чудо как хорошо, но… плевать. Если это поспособствует моему возвышению и возможности в дальнейшем влиять на политику всего государства… я пойду на этот шаг. Уже пошёл.

Вернувшись к себе, я обнаружил полное собрание моего собственного штаба. Судя по их лицам, они готовы к любому моему решению. Что забавно, так это тот факт, что среди них прочно обосновались западные лорды, что вообще-то, были вассалами совершенно других людей… вот только присутствующие с ними лидеры погибли и я стал их заменой. Причём столь плотной, что думаю, они пошли бы на любые меры, по всего одному сказанному слову.

Демонстрирую им пустые ножны и начинаю смеяться, рассказывая ситуацию.

— Теперь нам осталось лишь победить! — взгляды мужчин фанатично блестят, — а потом, господин… лорд Моустас, вы заберёте себе Запад.

— Не весь, — хмыкаю, замечая, как кто-то открывает бутылку вина, а в палатку заходят заранее отобранные, наиболее приятно выглядящие жрицы любви, — но какая-то часть точно окажется у меня в руках… места хватит на всех.

Посидев с радостными мужчинами пару часов, отправился спать. Один. Я так и не смог избавиться от отвращения, при виде «других» женщин. Может быть Джит…

Сидя в кровати, я думал о ней. Смогу ли относиться к девушке также, как раньше? Ведь… она была моей первой любовью?

Ногти впиваются в ладонь, душевная мука по-прежнему умудряется накатывать, причиняя страдания, но… её нож режет уже не так сильно.

— Затупился, — жёстко усмехаюсь я, — а скоро и сломается о мою броню. Никто теперь не сможет сломить меня.

Через два дня лагерь снялся с места. Войска собрались покинуть свои привычные, заранее насиженные места. Моя история за это время, успела облететь лагерь. Простой рыцарь, оказавшийся в тяжёлом положении, один, против по меньшей мере пятидесяти тысяч наёмников «Эбенового Принца», смог их одолеть! С горсткой солдат!

И в награду он… стал лордом.

«Безземельным лордом» — вздумал зубоскалить какой-то шутник, которого почти тут же могучими руками схватил здоровый мужчина, яростно сдавив его шею и подняв в воздух.

— Отпусти его, именем короля! — выкрикнул один из гвардейцев, но ему переступило дорогу сразу семеро случайных прохожих, тут же обнажив оружие.

— Во славу «Небесного Клинка»! — закатил в экстазе глаза мужчина и свернул шею шутнику.

Вокруг раздались крики, начали подтягиваться новые люди, обнажая мечи.

— Расступитесь, братья, — вышел здоровяк вперёд, — я совершил свою месть, заткнув этот грязный рот. Я готов ответить за свои поступки, — он вытянул руки вперёд.

Остальные отступили, когда его уводили прочь, на быстрый армейский суд.

Это заставило меня поломать голову, но ситуация решилась довольно просто, ведь сломавший шею здоровяк был потомственным рыцарем, с хорошей репутацией и послужным списком, а оскорбивший меня — лишь вольным всадником, почти никому не известным.

Рыцарь отделался предупреждением.

Ха-ха-ха! Вот она… кастовая система…

А ещё, ко мне прибыла целая делегация бардов. Мужчины и женщины, умелые и не очень, но они хотели воспеть подвиги. Отобрав нескольких, чьи голоса показались мне наиболее хорошими, я разрешил им попробовать придумать что-то стоящее.

На это, находящийся рядом Демей, ставший едва ли не моей правой рукой, сказал, что если барды напишут плохую песню, то он лично проследит, дабы они как следует помучились перед смертью.

Побледневшим музыкантам сказал, что это всего лишь шутка, а потом махнул рукой, отослав их прочь. Единственное — разрешил доставать солдат, дабы они поведали реальный ход событий. Посмотрим, как они обессмертят мой подвиг.