Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Тсукури едва не дёрнулся, так и не подружившись до конца с идеальной выдержкой, но продолжил играть дурачка
– Не-а... Тут же этот... мм... экзамен, вот! И подруга моя тут! Я... мм... болеть пришёл!
– О, у тебя подружка куноичи? – ехидно. – И из какого она селения?
– Эм...
Дейдара замялся. Прокол был явен – он понятия не имел, за какое селение якобы выступает Шио, чем она тут занимается, прошла ли дальше и стоит ли соврать ещё. Но могли и отвести прямо в руки «подружке»: чтобы опознала и подтвердила личность.
И вдруг на него со спины налетело нечто
– Ты совсем рехнулся, ненормальный?
Знакомый шёпот. Парень не удержался от усмешки, но тихой.
Шио спрыгнула со спины Дейдары. Похмелье не мучило её: регенерация спасает и от отравлений, включая алкогольное, выжигая в организме весь шлак и восстанавливая разрушенные клетки. Правда, и опьянеть было делом не простым.
Как бы побыстрей утащить отсюда Тсукури...
– Здрасте! – выглянула она из-за него, узнала Изумо и Котетсу, которые пытались обдурить экзаменуемых перед первым этапом, и улыбнулась, обнажив зубы. – Проблемы?
– Этот сказал, что пришёл болеть за одну участницу... Мол, подружка-куноичи, – Котетсу говорил спокойно и немного снисходительно, – болеть пришёл. Знаешь его?
– Разумеется, – промурлыкала Ёко как можно более очаровательно. – Только он всё-всё напутал, но это же совсем неважно.
– И чего я напутал? – брякнул Тсукури.
– Ну как же, я же писала тебе, что не прошла... И из Аме я, из Аме...
Кицунэ бросила на него краткий, не заметный охране испепеляющий взгляд и снова повернулась к тюнинам. Что она им напела, Дейдара не слушал, предпочтя разглядывать саму Шио, а спустя минуту его быстро, но жёстко и уверенно, почти волокли по каким-то проулкам. Девушка была зла и зла на него, но Тсукури веселился и почти радовался: собственная чакра резонировала на клубящийся огонь Ёко, откликаясь теми же всполохами – родня ж, хотя не кровная. Как она там ему говорила пару лет назад... Энергетическая?
Нет, человеческая сущность определённо была скучнее.
Шио соблаговолила ему хоть что-то сказать, лишь втащив в какой-то особняк. Поднявшись в спальню на втором этаже – живая комнатка с художественным бардаком – Ёко развернулась к нему лицом, посмотрела в глаза и едва не рыкнула:
– Дейдара! Тебя знакомо слово секретность?
– Да, – спокойно и почти меланхолично. – Именно поэтому я оставил твой заказ недалеко от селения, а не тащил сюда.
Кицунэ обречённо выдохнула. Дейдара оскалился острыми клыками. Шио ответила тем же и ругнулась на весёлую шутку свитка, который превратил Тсукури в Ёко, точнее – в ехидного и невыносимого четырёхвостого кицунэ; энергии техники перевоплощения никогда не хватает больше, чем на шесть хвостов, а что до четырёх, то Ёко всегда казалось, что это из-за числа ртов: настоящий, на груди и на руках.
Впрочем, именно поэтому девушка недолго на него сердилась. Вдали от дома и знакомых лиц ей были важны любые родственные связи, даже рождённые техниками Совета.
Дейдара – полноправный Ёко. И Шио и не думала это отрицать, лишь по привычке называя его человеческой фамилией.
Вскоре они
уже сидели на полу, голодный Тсукури уминал кривоватые бутерброды с ветчиной и курицей, а Ёко вчитывалась в строки предназначенного ей письма. У Сасори был приятный почерк истинного аккуратиста. Или же он просто желал вместить больше иероглифов на тонком листе бумаге, который исписал с двух сторон?Шио не прочитала всё сейчас, лишь общее да по мелочам, что Сасори решил ей рассказать по той или иной причине, а остальное – личное, интимное для её сердца даже на бумаге. Ёко отложила это на потом, к примеру, на вечер, когда будет лежать одна в своей-чужой постели и думать, что на узкой койке, но вдвоём, было удобнее.
– Сколько ты привёз? – спросила она у ещё жующего Дейдары, убирая письмо за пазуху.
– Три больших... А маленьких, – парень пожал плечами, – чёрт их знает, не считал.
– Далеко они?
– Пару километров от селения.
– Угу... Тогда надо сходить туда и посмотреть.
– Ну, допустим, – согласился Тсукури. – И что потом?
– Что потом, что потом, – буркнула Шио. – Минировать будем в паре мест – вот что потом.
– А тебе это зачем? – полюбопытствовал Дейдара, откликнувшийся на её просьбу сделать бомбы, которые взорвутся от любой чакры, сразу, не думая о последствиях и причинах; мысль о том, что его искусство узнают даже там, где не будет его самого, вдохновила слишком сильно.
Ёко только фыркнула и поднялась на ноги. Нужно было идти.
– Дейдара, друг мой – обречённо выдохнула Шио. – Я, конечно, знала, что ты... с заскоками, но вот то, что ты страдаешь гигантоманией – это для меня новость.
Тсукури гордо улыбнулся, обводя взглядом небольшую полянку, пространство которой было занята глиняной взрывчаткой. Тут были и мелкие паучки и гусеницы, что можно было удобно прикреплять на стены или врага, небольшие мины – шипастые шары, форму которых Дейдара далеко не сразу догадался сделать именно такой, и прочие бомбы всех размеров и форм. Предметом его гордости были три большие птицы, которые могли немного пролететь до цели и срабатывали по отдельному сигналу активации.
Парень искренне был собой доволен – раньше он делал бомбы лишь для себя, но старой подруге помог с удовольствием.
И увлёкся.
– Так-с... Тут нужна профессиональная помощь, – задумчиво проговорила Ёко и зачем-то направилась к ближайшим зарослям.
– Я профи, – уверенно сказал Тсукури. – И что ты там делаешь?
– Ищу лисью нору, тут следы есть, – отозвалась девушка, которая через кусты успела уйти немного левее. – А ты своё дело уже сделал, правда, придётся объяснять действие всех бомб.
Последнее было само собой разумеющееся, а вот первое Дейдара не понял. Впрочем, вглядевшись в попавшийся на глаза клочок влажной земли, он действительно заметил след от маленькой лапой и узнал его: в какой-то момент лисицы стали принимать его за своего и бояться перестали. Как-то в одну холодную ночь на редкой одиночке потрёпанная жизнью лиса притащила к его костру всех своих щенят – греться, а сама смотрела на Тсукури понимающе и благодарно; к утру она уже ушла вместе со своим выводком.