Хроники Фурианца

Но самым поразительным были глаза. Не просто жёлтые — они горели внутренним светом, как раскалённый металл. И в этом взгляде читался разум. Не примитивный животный интеллект, а нечто большее. Существо изучало его, оценивало, планировало следующий ход.

Арбалет был разряжен, до запасных болтов не дотянуться. В руках остались только нож и короткое копьё. Против такого противника — почти ничего. Кот был быстрее, сильнее, лучше вооружён природой. Единственным преимуществом был разум, но похоже, противник тоже не был лишён интеллекта.

Кот не спешил атаковать повторно. Он медленно кружил, держась на расстоянии трёх метров, изучая добычу. Движения были текучими, бесшумными, каждый шаг рассчитан с математической точностью. Хвост слегка подрагивал — единственный признак напряжения в идеально контролируемом теле.

Они смотрели друг на друга, два хищника, оценивающих силы противника. Человек с примитивным оружием против совершенного биологического убийцы. Разум против инстинкта. Технология против эволюции.

Кот атаковал без предупреждения.

Прыжок был настолько быстрым, что глаз едва успевал следить. Тело хищника вытянулось в струну, когти выдвинулись для максимального урона, пасть раскрылась, обнажая клыки размером с кинжалы. Целью была шея — одним укусом перерезать сонную артерию и покончить с сопротивлением.

Копьё встретило атаку острием вперёд. Наконечник вошёл в грудь кота, но не глубоко — удар пришёлся по касательной, скользнув по рёбрам. Кровь брызнула на камни, но рана была поверхностной. Зато инерция прыжка была нарушена.

Кот врезался в него всем весом, сбивая с ног. Копьё выскочило из рук, покатилось по камням. Они упали вместе, сплетённые в смертельных объятиях, катясь по острым обломкам скалы.

Когти рвали одежду и кожу, оставляя глубокие борозды на руках и груди. Клыки щёлкали в опасной близости от горла, дыхание хищника обжигало лицо. Кот был сильнее, но человек был тяжелее — это давало небольшое преимущество в борьбе.

Он перехватил голову кота руками, стараясь удержать пасть подальше от шеи. Мышцы напряглись до предела, жилы вздулись от усилия. Хищник рычал и извивался, пытаясь вырваться из захвата, задние лапы молотили по рёбрам, оставляя глубокие царапины.

Борьба длилась вечность и мгновение одновременно. Силы были почти равными, но у кота было преимущество — он сражался в привычной стихии, используя все природные дары. Человек полагался только на отчаяние и волю к жизни.

Кот попытался перевернуться, чтобы задние лапы могли достать живот противника. Эти когти легко вспороли бы кишки, превратив схватку в агонию. Но в момент поворота хищник на секунду ослабил давление на руки.

Этой секунды хватило.

Правая рука скользнула вдоль шеи кота, нашла нужную точку под челюстью. Пальцы сомкнулись на горле, большой палец нашёл трахею. Удушающий захват — один из древнейших приёмов рукопашного боя.

Эффект был мгновенным. Кот забился с удвоенной яростью, понимая смертельную опасность. Когти рвали руки держащего, оставляя глубокие раны до кости. Задние лапы молотили по бокам, ломая рёбра. Но захват не ослабевал.

Дыхание хищника стало прерывистым, затем превратилось в хрип. Жёлтые глаза налились кровью, язык высунулся из пасти. Движения стали менее координированными, удары — слабее.

Но кот не сдавался. Даже задыхаясь, он продолжал сражаться с отчаянной яростью умирающего зверя. Последний удар когтей прошёл в миллиметрах от сонной артерии, оставив глубокую борозду на шее.

Агония длилась минуты, хотя казалось часами. Постепенно движения хищника замедлялись, становились всё слабее. Жёлтые глаза потускнели, потеряли фокус. Тело обмякло, мышцы расслабились.

Кот был мёртв.

Он лежал на каменистом грунте, всё ещё сжимая горло мёртвого хищника, не в силах поверить, что опасность миновала. Тело болело в десятках мест, кровь текла из множественных ран, дыхание было прерывистым от боли в рёбрах.

Но он был жив. Выжил в схватке с одним из самых опасных хищников Фурии, используя только силу рук и волю к победе.

Медленно разжав пальцы, он отстранился от трупа. Кот лежал неподвижно, жёлтые глаза остекленели, язык безжизненно свисал из приоткрытой пасти. Смерть была мгновенной после потери сознания — сломанная трахея не оставляла шансов.

Осмотр собственных ран показал, что дело плохо, но не критично. Глубокие царапины на руках и груди, несколько сломанных рёбер, множественные ссадины и ушибы. Ничего смертельного, но достаточно, чтобы несколько недель провести в постели.

Самой опасной была рана на шее — глубокая борозда в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Ещё чуть-чуть, и борьба закончилась бы совсем по-другому. Нужна была срочная обработка, чтобы предотвратить заражение.

Он поднялся на ноги, пошатываясь от боли и потери крови. Арбалет валялся среди камней, один из рогов дуги треснул от удара. Копьё лежало в десятке метров, наконечник был погнут. Снаряжение пострадало, но оставалось функциональным.

База была близко — менее километра по знакомой тропе. Можно дойти, если не упасть в обморок от потери крови. Нужно только собрать волю в кулак и заставить раненое тело повиноваться.

Путь домой превратился в испытание на выносливость. Каждый шаг отдавался болью в рёбрах, руки дрожали от слабости, перед глазами плыли чёрные круги. Несколько раз пришлось останавливаться и отдыхать, прислонившись к скалам.

Но он дошёл. Когда знакомые очертания базы показались за поворотом тропы, ноги подкосились от облегчения. Домой. В безопасность собственных стен, где можно обработать раны и отлежаться.

Лечение заняло несколько часов. Промывание ран чистой водой, наложение повязок из выделанной кожи, фиксация сломанных рёбер самодельным корсетом. Примитивная медицина, но эффективная — на Фурии он научился справляться с любыми травмами.

Боль была сильной, но терпимой. Хуже было осознание собственной уязвимости. Ещё немного — и схватка закончилась бы его смертью. Кот был противником равной категории, возможно, даже превосходящим по боевым качествам.

Только удача и отчаяние позволили выйти победителем из этой схватки. В следующий раз может не повезти. Нужны были меры для предотвращения подобных ситуаций.

На следующий день, несмотря на боль, он вернулся к месту схватки. Труп кота уже привлёк падальщиков, но туша была ещё пригодна для изучения. То, что он обнаружил, заставило пересмотреть представления о фауне планеты.