Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

– Я могла бы тебе сказать прислушаться к своему сердцу… – лениво протянула кицунэ. – Но есть способ и получше!

– Правда? – удивлённо, зато Хината немного ожила, а с щёк сошёл румянец.

– Да-да, правда, – постаралась как можно уверенней заверить её Шио, так как идея пришла ей в голову только что. – С кем из них ты можешь представить себя целующейся?

Наверное, это был плохой вопрос.

Или же наоборот – девушка попала в точку, так как Хьюга, молчала, молчала, и вдруг покраснела так, что спелый помидор казался бы слишком бледным рядом с цветом её щёк. Ёко постаралась сдержать смех – не злой, не насмешку, просто забавно вышло. Кицунэ знала, что Хината робкая и стеснительная, но кто ж знал, что так подействует простой вопрос?

Хьюга ощущала, что вся горит, но ничего не могла с этим поделать. Девочка не отреагировала бы так просто так, но Гаара…. она же… с ним…

Ой…

К тому же, Хината вспомнила, что не могла представить никогда, чтобы Наруто её целовал. Это было что-то настолько далёкое от него, что Хьюга даже не задумывалась о подобном. Наруто был ярким, смелым, добрым, но чтобы целоваться…

От таких мыслей Хината растерялась сильнее, но внезапно она услышала тихий стук. Подняв взгляд, она увидела перед собой уже знакомую чашку, а Шио, как оказалось, уже успела отойти к полкам и старательно пыталась что-то там найти.

Ёко с трудом дотянулась до второй упаковки печенья. На этот раз оно было шоколадным. И, уже решив, что с Хинаты на сегодня хватит, подошла обратно к ней и вскоре с лёгкостью смогла перевести тему, чтобы через каких-то полчаса проводить сонную Хьюга до родного квартала домой.

Шукаку осознал, что нервничает, лишь на утро перед началом третьего этапа. Без своего песка, который лучше слушался и защищал, выходить в бой было непривычно – а бой будет. Поэтому тануки совсем не знал, куда себя деть, хотя натренировал нужную технику до недолговечного идеала и собрал песок у реки в точную копию калебаса Гаары, скопировав даже узоры на крутых боках бутыли.

Так было нужно.

Так было нужно для Гаары, да и во имя тусклой мести подруги его жизни.

Гости начали прибывать ещё за два дня до начала третьего этапа, и всех надо было разместить согласно их статусам и достатку и не обидеть никого. Лавочники из соседних деревень высыпали на главную улицу, пряча за яркими вывесками истинные тайны селения Листа, матери ловили и приструняли своих слишком любопытных детей, чтобы те не путались под ногами, перезвон фуринов* разносил прохладу по душным улочкам.

Арена находилась на окраине Конохи. Обычно её использовали для итоговых испытаний в экзамене на звание джонина, когда на трибунах размещались лишь несколько старших шиноби, учителя испытуемых и действующий Хокаге. Но сейчас трибуны, укрытые навесами от тени, постепенно наполнялись зрителями, а в толпе нет-нет, да мелькали равнодушные маски АНБУ-охранников.

Хината торопилась, при этом стараясь обойти знакомых. Участники собирались раньше зрителей: им давали краткий организационный инструктаж, – но перед этим Шио невзначай попросила прийти в один из внутренних коридоров. План был обговорён позавчера, но всё равно Хьюга порядком волновалась; меч был спрятан в свитке и, в случае чего, девочка могла уверенно его извлечь в какие-то секунды – Ёко заставила её довести движения до автоматизма.

Однако она всё равно опоздала, так как слишком много петляла. Кажется, ждали только её, так как все дружно обернулись, лишь Шукаку, стоя вместе с Гаарой чуть в стороне, был слишком увлечён разговором и продолжил тараторить. Случайно пересекшись взглядами с Собаку, Хината вспомнила то, что было несколько дней назад; им не удалось толком переговорить за это время, да и оба слишком смущались, чтобы начать разговор, а потому делали вид, что ничего не изменилось, тайком держась за руки, пока никто не видит.

На щеках Гаары выступил еле заметный румянец, и парень отвернулся. Стоило сосредоточиться на Шукаку, так как в этот раз это была не просто болтовня – ему предстояла сложная задача, а Шио заставляла продумывать мелочи.

Ёко вообще была на взводе. У девушки взмокли спина и ладони, взгляд стал бегающим, и она постоянно тянула воду из дешёвой прозрачной фляги. На деле же в ней было больше льда, чем воды, но от рук кицунэ и жары талая вода появлялась быстро. Шио махнула рукой Хинате и жестом поманила к себе:

– Выспалась? – с ходу спросила она.

– Да!- выпалила почему-то Хьюга.

– Ничего не забыла?

Хьюга мысленно перебрала всё, что надо было взять с собой, и покачала головой. Общую картину знала только Ёко и, возможно, крайне напряжённая Юмия. Впрочем, Хината не была уверена, что ей не показалась – в столь оживлённый день Орочи прятала лицо, к тому же, у девушки был идеальный контроль над собой.

– Пойдёшь с Гаарой, – сказала Шио, и Хьюга понимала, что возражать не стоит. – Но сначала – на трибуны, поможешь там нам. Твоя семья искать тебя не будет?

Ёко спрашивала с осторожностью, потому что в идеале, чтобы исчезновение с трибун Хинаты замечено не было, но, с другой стороны, это же её семья – и неужто им настолько всё равно? Неужели её отцу настолько наплевать на собственную дочь?

– Меня никто не заметит, – тихо выдохнула Хината.

Ханаби и Хиаши придут смотреть на Неджи. Проигравшая дочь никак не интересовала главу Хьюга в этот день, собственно, как и в другие.

Шио не хотелось, чтобы девочка на этом сосредотачивалась; если она каждый раз перед боем или просто важным делом думает о дурном, то её многие неудачи не удивительны. Поэтому Ёко постаралась сменить тему и отвлечь её.

– Чтобы тебя не узнали, Юмия позже отдаст тебе плащ и маску, только держись подальше от сенсоров, хорошо? Это мы тут гости, а тебе жить.

Хината встряхнулась и кивнула. Если она с Гаарой – то ей предстоит важная задача, а потому следовало сосредоточиться.

Откуда-то сверху донёсся шум и звучный голос, экзаменатора, собирающий участников чуть заранее. Гаара с Шукаку переглянулись, и старший тануки бегом рванул вверх по лестнице. Собаку оглянулся на Шио и произнёс:

– Северные ворота.

Ёко кивнула. Парень махнул рукой, заставляя калебас рассыпаться в текучий песок, опустил крепление к поясу и намотал полосу ткани, которой при миссиях в пустыне порой закрывал голову, а так носил перекинутой через плечо, вокруг шеи, как шарф, до носа пряча лицо. Отросшие волосы скрывали иероглиф, и такая маскировка была лучше хенге; если перевоплощение – то точно прячется от кого-то или не хотят, чтобы узнали, а в не спокойный для Конохи день третьего этапа и при наводнивших селение чужаках это не пропустят.