Хроники Единорога. Охота

– Черт...

Карский прочитал сообщение, состоящее всего лишь из пары цифр и одной буквы, после чего тут же отправил столь же краткое ответное сообщение. Затем забросил телефон в мешочек из водонепроницаемой пленки и сунул его под пенку. Одним движением закрыл молнию, осторожно переложил рюкзак их прорезиненной ткани за борт лодки, после чего сам перекатился по нему в воду. Нужно было спешить. Молчание телепата перестало иметь значение. Одна из "тойот", которая ночью выехала из центра, как раз свернула на лесную дорогу. До ее ликвидации, то есть, что за этим следует, начала операции, оставалось, самое большее, несколько минут. Он сделал все возможное. Чтобы возможное уничтожение пассажиров не было замечено из базы, но кто же его знает. Не было у него гарантий на то, что взрыв не вызовет сигнала тревоги.

Вода была свежей, просто божественно прохладной; Карский тут же почувствовал в себе больше энергии, когда исчез с разогретой палубы парусной лодки. Он подклеил присоски разгрузки к рюкзаку, забросил его на одно плечо, после чего отстегнул баллон со сжатым воздухом, висящий на веревке за бортом. Еще раз испробовал загубник, быстро промыл маску. Когда погружался, почувствовал вибрацию возле печени. Короткую, зато интенсивную. Лишь через пару секунд до него дошло, что это телефон сигнализирует поступление очередного сообщения. Один сигнал. Лис.

Карский не задерживался. Что бы ни было в сообщении от телепата, оно и так уже не имело значения. Он начал действовать, и обратного пути уже не было. Даже если бы он выплыл на поверхность сразу же после сигнала, он не успел бы удержать Сову от нажатия на кнопку. Выпутаться из разгрузки, добраться до телефона, прочтение текста, переключение, ввод ответа – все это отобрало бы у него ценные секунды, необходимые для того, чтобы добраться до берега, прежде чем разыграется настоящая преисподняя. Он был уверен, что малейшая ошибка в ходе операции на подъездной дороге, вызовет тревогу в базе, и эсперы уже не будут идущими на заклание овечками, но стаей волков в овечьих шкурах. И чужак-одиночка утратит единственное преимущество – эффект внезапности.

Мундек выпил пиво, не выпуская телефона из руки. Уже прошли почти что три минуты, а Карский не отвечал. Это ужасно беспокоило. Так они не договаривались. Приказ об атаке должен был быть незамедлительно подтвержден. Немедленно! Антитеррорист был одним из наиболее подчиненных уставам людей, которых Мундек узнал в жизни. Служака до мозга костей, сторонник рутины. А вот такое поведение никак не соответствовало ему. Тогда, раз нет ответа... Телепат нерво облизал губы. Что-то должно было случиться, подумал он. Что-то настолько серьезное, что Карский нарушил заранее договоренные процедуры. Но что это могло быть?!

Мундек начал паниковать. До него дошло, что на мгновение он не контролировал собственные мысли. Всего лишь несколько секунд, но ведь раскрылся, причем, в ситуации непосредственной угрозы: если кто-нибудь из телепатов все так же сканировал ближайшее окружение, он мог без проблем выявить его присутствие.

Он поглядел на двух амбалов, те уже не болтали, сидели выпрямившись, вся их расслабленность куда-то исчезла. Явно они переключились на прослушку. Ну что ж, у нас проблема, подумал Лис, проверяя возможные пути бегства. Если бы я сейчас встал и спокойно удалился... В толпе меня не нацелят, если я только опять не воспользуюсь телепатией.

И он решил, что в сложившейся ситуации разумнее всего будет отступить. Причем, быстро. Но, еще до того, как он поднялся с места, до него дошло сообщение водителя. Тип, равно как и его дружки, передавал совершенно открыто. Он должен был быть ужасно перепуган. Мундек почувствовал этот страх физически, хотя ни слова не понял из обмена мыслями, проводимого российскими эсперами. Водитель "сиял" на родном языке, и это, наверняка, не был школьный русский. А самое паршивое, передавал он так быстро, что слова сливались в одно целое.

Карский осторожно вынырнул в купе камышей, далеко за вторым помостом. Внимательно осмотрел обрыв, но никакого движения не заметил. В поле его зрения находились три ближайших бунгало. Прошлой ночью ни в одном из них ни на миг не зажглось света, так что он предположил, что в настоящее время они не используются. Согласно заверениям Лиса, эта часть базы не использовалась уже пару лет и постепенно ветшала. Это место казалось идеальным в качестве плацдарма и исходной точки для нападения.

Как только он почувствовал землю под ногами, сразу же расстегнул пенку и выташил мешочек с телефоном. С момента взрыва прошло не полных шесть минут, с момента сигнала – семь. С одной стороны, это немного, не до конца выкуренная сигарета, а с другой – вечность. Во время операции за это время можно погибнуть десятки раз. Семь минут неуверенности на поле боя способны забрать у кого-либо несколько лет жизни.

Сообщение было кратким и, к счастью, он не нашел в нем ничего беспокоящего. Карский быстро нажал несколько кнопок. На экране была видна последовательность: F1+, но немного подума, Анджей приписал еще: t3-. Первая фаза операции была удачно завершена, а, судя по тишине, царящей на базе, никто из пассажиров "тойоты" горячего приветствия не пережил. Отослав ответ, Карский установил контакт со всеми постами. Сова доложил, что задание выполнено без проблем, только лишь Сокол передал сообщение, что охранник как раз начинает очередной обход.

У Анджея было три минуты на то, чтобы исчезнуть с берега. Он спрятал телефон и вскарабкался на обрыв возле первого домика, каждые несколько секунд замирая без движения и внимательно оглядывая окрестности. Серая пенка идеально растворялась в окружении; если кто не глядел специально в эту сторону, то заметить его не должен. Шестидесяти секунд хватило, чтобы антитеррорист спрятался за углом, где, наконец-то, можно было встать. Еще раз он проверил предполье, после чего выбрал из воды веревку, к которой был прикреплен рюкзак.

В бунгало имелась застекленная веранда, выходящая прямиком на озерную гладь. Карский прижал голову к стеклу и глянул вовнутрь. Грязные стекла не позволяли рассмотреть многого, но увиденного хватило, чтобы догадки подтвердились. Домик уже давно оставался нежилым.

Преодоление старенького дверного замка сложностей не представило, равно как и поднятие защелки. Андрей скользнул в заполненный затхлым запахом интерьер и тут же начал распаковывать рюкзак. Гладкий материал пришлось разрезать ножом, в противном случае открыть было невозможно. Приготовленный для таких случаев мешок из покрытого скользкой резиной пластика не имел каких-либо выпусков или замков, иначе он мог легко запутаться в камышах, а это означало бы верную смерть для солдата, высланного на вражескую территорию. Ведь в водонепроницаемом мешке находилось все, что нужно человеку, чтобы выжить на поле битвы.

Не прошло и двух минут, а Карский встал у главной двери – в маскировочной форме, гелевом пуленепроницаемом жилете и в боевой разгрузке. Он чуть-чуть приоткрыл несколько пыльную занавеску, чтобы проверить, не заметил ли чего-нибудь подозрительного солдат, патрулирующий берег озера, как вдруг услышал за спиной звук, похожий на сдавленный вздох. Полицейский замер, пытаясь в грязном стекле увидеть что-либо, но видел только лишь белки собственных глаз. Лицо, покрытое маскировочным кремом, идеально сливалось с натеками.