Хроники Хокмуна. Рунный посох

— Откройте стойла, — приказал Рыцарь, — и запрягите кошек.

— Кошек? В колесницу? — Хокмун резко обернулся. — Да где это видано? Я бы не удивился, услышав такое от Безумного Бога, но от вас… Они же дикие, если выпустить их, они растерзают нас в клочья.

Словно в подтверждение его слов, в стойле раздался душераздирающий вой, подхваченный остальными животными. Спустя мгновение в хлеву бушевал такой кошачий концерт, что люди не слышали друг друга.

Когда шум слегка утих, Хокмун пожал плечами и направился к скату.

— У нас есть кони. Если кто и вывезет нас отсюда, то только они.

— Неужели ты еще не понял, что мне можно верить? — спросил Рыцарь. — Разве я обманул тебя, когда говорил о силе Алого Амулета? И обо всем остальном?

— Я еще не уверен, можно ли тебе доверять во всем, — возразил Хокмун.

— Ты же не станешь отрицать, что безумные женщины подчинились Амулету?

— Не стану.

— Так вот, звери Безумного Бога тоже приучены подчиняться владельцу Амулета. Какой мне смысл лгать тебе, Хокмун?

Герцог Кельнский пожал плечами.

— С тех пор, как я впервые повстречался с подданными Темной Империи, мне повсюду мерещится обман. Не знаю, выгодно тебе лгать или нет, но все же… — Он подошел к ближайшему стойлу и взялся за деревянный брус. — Я устал спорить. Сейчас увидим, прав ты или нет.

Едва он отодвинул засов, дверь стойла распахнулась от удара огромной лапы. В проеме показалась голова — крупнее бычьей, страшнее тигриной — с острыми ушами, узкими желтыми глазами и длинными желтыми клыками. Урча, огромная кошка бесшумно выскользнула из стойла и окинула людей алчным взглядом. Вдоль спины чудовища от затылка до кончика хвоста росли двухфутовые шипы.

— Господи, я думал, это сказки! — ахнул д'Аверк, утративший на миг свой бесстрастный вид. — Боевой ягуар-мутант из Коммуназии. Я видел изображения таких тварей в одном старом зверинце. Говорят, их и на свете-то никогда не было, а если и были, то тысячи лет назад. Будто бы они появились в результате какого-то мерзкого биологического эксперимента и не могли размножаться…

— Да, не могли, — перебил его Рыцарь, — зато живут они чуть ли не вечно…

Кошка повернула к Хокмуну огромную морду. Длинный колючий хвост бил по полу, желтые глаза застыли на амулете, который висел у герцога на шее.

— Прикажи ей лечь, — сказал Рыцарь.

— Лежать! — скомандовал Хокмун, и горящие глаза зверя в тот же миг погасли, а пасть закрылась. Кошка покорно опустилась на пол.

Хокмун улыбнулся.

— Рыцарь, я прошу прощения. Давай выпустим остальных. Оладан, д'Аверк…

Его товарищи открыли остальные двери, а Хокмун обнял Исольду за плечи.

— Любимая, эта колесница отвезет нас домой. — Вдруг он спохватился. — Рыцарь, а как же мои седельные сумки? Наверное, они еще там, если их не взяли эти псы…

— Подожди здесь, — сказал Рыцарь, поворачиваясь и направляясь к скату. — Я посмотрю.

— Я сам взгляну, — возразил Хокмун. — Я знаю, где…

— Нет, — сказал Рыцарь. — Пойду я.

В душе Хокмуна проснулись подозрения.

— Почему — ты?

— Только тебе и Амулету подчиняются звери Безумного Бога. Если ты выйдешь отсюда, они растерзают всех.

Хокмун неохотно шагнул назад. Рыцарь решительно поднялся по скату и исчез наверху.

Из стойл выбрались еще три кошки, похожие на первую.

Оладан нервно кашлянул.

— Герцог Дориан, вы бы напомнили им, что они должны вас слушаться, — сказал он.

— Лежать! — рявкнул Хокмун, и звери лениво выполнили приказ. Подойдя к одной из кошек, герцог Кельнский положил ладонь на толстую шею и почувствовал, как под густой, жесткой шерстью перекатываются твердые как сталь мускулы. Кошки были ростом с коня, но весили намного больше и, судя по всему, обладали чудовищной силой. Очевидно, эту породу вывели не для того, чтобы возить колесницы.

— Разверните повозку, — велел Хокмун спутникам, — и запрягите в нее этих тварей.

Д'Аверк и Оладан выкатили колесницу на середину зала. Она была сделана из черной меди и зеленого золота и выглядела очень древней. Только упряжь была сравнительно новой. Ягуары-мутанты ворчали, когда люди слишком туго затягивали ремни на их мордах и плечах.

Когда все было готово, Хокмун велел Исольде садиться в колесницу.

— Дождемся возвращения Рыцаря, — сказал он, — и отправимся в путь.

— А куда он пошел? — поинтересовался д’Аверк.

— За моими вещами.

Д’Аверк пожал плечами и опустил на лицо огромную маску.

— Боюсь, ждать придется долго. А я, признаюсь, буду очень рад, когда этот замок останется далеко позади. Здесь пахнет смертью и злом.

Оладан показал вверх, доставая меч.

— Вот откуда идет этот запах, д'Аверк.

Наверху стояли шесть или семь воинов из Ордена Ласки. Казалось, их длинномордые маски дрожат от нетерпения, охватившего кровожадных гранбретанцев при виде новых жертв.

— Живо в колесницу! — приказал Хокмун, как только Ласки двинулись по скату вниз.

На колеснице было сиденье для кучера, а рядом лежал кнут с длинным кнутовищем.

Вскочив на сиденье, Хокмун схватил кнут и щелкнул им над головами животных.

— Вставайте, красотки! Ну, живо!

Кошки медленно поднялись на лапы.

— А ну, пошли! Вперед, вперед!

Колесница рванулась и, кренясь, понеслась вверх по скату. Ласки завопили от ужаса и бросились врассыпную. Кому-то из них удалось спрыгнуть со ската, но большинство нашло свою смерть под могучими когтистыми лапами и железными ободами колес.

Необыкновенная колесница выехала в серый свет дня и врезалась в толпу Ласок, собравшуюся у люка.

— Где Рыцарь? — закричал Хокмун, перекрывая вой охваченных ужасом гранбретанцев. — Где мой конь?

Но ни Рыцаря, ни своего коня Хокмун не увидел.

Воины Темной Империи опомнились и бросились на колесницу с обнаженными мечами. Хокмун стал хлестать их кнутом, а Оладан и д'Аверк — рубить мечами.

— К воротам, герцог! — закричал д'Аверк. — Быстрей! Они нас вот-вот одолеют!